Вадим Кожинов - Красная сотня
Дело ясное: те, кто пришел в 1991 году к власти в Чечне, занимались всякого рода политико-экономическими акциями, а родной язык, эта основа национальной культуры, был им явно ни к чему.
* * *
В связи с этим стоит еще раз процитировать книжку Вачнадзе. Он пытается толковать чеченские события как всенародную борьбу за национальную и религиозную суверенность, но он же — и это в высшей степени показательно — пишет (напомню, в 1993 году): «Хроническая безработица вынуждает сотни тысяч чеченцев отправляться на заработки в Россию и там нередко пополнять ряды криминальных и предпринимательских структур».
«Сотни тысяч» — это, надо думать, гипербола, да и едва ли суть дела в «безработице» в собственном смысле этого слова; речь должна идти о стремлении к особо крупным «заработкам». Но главное в другом: люди, вроде бы поглощенные целью создания самостоятельного государства, в то же время не желают оставаться в его пределах, хотят жить в России, а не на своей родной земле. Тысячи абхазов бежали в Россию от Грузии. А от кого бегут в Россию сотни или, вернее, десятки тысяч чеченцев?!
Но пойдем далее. Ныне абсолютно ясно, что установившийся в 1991 году в Чечне режим был внедрен наиболее влиятельными тогда российскими политиками. Правда, вскоре же выяснилось, что новая власть в Чечне не намерена быть простым орудием новой российской власти, а решила скопировать ее политику целиком и полностью и сделать Чечню такой же «суверенной», какой стала «Российская Федерация», выйдя из СССР. И уже 8 ноября 1991 года появился президентский (РФ) указ о ликвидации чеченской суверенности. Впрочем, тогда он был быстро отменен и как бы восстановлен лишь через три года — в ноябре 1994-го, когда российская власть начала войну против всецело порожденной ею самой «суверенной Чечни».
Говоря о «суверенной Чечне», я не имею в виду чеченский народ, — так же, как я ни в коей мере не отождествляю волю русского народа с акциями сегодняшней власти в РФ. Официальные московские СМИ в течение десяти лет твердили о криминальной экономике в Чечне, но ведь и экономику РФ не определишь иначе… И война, которая шла в 1994 году, — это война «двойников», которые совершенно неизбежно должны были столкнуться на своей общей дорожке.
Постоянно говорят о борьбе за «территориальную целостность России». Конечно, это необходимая и неотменимая проблема, но речь-то идет вовсе не о целостности реальной исторической России, а о соблюдении произвольно проведенных после 1917 года и не раз резко менявшихся линиях на карте Евразии. И идея «целостности» — это, в конечном счете, также декорация, а истинный смысл войны 1994 года состоял все-таки в борьбе двух однородных режимов, к тому же, повторюсь, второй из них — в Чечне — прямо и непосредственно был порожден первым…
Тяжелейшие испытания чеченского народа в 1944-1957 годах, конечно, невозможно забыть, но едва ли основательны утверждения о подавлении чеченского народа в течение последних десятилетий. Дудаев не раз заявлял, что если бы не было распада СССР, вообще не возник бы самый вопрос о чеченской «суверенности». И в этом он был совершенно прав. Ибо, как уже сказано, суверенность — это была только декорация для борьбы политических и экономических соперников-двойников.
* * *
Нынешние газетно-телевизионные рассуждения о межнациональных конфликтах, как правило, имеют весьма или даже крайне поверхностный и поражающий узостью кругозора смысл. Они, эти рассуждения, почти никогда не выходят за временные и пространственные пределы государства. Людей пытаются уверить, что именно и только данный исторический период в данной стране породил и порождает тяжкие столкновения между народами.
Но если обратиться к сегодняшним межнациональным конфликтам в странах Востока и Юга, где в ходе таких конфликтов ежемесячно погибают сотни людей (хотя бы потому, что в этих странах — в сравнении с Западом — отсутствуют четко отлаженные и мощные силы охраны порядка), положение в России окажется — по крайней мере, пока — не столь уж «страшным»…
Но главное не в этом. Главное в том, что возникновение межнациональных конфликтов, как убеждает современная мировая реальность, определяется не социально-политическими обстоятельствами (ведь в Великобритании и Испании, или, с другой стороны, Индии и Шри-Ланке, или, наконец, в Прибалтике и Закавказье эти обстоятельства принципиально различаются), а более сложными и глубокими причинами.
И нельзя не заметить, что многие и многие авторы и ораторы, с надрывом «разоблачающие» межнациональные конфликты в России как наследие теории и практики коммунистов, по своей мировоззренческой сути являют собой (вот парадокс!) чисто коммунистических идеологов, сводящих всю сложнейшую народно-национальную жизнь к элементарным или даже примитивным социально-политическим схемам. Эксперты из США, например, убежденно говорят, что корни азербайджано-армянского конфликта уходят еще во времена Византийской или даже Римской империи, а для подавляющего большинства здешних «экспертов», в свое время зазубривших поверхностные социально-политические догмы, все дело объясняется «мероприятиями» последних десятилетий. Для «решения» всех проблем предлагаются «противоположные», но столь же элементарные «мероприятия»…
Такого рода «мероприятия» (например, склоняемые на все лады «суверенизация» и «демократизация») достаточно интенсивно проводились и проводятся ныне в том же Закавказье, но они — это ясно каждому — только все более и более обостряют межнациональные отношения, угрожая довести их до того уровня, который присущ сегодня зарубежным странам Востока и Юга.
Словом, межнациональные конфликты — это вовсе не «постсоветская», а поистине всемирная проблема, острота которой в наше время, по-видимому, все нарастает. И в основе ее, если вдуматься, лежит самый ход новейшего развития мировой цивилизации.
Дело в том, что «цивилизованность» (в самом широком значении слова) за последние десятилетия проникает или, вернее, стремительно врывается в жизнь любого народа мира. А это ведет — особенно если иметь в виду сравнительно малочисленные народы — к чреватому драматизмом или даже трагедийностью двуединому результату: с одной стороны, в процессе возрастания и распространения образованности возникает либо, по крайней мере, резко обостряется национальное самосознание (еще точнее — самоосознание — своего рода надстройка над имевшимся, конечно, и ранее национальным сознанием), а с другой стороны, рождается и постоянно увеличивается опасение, что мощнейший все нивелирующий каток мировой цивилизации ослабит и в конце концов уничтожит самобытность нации, сотрет ее как неповторимую целостность.
В нации пробуждается и в определенных условиях захватывает ее целиком властное, если угодно, даже иррациональное чувство самосохранения (которое свойственно каждому человеку и способно подвигнуть его на крайне и совершенно непредсказуемые действия). Чувство это в наибольшей степени усиливается, если налицо имеются другой народ или народы, которые могут предстать как «враги» либо хотя бы «соперники» для данной нации.
В этом случае в сознании нации, в частности, оживает и нередко приобретает громадное, исключительное значение историческая память — память вековая или даже тысячелетняя, которая сплошь и рядом связана с легендарными и чисто мифическими преданиями. И именно в свете этой памяти осознаются и оцениваются современные, сегодняшние явления и события; она оказывается истинной основой вполне, казалось бы, «новых», нынешних настроений, высказываний и действий.
* * *
В заключение хочу привести строки стихотворения одного из лучших русских поэтов современности (правда, не имеющего еще широкой известности). Речь идет о Евгении Курдакове, который живет в Казахстане и является создателем превосходных русских переводов произведений великого казахского поэта Абая.
Языки не враждуют ни в поле, ни в доле,
Они мирно парят над землею людей,
И, похоже, кричат от страданья и боли,
И, похоже, баюкают сонных детей.
Каждый свят изначально, как святы истоки
Всех земных арасанов, ключей и криниц,
И в живом этом вечно шумящем потоке
Нет врагов-языков и наречий-убийц.
И когда в поле брани выходят сурово
Разъяренные рати на смертную сечь,
То виной не язык, — запоздавшее слово,
Не успевшее снова себя уберечь…
Так пусть не запоздает слово!
«РУССКИЙ ФАШИЗМ» И «РУССКИЙ АНТИСЕМИТИЗМ»
В последнее время один из наиболее распространенных в прессе и самых настойчивых, даже настырных прогнозов — это прогноз о грозном наступлении «русского национализма» или даже «русского фашизма». Обращусь для примера хотя бы к опубликованной в одной из московских газет статье на эту тему «эксперта Горбачев-фонда» Валерия Соловья. Избираю я это сочинение прежде всего потому, что его автор, по сути дела, является также соавтором изданного в 1994 году в Москве и активно пропагандируемого опуса с широковещательным заголовком: «Черная сотня. Происхождение русского фашизма. Прогноз американского историка и политолога: что ждет Россию завтра?» Титульный автор этой на столь многое претендующей объемистой книги Уолтер Лакер сообщает в предисловии: «Господин Соловей не только снабдил меня источниками, он ответил на мои бесчисленные вопросы. Я перед ним в неоплатном долгу. Некоторые разделы книги настолько же его, насколько мои». Как соавтор подобного сочинения, В. Соловей, несомненно, представляет особый интерес (между прочим, в своей упомянутой статье он ни разу не употребил термин «фашизм», подразумевающий наиболее крайние проявления национализма или, вернее, шовинизма — агрессивной нетерпимости ко всему инонациональному; можно предположить, что В. Соловей предпочитает писать о «русском фашизме» под псевдонимом «У. Лакер»).
