Сергей Кургинян - Суть Времени 2012 № 5 (21 ноября 2012)
Рассказывать врагу о том, как надо лечить больного, которого враг хочет доконать, ничуть не более разумно, чем раскрывать Гитлеру план окружения немецко-фашистских войск под Сталинградом.
Вот почему в этой статье я оговорю только самые общие принципы такого лечения. Ведь нельзя же осуществлять восстановление исторической и политической субъектности, сидя в глубоком бункере, не подавая наружу никаких сигналов вообще.
То общее, чем я собираюсь поделиться с читателем, состоит в следующем. Тараканы, натравленные на мозг Ивана, не сумели пожрать такое свойство этого мозга, как рефлексивность.
Обсуждать в деталях специфику русской рефлексивности (а также ее отличия от немецкой, французской, английской, китайской и так далее) в газетной статье незачем. Можно лишь указать, что это очень специфическая и очень ядреная рефлексивность. И заверить читателя в абсолютной объективности нашего суждения о ее неокончательной съеденности. Съедено, увы, очень многое. Но, к счастью, не она. А когда несъеденная рефлексивность начинает работать, возникает постепенное восстановление эмоциональной сферы. Точнее — «эмоционального мозга». Который, поверьте, вполне реален. Который опять-таки оказался не до конца съеденным тараканами. В силу его опять-таки крайне специфических свойств.
Итак, сначала рефлексивность: «Человек смотрится в другого, как в зеркало».
Затем соединение информации, полученной от зеркала, со своим «эмоциональным мозгом»: «Смотрюсь в это самое «зеркало другого», узнаю себя и ненавижу себя до колик». Это называется «метафизическое отвращение». Оно может сломать человека. Но может и вывести его на новые рубежи.
За счет чего? За счет так называемой метафизической очистительной рвоты. То есть очистительной реакции отвращения. Если есть отвращение, и нет слома, то обязательно должна наступить метафизическая реакция. В силу определенных свойств Ивана, которые я обсуждать не собираюсь, эта реакция носит очень острый и сильный характер. То есть является именно рвотой, а не тошнотой. Тошнота — это у Жана Поля Сартра (читайте его одноименный роман). А у русского — именно рвота. В ходе которой он неизбежно «изблюет всех тараканов из метафизических уст своих».
Что ж, смотрим в «зеркало другого» — глядя в которое, можно увидеть себя.
Прихожу я на юбилей окончания своего — Московского геологоразведочного — института. Вижу очень милых «других». В существенной части хорошо сохранившихся. Но этим «другим» в силу частичной успешности спецоперации «тараканы» говорить не о чем. И никакой общности они собой не представляют. То есть они могут умилённо обсуждать крошечные эпизоды из своего прошлого, но они даже петь не могут ранее любимые песни. А про что им петь? «Люди идут по свету / Им вроде не много надо»…
Во-первых, и дураки, что им не много надо.
Во-вторых, было сказано «ВРОДЕ немного надо». Именно, что «вроде».
«Сережа, — говорит мне сокурсница, — я ушла в игорный бизнес. Ты представляешь? А что поделать». В самом деле, а что поделать (в интернете после таких фраз рисуются смайлики)?
И что должны обсуждать люди, собравшиеся отметить свой юбилей? Какое общее прошлое? Геологическое? А его уже нет. Как и самой геологии. Игорное? Но институт-то выпускал не специалистов по игорному бизнесу. Короче — у прошлого нет никакого смысла. Оно рассыпается на глупенькие молекулы, приправленные монструозностью («Я ушла в игорный бизнес», — говорит одна, другая говорит: «Я представляю интересы господина Ли. Он просил достать вашу визитную карточку». Третий просто молчит).
Нет библиотеки как хранилища бесценного прошлого. Вместо нее банкетный зал. «Что наша жизнь? — Банкет». Раз нет прошлого, как длящейся предметной реальности, то нет и будущего и — полноценного настоящего.
Нет также полноценного языка как средства коммуникации.
Нет ни смыслов, ни способности к их извлечению. А в каком-то смысле и желания их извлекать. Нет… Нет… Нет…
Вы еще не блеванули? Метафизически, разумеется. «И виждь, и блюй», — вариация на тему «Пророка» Пушкина. Не огорчайтесь. Окружающее вас (как немцы под Москвой — «окружающее») предоставит массу возможностей увидеть, отреагировать, блевануть и очиститься. Главное — воспользоваться предоставленными возможностями. Ибо только в этом случае можно победить в ведущейся против нас метафизической войне.
