Лилия Дубовая - Немцов, Хакамада, Гайдар, Чубайс. Записки пресс-секретаря
Обзор книги Лилия Дубовая - Немцов, Хакамада, Гайдар, Чубайс. Записки пресс-секретаря
Лилия Дубовая
Немцов, Хакамада, Гайдар, Чубайс. Записки пресс-секретаря
Благодарю Бориса Немцова,
Михаила Соколова и Николая Травкина.
Вы первые сказали мне – пиши.
Предисловие, которого не должно было быть
Эта книга написана до убийства Бориса. До того, как какая-то нелюдь выстрелила ему в спину на том самом мосту, о котором теперь все будут помнить.
Немцов читал «байки» еще в моей ленте в ФБ, сильно веселился, писал мне свои комментарии и замечания. Он одним из первых сказал мне: «Пиши. Это надо издать, потому что здесь, у тебя, мы все какие-то другие, такие, которыми нас не знают». Борис очень обрадовался, когда позвонила ему и сообщила, что в ACT взяли мою рукопись и будут готовить ее к изданию. Он сказал, что обязательно поучаствует в ее первой презентации, что мы с ним что-нибудь там «отожжем»; сказал, что «попросит Веню» представить ее на «Эхе» и Мишку Соколова – на «Свободе».
По моей просьбе, незадолго до выстрелов, оборвавших его жизнь, Немцов написал несколько добрых слов с обращением к будущим читателям на заднюю страницу обложки. Я позволю себе их здесь процитировать. Вот они:
«Если вы хотите почитать книгу о том времени, в котором мы все еще совсем недавно жили, если вы хотите узнать то, что я уже давно сам забыл, и получить удовольствие от колоритного и яркого языка, то читайте мою Лилю Дубовую».
Борис НемцовЯ очень хотела, чтобы все так и случилось, как хотел Борис. И презентация, и «Эхо», и «Свобода». Ничего этого теперь не будет.
Хочу сказать, что это ни в коем случае не мемуары, не книга о Борисе Немцове. Это записки о моих журналистских и пресс-секретарских буднях. В них много известных лиц, но Немцов, конечно, появляется там намного чаще других, в разы чаще, потому что десять лет работала именно с ним, сначала – как корреспондент «ИТАР-ТАСС» в правительственном пуле; потом – как личный пресс-секретарь; еще чуть позже – как пресс-секретарь СПС.
Мне нравилось с ним работать. Он был ярким, позитивным, легким в общении, обладал сумасшедшей харизмой и непередаваемым обаянием, легко вызывал в одних – ненависть, в других – столь же сильное обожание. Я любила его за то, что он ценил свою свободу и поэтому позволял быть свободными людям, которые были рядом. А еще он был умным. Мне с ним было о чем поговорить, что обсудить. Часто с ним было сложно, даже очень сложно, но всегда интересно. Было. С каким трудом пишется это слово, потому что у Немцова в лексиконе его не было. Он всегда говорил о том, что будет.
Да, не писала о Борисе Немцове, писала о том времени, в котором мы тогда жили и верили, что все будет прекрасно. Я хотела, чтобы в моих «рассказиках» ощущался его вкус. Вкус той эпохи, которая ушла от нас безвозвратно, которую, как и его, убили метким выстрелом в спину.
И последнее. Я хочу начать книгу с этой истории. Единственной, что написана мною уже после его смерти.
Вот такая работа с электоратом
Шел 2007 год. Немцов, который к тому времени уже почти отошел от СПС, вернулся, чтобы принять участие в предвыборной компании, и так как доступ к СМИ нам полностью перекрыли, Борис сделал ставку на общение с народом. А что это значило? Да то, что он мотался по всей стране, пересаживаясь с самолета на самолет, и встречался с людьми. Где и как только мог. Я, как пресс-секретарь, его сопровождала.
Вообще ситуация в партии была аховая. Не было денег. И руководство СПС решило пойти «ва-банк». Здание, где располагался наш офис, было продано, чтобы было на что вести компанию. Это был жест отчаяния. И все это понимали.
В тот день, когда на заседании штаба решался вопрос, как будут проходить эти визиты в регионы, Борис встал и сказал: «Послушайте, что тут обсуждать? Я же не Путин. Мне свита не нужна. И пафос не нужен. Беру с собой свою Лильку. И будем ездить. Только билеты обеспечьте». И все.
Так мы и ездили. Я – с рюкзачком, Немцов – с полупустой спортивной сумкой, в которой болтались зубная щетка с пастой, бритва с кремом для бритья, да пара свежих рубашек с еще какой-то неведомой мне мужской крайне необходимой мелочью. Мы приезжали в аэропорт и, как простые (чуть было не написала «советские») люди, вместе с другими пассажирами проходили контроль и шли в самолет. Я все время замечала вокруг удивленные взгляды: надо же, Немцов, без охраны, как все.
Потом мы прилетали на место. Нас с таким же плохо скрываемым удивлением принимали партийцы из местных отделений. Если мы прилетали только на один день, нам снимали номер на двоих («Из экономии. Нечего тратить партийные деньги на пустяки», – говорил Немцов). Мы с ним по очереди принимали душ, приводили себя в порядок, потом он беседовал с руководством региональных организаций, пил свой любимый черный чай с сахаром и лимоном, и мы дружно отправлялись… на ближайший рынок. «На рынке можно узнать все, чем живет город», – утверждал Борис. Там его сразу же окружала толпа торговок, торговцев и покупателей, и минут через сорок он узнавал от горожан все о самом наболевшем. Уходил с рынка Борис, увешанный пакетиками с кислой капустой, с солеными грибочками, домашними пирожками, яблоками, медом, а то и с баночкой красной икры (если дело происходило на Дальнем Востоке). Уходил под восторженное: «Мы теперь будем голосовать только за вас». А потом обязательно была запланированная и организованная встреча с агитаторами и просто с людьми в каком-нибудь снятом для этого кинотеатре. В том самом две тысячи седьмом ни Кремль, ни официальные власти в регионах нас не жаловали, поэтому традиционного общения с губернаторами уже, как правило, не было.
Да и кинотеатры были не всегда. Когда в зал не пускали, Немцов проводил встречу прямо на улице. Однажды, уже не помню, где (слишком много было этих городов), в кинотеатре распылили какой-то мерзкий газ. И знаете, люди не ушли. И Борис не ушел. Выступил. А меня из зала выгнал, сказал: «Обойдусь без тебя. Жди на улице. Еще отравишься. Что я тогда с тобой делать буду?» А еще нас просто преследовали эти зомбированные мальчики и девочки из «нашистов». Переспорить и заставить замолчать Немцова, сорвать встречу им, конечно, не удавалось, но беготня с идиотскими сачками и обсыпание нас мукой происходило регулярно. Поэтому я всегда носила в сумочке одежную щетку. Надо же было, если что, спасать костюм начальника.
А теперь – история.
Однажды, когда мы приехали в аэропорт и прошли контроль, а до отправления самолета оставалось еще достаточно много времени, Борис решил, что нужно выпить чаю. И только мы расположились за столиком с нашими чашками, как к нам подошел видный такой мужчина в возрасте, явно с военной выправкой, и словно отрапортовал Борису в лицо: «Немцов, я – бывший полковник. Всю свою жизнь служил Родине. Я тебя ненавижу. Вы с Ельциным и Чубайсом угробили великую страну».
