Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль) - Газета "Своими Именами" №9 от 19.10.2010
В берлинском районе Фридрихсхайн его именем названа площадь (Bersarinplatz); с апреля 2005 года в административном округе Берлина Марцан-Хеллерсдорф имя Берзарина носит мост (Nikolai-Bersarin-Brucke). Имя Н.Э. Берзарина носит улица в Москве.
1 апреля 2003 г. в газете «Красная звезда» опубликована статья, посвященная 100-летию со дня рождения прославленного генерала. В ней описан такой эпизод. Повар одной из частей пригрел немецкого мальчика, одел его в полную советскую солдатскую форму.
«Простите, товарищ генерал, если допустил оплошность, – волнуясь, заговорил повар. – Только это я... Словом, сынок у меня дома остался - Петрушка, то есть Петя. А это малец – Петер, вроде тот же Петя. Приветливый он такой, все к моей кухне жмётся. Я не просил – смотрю, охапку дощечек на подтопку принёс. Родных – мне перевели с ихнего, немецкого – у него нет: отец погиб на фронте, мать завалило насмерть при бомбёжке Кюстрина... Куда же ему деваться? Тянется ко мне, как к батьке... Ежели я провинился, то тогда...».
Повар осекся на полуслове, опустил голову. Молчали и окружившие походную кухню солдаты. Все с нетерпением ждали, что скажет командарм. Но он неожиданно попросил у одного из воинов котелок и протянул его повару: «Наложи-ка мне каши! Отведаю, что едят доблестные танкисты».
Повар наложил в котелок каши «с горой».
«Не обижает начальство?» – подмигнул генерал Берзарин бойцам и сразу же разрядил неловкую обстановку.
Потом он жестом подозвал стоявшего рядом с поваром мальчонку. И, как знать, возможно, первый раз за все годы войны ели из одного котелка советский генерал и немецкий мальчик...
Прощаясь с танкистами, генерал Берзарин сказал чубатому:
«Петер с нами не воевал и воевать не собирается. Он сам жертва войны. Настанет время – всех злодеев, чьи руки в крови невинных людей, найдем и покараем. А Петер?.. Пусть носит красную звездочку. Она ему к лицу...». Из воспоминаний члена военного совета 5-й ударной армии генерал-лейтенанта Федора Ефимовича Бокова.
Конечно, тут же некоторые «политические атеисты» заявят, что это советская пропаганда. Но если бы написали, что генерал лично расстрелял повара, они бы поверили, а вот про кашу – никогда»!
Недавно в Интернете появилось сообщение о захоронении Берзарина: «Памятник требует реставрации - мрамор растрескался, позеленел, основание в виде звезды в некоторых местах раскололось, в трещинах и щелях между плитами растёт трава».
Историю с «разжалованием» генерала Берзарина и восстановлением его «в правах» можно отметить как типичную коллизию для нашей постперестроечной эйфории. Не оказались сдержаннее и немцы, выбросив из пантеона советских почётных граждан, но остыли, разобрались и восстановили, вероятно, как сами посчитали, справедливость. А теперь стоит задуматься, а почему Сталин и никто другой дал немцам шанс выжить и дал им именного этого человека?
Так случилось, что, занявшись темой «берлинских комендантов», нашел в Интернете статью Марины Никитиной «Комендант Берлина» («Российская газета» - Неделя, №4060 от 5 мая 2006 г.).
«Парадокс, но в Германии память о Котикове, который был комендантом Берлина с 1946 года и до самого конца 1950, жива и по сей день. Хотя самого Александра Георгиевича более двух десятков лет уже нет на этом свете. Даже после того, как по Берлину прокатилась волна переименований, благодарные немцы оставили без изменений площадь, названную именем благодетеля - Котиковплац. Сохранилось в лексиконе, особенно пожилых немцев, и слово из послевоенной поры - «котиковэссен». Так называлась еда, которую на безвозмездной основе раздавали по приказу коменданта Котикова советские солдаты голодным и измученным войной жителям Берлина. Не забывали в Германии Котикова и при жизни, регулярно приглашая на торжественные мероприятия, раздавая награды... А вот в СССР, куда Александр Котиков с семьей вернулся в 1951 году, его почти сразу забыли. Вернее, забыли чуть позже, а поначалу генерал чуть было не загремел под суд. Как сейчас рассказывает муж старшей дочери генерала Елены, священник отец Рафаил, обвинили Александра Георгиевича в «порочащих» связях с иностранцами. Спас Котикова маршал Жуков, который поручился за честность генерала головой. Ведь именно Жуков рекомендовал его на должность коменданта Берлина*».
ПРОДУКТЫ ПИТАНИЯ ("ПОТРЕБИТЕЛЬСКАЯ КОРЗИНА")
*От слов «А вот в СССР...» начинается обычная демократическая ложь. Насчёт «забыли»: почему генерала Котикова мы должны помнить больше других, выполнявших не менее важные задания Родины вдали от неё? Для берлинцев он благодетель, для нас – солдат Отчизны, честно выполнявший свой долг; таких были миллионы. (Конечно, это не повод для забвения, мы обязаны помнить всех.)
Насчёт «суда». Здесь возможны варианты. 1. Генерал Котиков действительно допустил промах. 2. Имел место злобный навет. 3. Ничего этого не было, просто деможурналисты припоганили (антипод – «приукрасили») действительность. В пользу последнего варианта говорит топорная ссылка на Жукова. Во-первых, Жуков (или любой другой) не стал бы ручаться за человека, с которым не был тесно связан в последние 5 бурных лет, как бы хорошо ни знал его до этого. Во-вторых, в означенное время Жуков занимал не то должностное положение, чтобы спрашивать его мнение по такому вопросу.
Вот и получается, что ни к какой деминформации нельзя относиться доверчиво. (Прим. ред.)
ЕГО ПАРОВОЗ ЛЕТАЛ ПО РЕЛЬСАМ
100 лет назад, 29 июня (12 июля) 1910 года в Феодосии в семье железнодорожника родился Пётр Фёдорович Кривонос. Когда ему было 13 лет, семья переехала в Славянск. Там по окончании семилетки он учился в ФЗУ, работал слесарем в паровозном депо. В 19 лет вступил в ВКП(б). В совершенстве освоив паровоз, стал машинистом на Южно-Донецкой железной дороге. Время было трудное: экономика угольного региона быстро развивалась, объемы грузоперевозок возрастали, а поезда не успевали освобождать магистраль.
1 июля 1935 года машинист паровоза Пётр Кривонос со своей комсомольско-молодёжной бригадой провёл из Славянска в Лозовую угольный состав при новой весовой норме 1750 тонн с технической скоростью 31,9 км/час. Это был новаторский почин. Через месяц после этого судьбоносного рейса Петр Федорович Кривонос был награжден орденом Ленина. В том же году получил всесоюзное признание рекорд забойщика кадиевской шахты «Центральная-Ирмино» Алексея Стаханова, в ночь на 31 августа нарубившего 102 тонны угля с перевыполнением нормы в 14 раз. И движение новаторов промышленности и транспорта за высокую производительность труда стало именоваться стахановско-кривоносовским.
Секрет успеха Петра Кривоноса заключался не только в том, что он укрепил дисциплину в бригаде, научил помощника топить котёл локомотива, не снижая давления пара, и всегда содержал паровоз в отличном состоянии, немедленно устраняя неисправности. Это делали многие машинисты. Главной была его техническая находка.
Считалось, что на больших подъёмах паровая машина «задохнётся» из-за недостатка пара в котле и поезд остановится. Подъезжая к таким участкам, машинисты старались сберечь пар и опасались развивать большую скорость. А Пётр Федорович обнаружил, что при разгоне количество пара в котле убавляется незначительно. Открывая большой клапан регулятора, он стал разгонять поезд перед подъёмом. Горение угля в топке становилось интенсивнее, больше выделялось тепла. Таким образом, форсировав котёл, П.Ф. Кривонос резко повысил скорость поезда. Именно в этом заключался секрет новаторства инициативного машиниста.
Комсомольцы Луганского паровозостроительного завода в честь Х съезда ВЛКСМ, в апреле 1936 года вошедшего в историю как съезд молодых победителей социализма - молодых новаторов промышленности и сельского хозяйства, сделали подарок - паровоз серии ФД20-835 «Голубая птица» - делегату этого съезда машинисту Петру Кривоносу.
Кривоносовские методы работы восприняли и совершенствовали из месяца в месяц, грузовые поезда при заданной скорости 23 км/ч разгоняли вдвое, до 46-47 км/час.
В апреле 1937 года Кривонос возглавил депо, а в декабре его впервые избрали депутатом Верховного Совета СССР.
В июне 1941 года во время наступления фашистского вермахта на нашу страну Гитлер лично отдал приказ превратить Донбасс в пустыню, лишив большевиков важнейшего экономического региона, и этот варварский приказ неукоснительно выполнялся. П.Ф. Кривоносу приходилось восстанавливать разрушенное хозяйство и обеспечивать перевозки для фронта. Ему присвоили персональное специальное звание «генерал-директор тяги I ранга» (до отмены таких званий в 1955 г.). За короткий срок в неимоверно трудных условиях была проведена огромная работа по восстановлению практически полностью разрушенного железнодорожного хозяйства.
