Эль Мюрид - Ваххабизм В России. Теория и практика террора
Говоря о России, решительно нет никаких указаний на то, что современные либеральные реформы способны переформатировать психику русского человека и внедрить в него чуждые этические нормы — алчность, как движущую силу прогресса, прибыль, как критерий эффективности производства. Стремительное внедрение базовых основ этики капитализма способно искалечить психику и создать каких-то мутантов, но цель любого циилизационного переформатирования — это создание нового гармонично развитого человека. Который находится в первую очередь в ладах со своим внутренним миром. Будь то человек коммунистического мировоззрения или свободолюбивый толерантный космополитичный еврорусич.
И вот с этом, похоже, у реформаторов не получается. Идеальный потребитель получается, но что-то более похожее на человека — никак. Очень напоминает старый советский анекдот о слесаре, укравшем на заводе детали от велосипеда, но что бы с ними он ни делал — все время получался автомат Калашникова. Отторжение этих реформ, неприятие их обществом более чем очевидны, несмотря на все заклинания действующей власти о «необратимости» их, об отказе от пересмотра итогов приватизации и так далее. Никаких сомнений нет, что возврат, отказ и пересмотр состоятся — вопрос только, какой ценой.
Есть одно исключение из общего правила. В одной-единственной стране Востока — Японии — 19 и 20 век стали эпохой бурного роста и модернизации именно по европейскому образцу. Однако в этом исключении просматривается железная закономерность — Япония начала модернизацию и переход на капиталистические рельсы, будучи на пике национального подъема и развития. Япония как раз завершила выход из сложного и затяжного кризиса, преодолела тяжелые противоречия предыдущего периода. Кроме того, плюсом для Японии стало то, что она находилась на периферии интересов колонизаторов как страна, не имеющая привлекательных природных ресурсов.
Второй пример — модернизация СССР. Советский Союз строил некапиталистическое будущее, поэтому его нельзя ставить в один ряд с Японией. Однако успех модернизации 30 годов также оказался связан с психологическим настроем народа, который поверил в тот выбор, который ему предложила ВКП(б), и этот выбор оказался цивилизационно близок и понятен. Середина-конец 20 годов прошли в очень жесткой внутрипартийной борьбе и дискуссиях, в ходе которых сумела утвердиться точка зрения на характер модернизации СССР по максимально близкому к ментальности нашего населения пути.
Все остальные страны, вынужденные проходить этап модернизации и вестернизации, делали это «от нужды» и «по принуждению». При этом они находились либо в кризисе, либо в предкризисном состоянии. Кроме того, все эти страны в процессе своей модернизации были объектами колонизации со стороны европейских стран, что обуславливало колониальное направление развития их экономик, а следовательно — и уродливую трансформацию социума. Собственно, мы всё это видим на своём собственном сегодняшнем примере.
Модернизация и призыв «невидимой руки рынка» в нашей стране проходили в состоянии тяжелейшего управленческого и экономического кризисов, притом оба кризиса взаимно дополняли и усиливали друг друга. Крах СССР привел к тому, что Россия оказалась под управлением неоколонизаторов и туземных администраторов-коллаборационистов. В таких условиях наша страна могла строить только экономику колониального типа — торговля сырьем, уничтожение всей конкурентоспособной промышленности, тотальный вывоз капитала за рубеж через механизм полной конвертации рубля. В царской России перед Первой мировой войной строилась точно такая же экономика с таким же влиянием на неё стран Европы, рассматривавших Россию в качестве своей колонии. К чему это привело — известно.
Таким образом, современная Россия никак не способна повторить японский опыт конца 19 — начала 20 веков и свой собственный 30 годов прошлого века. Наш удел в такой ситуации — это повторение опыта Индии, Китая, всевозможных Таиландов и Индонезий. Колония — освободительная борьба — мучительный путь наверх. Тот, кто пытается рассказать нам о светлом будущем демократической России под водительством сторонников европейского выбора, либо бессовестно лжет, либо в лучшем случае добросовестно заблуждается. Нет никаких причин отвергать модернизацию. Но проводить её так, как проводили её все развивающиеся страны, платя за это невероятно высокую цену, опасно и преступно. Четвертую революцию Россия может просто не выдержать — а иного пути при продолжении текущей политики попросту не просматривается.
Модернизация возможна и необходима только после создания условий для неё. Однако эта задача даже не формулируется, а потому не ставится и не решается. Под вывеской того, что нынешняя власть называет «реформами», страна уже третье десятилетие исправно перекачивает свои природные ресурсы в направлении колонизаторов, там же оставляя заработанное. Навстречу идут товарные потоки импорта, выжигающие наше собственное производство. Вступление в ВТО в таких условиях объективно хоронит нашу промышленность и что самое опасное — сельское хозяйство. Небольшой период середины нулевых годов, когда в России отмечался приток иностранного капитала, характеризовался ценовым бумом на углеводороды, и по мнению экономистов, значительную часть этого притока составлял обычный рисковый спекулятивный капитал. Всё остальное время наш удел — вывоз капитала и национальных богатств. Мы платим контрибуцию победителям — и до тех пор, пока не стряхнем с себя навязанный нам Версальский мир, будем её платить.
Автор не испытывает ни малейшего почтения к проводящемуся с 1985 года и по сей день курсу страны, однако это отступление сделано не для прояснения его позиции.
Смысл отступления от темы сугубо прикладной. Мы ведем речь об угрозе ваххабизма. Все причины, ослабляющие нас перед этой угрозой, являются важными. Важнейшая — наша слабость, обусловленная кризисом, начавшемся еще в советское время и продолжающимся по сей день. Россия уже выиграла один бой с ваххабизмом в начале двухтысячных — но так и не закрепила эту победу, так и не сумела создать барьеры для его проникновения в нашу страну. Заслуга президента Путина в первой победе несомненна — и точно так же несомненна его вина, как руководителя, не сумевшего закрыть проект ваххабизма в нашей стране окончательно. Продолжение бесчеловечных и разрушительных неолиберальных реформ объективно реанимирует все остальные враждебные проекты, несмотря на бравурные доклады о преодолении трудностей. Идиома «вставание с колен» приобрела вполне заслуженно саркастический смысл.
Страна продолжает находиться в тяжелом системном кризисе. В таких условиях демографический кризис является естественным следствием общего кризиса России и не имеет в складывающихся обстоятельствах никакого конструктивного выхода. Мы объективно сталкиваемся с проблемой миграции извне — и никаких причин, позволяющих нам ее существенно ограничить, не существует. Ксенофобия и усиливающаяся враждебность населения к пришельцам никак не могут помешать их массированному наплыву. Если чисто политически и административно мы его прекратим — рухнем под тяжестью стоящих проблем, на решение которых у нас просто нет людей. Не прекратим — ассимилируемся и сдадим свою территорию в течение жизни одного-двух поколений при продолжении текущей политики государства.
Есть два исторически оправданных пути относительно конструктивного по последствиям пути интеграции столь массового наплыва чужаков. Первый путь прошли США и Советская Россия. Это — индустриализация. Именно в ходе индустриализации народы Европы, Азии и Африки в США сумели перемешаться и создать прочный сплав, которым стал народ Америки. Точно так же в ходе советской индустриализации народы Российской империи совершили гигантский шаг вперед по созданию той самой единой общности новых людей под названием советский народ. Не все оказалось гладко, и у нас, и в Америке были и остались серьезные проблемы, которые неизбежны при столь масштабных мероприятиях, но в целом идея «плавильного котла» оказалась уникальной и во многом универсальной, так как была реализована в разных по своему историческому опыту цивилизационных условиях.
Второй путь — освоение территорий. И вновь — и США, и Россия проходили этот путь, и прошли его во многом удачно. Освоение Дикого Запада и Сибири с Дальним Востоком по своему масштабу были довольно близки, хотя существенно отличались между собой в плане отношения к коренному населению. В России коренное новых территорий население при всех издержках включалось в состав российского народа, для Америки была более характерна сегрегация с последующим истреблением коренного населения и его во многом насильственной ассимиляцией.
