Олег Кашин - Коктейль Полторанина. Тайны ельцинского закулисья
Комментируя последний факт, один из авторов пишет: «Это могло означать только одно: он являлся гарантом неких секретных соглашений между лидерами. По сути, это означало, что Яковлев представляет некие третьи силы» [187].
По свидетельству А.И. Лукьянова, в аппарате ЦК КПСС, если не считать помощников и секретарей генсека, был только один человек, который ежедневно контактировал с ним — это заведующий Общим отделом [188]. Между тем, выступая в Конституционном суде, А.Н. Яковлев заявил: «Редкий день, чтобы я не разговаривал с Горбачевым, у нас были очень частые контакты, иногда не по одному разу в день» [189].
Об этом А.Н. Яковлев писал и в своих мемуарах: «Мы встречались очень часто. А разговаривали почти каждый день и достаточно откровенно — на уровне добротного взаимного доверия» [190]. И далее: «…У меня с Михаилом Сергеевичем были частые и очень откровенные разговоры на самые разные темы. В Москве, в Сочи и в Крыму во время отпусков, при поездках в разные страны. Иногда — многочасовые и в неформальной обстановке. О положении в стране, прошлом и будущем, планах и людях, об искусстве и литературе. Мало сказать, что беседы носили доверительный характер, они еще были душевными, товарищескими» [191].
Несмотря на то, что Александр Николаевич в основном находился за кулисами политики, а Михаил Сергеевич не сходил с экранов и страниц печати, позднее «газеты писали, что он лишь озвучивает то, о чем говорит ему Яковлев» [192].
Ходили даже слухи, будто бы не М.С. Горбачев, а А.Н. Яковлев был «отцом перестройки». Если верить документу, который был обнародован летом 1990 г., когда Александра Николаевича спросили об этом, он якобы ответил: «Ну, уж прямо так! Но я не отрекаюсь от этого, от того, что М.С. Горбачев озвучивает мои идеи» [193].
Подобные представления были в свое время распространены не только в нашей стране, но и за рубежом, «Я знаю, — заявил в 1989 г. в беседе с А.Н. Яковлевым Збигнев Бжезинский, — что Вы являетесь главным стратегом в области осуществления перестройки и в области нового внешнеполитического курса СССР» [194].
Между тем, Михаил Сергеевич в своих мемуарах упоминает Александра Николаевича только вскользь, через запятую [195].
В этом можно было бы усмотреть отголосок прежних политической ревности и политического соперничества, о чем с горечью писал сам Александр Николаевич: «У меня и моих друзей, — обижался он, — вызывало недоумение то обстоятельство, что Горбачев ни разу не оставил меня вместо себя, когда был в разъездах, ни разу не поручил вести Секретариат, ни разу не назначил официальным докладчиком на ленинских или ноябрьских собраниях. В подобных ролях побывали почти все, кроме меня, хотя я и ведал идеологией» [196].
Однако М.С. Горбачев предпочел не афишировать в мемуарах свою близость с А.Н. Яковлевы не только по нежеланию делить с ним лавры главного реформатора.
КРЮЧКОВ ПРОТИВ ЯКОВЛЕВА
13 февраля 1993 г. на страницах «Советской России» появилась статья В.А. Крючкова «Посол беды».
«Начиная с 1989 г., — утверждал он — в Комитет государственной безопасности стала поступать крайне тревожная информация, указывающая на связи Яковлева с американскими спецслужбами» [197].
Что должен был сразу же сделать В.А. Крючков? Немедленно проинформировать об этом руководителя государства. Однако он, судя по всему, не спешил с этим. Почему, еще предстоит выяснить. Возможно, конечно, свою роль в данном случае игра то, что «речь шла о члене Политбюро, секретаре ЦК КПСС» [198].
Между тем, читаем мы далее, «в 1990 г. Комитет госбезопасности, как по линии разведки, так и по линии контрразведки» снова «получил из нескольких разных (причем оценивающихся как надежных) источников крайне настораживающую информацию в отношении Яковлева» [199].
Только после этого В.А. Крючков, посоветовавшись с В.И. Болдиным, счел необходимым проинформировать об этом М.С. Горбачева [200].
«Нужно было видеть состояние Михаила Сергеевича! — писал шеф КГБ, — Он был в полном смятении, никак не мог совладеть со своими чувствами», а затем вдруг предложил В.А. Крючкову поговорить на эту тему с А.Н. Яковлевым: «…Посмотрим, что он тебе на это скажет» [201].
Несмотря на необычность такого предложения, Владимир Александрович, если верить ему, встретился с Александром Николаевичем и поставил его в известность относительно имеющейся о нем информации. Как же реагировал на это Александр Николаевич? «Вид у Яковлева, надо сказать, был неважнецким, — говорится в воспоминаниях В.А. Крючкова, — он был явно растерян, и ничего не мог выдавить из себя в ответ, только тяжело вздыхал». Молчание продолжалось до тех пор, пока не появился В.И. Болдин [202].
«Разумеется, — писал бывший шеф КГБ, — о состоявшемся разговоре и его особенностях я тут же доложил Горбачеву. В ответ — все то же гробовое молчание». Через месяц В.А. Крючков поинтересовался, «что делать? Может быть, провести проверку?» Но глава государства «добро» на проверку сигнала так и не дал, посоветовал вместо этого поговорить с Яковлевым еще раз» [203].
Как протекал новый разговор В.А. Крючкова с А.Н. Яковлевым, В.А. Крючков не сообщал. Не сообщал он и о том, как протекал его третий разговор на эту тему с М.С. Горбачевым» [204].
Казалось бы, после появления статьи В.А. Крючкова и один герой этой публикации (А.Н. Яковлев), и другой (М.С. Горбачев) должны были сразу же отреагировать на нее. Но они сделали вид, что их это не касается. Тогда группа народных депутатов обратилась с письмом на имя Б.Н. Ельцина и поставила вопрос о необходимости разобраться с обоснованностью выдвинутого против А.Н. Яковлева обвинения [205].
Только после этого Александр Николаевич откликнулся на публикацию В.А. Крючкова. Причем сделано это было не в России, а в США, где он в то время находился. 23 февраля 1993 г. газета «Труд» опубликовала его интервью, в котором он заявил, что и упоминаемый В.А. Крючковым доклад М.С. Горбачеву, и описанная им встреча с А.Н. Яковлевым — это «бессовестное вранье». Поэтому он намерен обратиться к Б.Н. Ельцину с просьбой о «расследовании этого дела» [206].
В интервью «Литературной газете», Александр Николаевич тоже заявил, что никаких разговоров о его возможных связях с американскими спецслужбами В.А. Крючков никогда с ним не вел, что подобные разговоры шефа КГБ с М.С. Горбачевым тоже маловероятны, во всяком случае, ничего подобного от Михаила Сергеевича он не слышал и все это придумано только сейчас в связи с грядущим процессом по делу ГКЧП. «Если бы, — заявил А.Н. Яковлев — председатель КГБ действительно доложил о своих подозрениях относительно меня, то реакция М. Горбачева была бы однозначной — конечно, расследовать. Приобрети это дело официальный характер, и я бы немедленно подал в отставку». Александр Николаевич заявил также, что он требует расследования по этому делу и будет добиваться, чтобы это расследование имело публичный характер [207].
Казалось бы, на этом можно было поставить точку. «Демократ» Александр Яковлев мог торжествовать. «Член ГКЧП» Владимир Крючков был посрамлен. Однако 3 марта в следующем номере «Литературной газеты» подал свой голос М.С. Горбачев, который признал факт обращения к нему В.А. Крючкова со своими подозрениями насчет А.Н. Яковлева [208].
На это признание А.Н. Яковлев не отреагировал никак. Более того, издав в 1994 г. воспоминания под названием «Горькая чаша», он предпочел вообще обойти стороной данный эпизод, что уже само по себе говорит о многом [209]. Предпочел обойти его стороной и М.С. Горбачев своих двухтомных воспоминания «Жизнь и реформы», увидевших свет в 1995 г. [210] Деталь сама по себе очень красноречивая.
Если М.С. Горбачев молчит на эту тему до сих пор, то А.Н. Яковлев только 2001 г. в новом варианте воспоминаний, изданных под названием «Омут памяти», уделил этой истории буквально несколько строк [211].
Вынужденный признать факт «доносов» шефа КГБ на него и повторяя заявление М.С. Горбачева о том, что он не дал им хода, А.Н. Яковлев снова отверг и то, что М.С. Горбачев поручал В.А. Крючкову беседовать с ним, и то, что такая беседа имела место [212].
Однако при этом он сознательно проигнорировал один очень важный факт, который к тому времени ему уже был известен. 11 марта 1993 г. на страницах «Советской России» появилось интервью Н. Гарифуллиной с В.И. Болдиным. Последний не только подтвердил, что В.А. Крючков имел беседу с М.С. Горбачевым по поводу А.Н. Яковлева, но и сообщил, что по поручению генсека шеф КГБ имел на эту тему беседу и с Александром Николаевичем [213]. Через два года Болдин издал воспоминания и подтвердил данный факт [214].
