Эль Мюрид - Ваххабизм В России. Теория и практика террора
Результат реформы — меньше чем нулевой. Новый министр, принявший дела год назад, продолжает разгребать и её последствия, и то, что нужно было разгребать еще до реформы.
Можно припомнить подобные кампании по поводу пьянства за рулём, усыновления за рубеж, программу тестирования «неэффективных вузов», запущенную в конце июня 13 года кампанию по реорганизации Академии наук — все они проводятся по одному и тому же сценарию и преследуют совершенно отличные от заявленных цели, причём далеко не всегда очевидные.
Зарубежные источники еще более изощрены. Их задача — создать обстановку неуверенности, сбить с толку, перевернуть и исказить реальную картину. Свобода слова и объективность — один из мифов, который используется ими в борьбе со своими противниками.
Уже поэтому нужно с осторожностью относиться к алармистским призывам по любому поводу. Медийная раскрутка единичных или даже системных фактов еще не свидетельствует о критической угрозе, хотя, конечно, заставляет более пристально рассматривать проблему.
Угроза распространения исламского радикализма является вполне серьёзной, весомой и зримой. Однако для того, чтобы дать ей оценку, необходимо разобрать её на составляющие и попытаться определить, насколько каждый из существующих факторов значим, каковы уязвимые места имеются у нашей страны перед этой угрозой, где и в чём слабости самой этой угрозы.
Исламизм — неоднородное явление. Разные группы и организации исламистской направленности имеют разные цели, ставят перед собой не всегда совпадающие задачи, опираются на разные социальные слои, имеют разных спонсоров. Забегая вперёд, можно сказать, что исламистские организации, действующие в разных регионах России — скажем, на Северном Кавказе и Поволжье — имеют серьёзно отличающиеся между собой задачи и вообще природу.
Тем не менее, основные, базовые понятия и принципиальные цели у большинства из этих групп и течений похожи. Как и тандем Абд аль-Ваххаба и Ибн Сауда в 18 веке, современные исламисты видят своей целью построение исламского государства, которое будет защищать этические принципы «правильного» ислама, базироваться на шариате, как источнике права, распространять влияние ислама на максимально обширную территорию.
Принципиальное отличие современных ваххабитов от их аравийских предшественников заключается в том, что Россия — не Аравия. Здесь нет той социальной опоры, которая может стать ударным кулаком, сносящим неверных. Однако и ваххабизм сегодня трансформировался и приобрел новые технологии, новый опыт и новые возможности.
Парадоксально, но нетерпимый к бид'а (новшествам) ваххабизм прекрасно обучается и использует современную тактику, отрабатывает современные методы ведения вооруженной борьбы, те объявляет запретными новые системы вооружений и информационные технологии. Ваххабиты-вербовщики осваивают просторы интернета, распространяя свои идеи и совершенно не задаются вопросом, не является ли харамом изобретение неверных. Всё это говорит лишь о том, что исламизм — обычный враг, один из многих, которые столетиями пытались и будут пытаться решать свои задачи на нашей территории. Как и прежние враги, будет делать для этого всё возможное, используя все доступные ему способы и методы ведения борьбы. Поэтому нельзя относиться к исламизму как к чему-то невиданному и неодолимому. Как у любого врага, у него есть свои особенности, свои слабые стороны, и свои сильные. Безмозглые боевики, с пеной у рта выкрикивающие свои речёвки — это лишь видимая сторона этого врага. За ними — умный и безжалостный противник, и поэтому его не стоит ни недооценивать, ни испытывать перед ним сковывающий ужас.
Как любой умный враг, он ориентируется на наши слабые места и использует все наши ошибки, просчеты и промахи. Поэтому мы и должны рассмотреть наиболее важные из факторов, способствующих ослаблению нашей страны перед угрозой исламизма.
Радикальные воззрения для нашей страны не новость, однако в их исламистском исполнении они еще ни разу на протяжении всей истории России не испытывали нас на прочность. Поэтому поэтому ваххабиты действуют на нашей территории зачастую наощупь, методом проб и ошибок находя наши слабые места. Они не могут опираться на сколь-либо значимые группы населения, у них нет связей с элитой, однако есть желание победить. Из этого следует, что стратегия исламистов на нашей территории — создание с ноля небольшой сплочённой и мотивированной социальной группы своих сторонников, раскол и запугивание всех остальных, дезорганизация властных структур.
Нужно отметить, что складывающаяся на протяжении последних десятилетий обстановка в стране во многом способствует реализации этой стратегии. Наиболее важным фактором, способствующим расколу народа, его фрагментации, формировании мощных протестных настроений, безусловно, является текущая социальная политика.
Критикуя действующую власть, проводимую ею политику, нужно исходить не только из объективных показателей, тем более, что статистические данные, к сожалению, подвержены манипулированию, а уж их интерпретация — так совершенно точно. Проводимая политика на основе одних и тех же показателей может быть представлена как в чёрных беспросветных тонах, так и выглядеть розовой, благолепной и бесконечно мудрой.
Современные войны ведутся в ментальном пространстве. Раскол любого общества — задача когнитивных технологий. Поэтому коллективное бессознательное при всей его субъективности является вполне рациональным и объективным фактором. Исключительно важной является оценка населением социальной политики властей с точки зрения справедливости.
Справедливость вообще является национальной идеей России. Картинные заламывания рук и поиск национальной идеи в 90 годы довольно убедительно показали, что новые власти прекрасно отдавали себе отчёт в несправедливом характере строящегося государства, чтобы попытаться использовать эту идею. Отсюда и идеологический вакуум, который был вполне сознательно создан, поиск абстрактной новой идеи.
С точки зрения справедливости, в нашей стране во все времена довольно спокойно относились как к бедности, так и к зажиточности — но категорически отрицали несправедливый характер присвоения. Здесь есть смысл слегка отвлечься и привести очень показательный пример нашей истории.
Сугубо рационально реформы Столыпина, который сегодня по какой-то причине возведён в ранг национального героя, выглядели вполне логично. Разрушение крестьянской общины должно было привести к укрупнению хозяйств, увеличению производства сельхозпродукции и привести к оттоку людей в города, где они и составили бы людской ресурс разворачивающейся индустриализации.
Однако на практике это привело к двум следствиям — появлению частной собственности на землю и возникновению социальной группы «справных хозяев»-кулаков.
Специфика природно-климатических условий России исключала частную собственность на землю, как источник развития хозяйственной деятельности. И дело здесь не в отсталости или глупости русского крестьянина.
Климатические условия России принципиально отличаются от западноевропейских. На сугубо бытовом уровне мы знаем, что начало аграрного сезона в нашей стране на полтора-два месяца отстает от западноевропейского — еще в конце апреля на полях вполне может лежать снег. Окончание его тоже существенно сдвинуто по сравнению с Европой. Таким образом, для русского крестьянина время для ведения хозяйственной деятельности существенным образом сжималось — при этом он был вынужден заготавливать большее количество кормов для животных, больше топлива для зимнего периода. Поэтому общинное ведение хозяйства, когда община «всем миром» проводила вспашку, заготовку кормов, дров, помогала ремонту и возведению жилищ, способствовала выживанию в более жестких природных условиях.
Община была встроена в социальную ткань, была традиционным институтом организации общества — и поэтому частная собственность на землю, как основной источник благосостояния, была для России неактуальной. Частный собственник физически не мог выжить без помощи — соседей или государства. Собственно, реформы Столыпина это и подтвердили — класс кулаков в предельно короткие сроки превратился из товарного производителя в рантье.
Кулак, не обладая мощной механизированной базой, не был в состоянии самостоятельно обрабатывать бывшие общинные земли. Кулаки были вынуждены нанимать односельчан, сдавая им в аренду принадлежащую теперь уже кулакам землю. Очень быстро кулацкая прослойка осознала, что гораздо выгоднее заниматься не сельским хозяйством, не его интенсификацией, а тем, что сегодня называется модным словом девелопмент. В его самом примитивном толковании и исполнении. Класс кулаков очень быстро превратился в рантье, снимающих ренту с недавно еще общинных земель. Именно это и стало причиной ненависти к кулаку со стороны крестьян, дало ему прозвище «мироед» (от слова «мир» — «общество», «община»), и именно это привело к тому, что «справных хозяев» раскулачивали под улюлюканье односельчан. При этом улюлюкала не некая голытба, как сегодня пытаются представить страдальцы по хрусту французской булки, а вполне работящие середняки. Не кровавые чекисты стали причиной искоренения класса кулаков — а их несоответствие представлениям народа о справедливости.
