Франк Данинос - Повседневная жизнь ЦРУ. Политическая история 1947-2007
Хилленкоттер согласен взять на себя ответственность за этот провал, бросающий тень на ЦРУ и его директора. Несколько месяцев спустя — начало корейской войны, которую управление опять не смогло предсказать, что ставит крест на карьере Хилленкоттера как шефа ЦРУ
Глава пятая
Министерство холодной войны
Третья мировая война началась!
Это, по меньшей мере, то, чего опасается Трумэн, когда северные корейцы пересекли 38-ю параллель. Эта искусственная граница разделила Корею на две части после эвакуации японцев: на Юге — диктатура Ли Сын Манна, поддерживаемая американцами; на Севере — Корейская Народно-Демократическая Республика, под руководством Ким Ир Сена, поддерживаемая СССР.
Получив новость о северокорейском вторжении, Трумэн так же потрясен, как и удивлен.
Потрясен, так как он боится, что эта атака — не что иное, как начало согласованного коммунистическим блоком наступления в других районах мира. Кроме того, он задается вопросом, не находится ли Восточная Азия на пути превращения в коммунистическую. Несколько месяцев до этого и вопреки тайным операциям ОПК Мао Цзэдун победил националистов во главе с Чан Кайши и провозгласил образование Китайской Народной Республики. С падением Сеула оказалась бы под угрозой Япония.
Трумэн захвачен врасплох, так как тогда никто в Вашингтоне не ожидал северокорейской атаки. «Все агентства допускали возможность атаки со стороны Корейской Республики, но в то же время все были уверены, что атака летом 1950 года является маловероятной», — вспоминает госсекретарь Дин Ачесон. «Все правительственные агентства», включая ЦРУ.
Признаки наступления были тем не менее вопиющие. ЦРУ, например, констатирует, что все высшие советские дипломаты в странах Юго-Восточной Азии были вызваны в Москву для консультаций. Но управление думало, что Кремль призвал их для подготовки плана борьбы с антикоммунистической пропагандой. Оно также доложило об эвакуации северокорейских граждан из района 38-й параллели. И даже о приостановке коммерческих полетов, перевозке вооружения и боеприпасов, так же как и быстрой мобилизации вооруженных сил, проведенной Ким Ир Сеном.
Аналитики ЦРУ подготовили тревожное предупреждение, но они отвергли возможность северокорейской атаки в ближайшее время. По их мнению, она окончилась бы поражением без военной поддержки СССР. Она была бы возможна только при масштабном коммунистическом наступлении. Однако нет никаких признаков, особенно в Европе, которые указывали бы на подготовку такой операции.
Это была правда.
Вторжение в Южную Корею было, действительно, инициативой Ким Ир Сена, а не Сталина. Оно было мотивировано национализмом, а не причинами стратегического или идеологического плана. Факт, что ЦРУ переоценивало влияние Кремля в коммунистическом мире. И поэтому оно ошиблось.
Трумэн решает реагировать путем расширения своей политики сдерживания в Юго-Восточной Азии. На этот раз оружием. Американцы не хотели терять Корею, как они потеряли Китай. Итак, Соединенные Штаты возглавили коалицию под мандатом ООН. И когда войска США были готовы к отправке, Хилленкоттер вновь вызывается в конгресс для дачи показаний. Он защищается, объясняя, что его управление сосредоточено на сборе и распространении развединформации и в гораздо меньшей степени на прогнозировании будущих событий.
Через неделю после северокорейской атаки Хилленкоттер сообщает Трумэну о своем желании уйти в отставку.
Развязывание войны в Корее, в действительности, только ускорило его уход. Уже в течение нескольких месяцев Трумэн искал, кто бы мог заменить этого директора — слишком любезного, недостаточно авторитарного и не проявлявшего инициативы в этот напряженный для национальной безопасности период. Трумэн не будет сожалеть о том, кто останется в истории ЦРУ как самый слабый его директор. Впрочем, из четырех директоров ЦРУ, служивших во время мандата Трумэна, Хилленкоттер — единственный, кого президент не упоминает ни разу в своих мемуарах объемом свыше 1200 страниц.
В мае 1950 года Трумэн выбрал Уолтера Беделла Смита в качестве преемника Хилленкоттера. На президента произвел большое впечатление этот генерал. Имевший прекрасную репутацию не только солдата, но также и дипломата, Смит был заместителем генерала Дуайта Эйзенхауэра во время Второй мировой войны. Среди военных считалось, что он сыграл важную роль в поражении рейха. После войны он был назначен главой американского посольства в Москве. Следовательно, Смит знал Сталина лично, встречался с ним неоднократно и, будучи сильной личностью, даже иногда возражал ему. Его прозвище, казалось, не имело ничего общего с сильным характером этого человека. Друзья звали его скарабей. Этот маленький черный жук был изображен на бланках, которые он использовал в личной переписке.
Трумэн видел в нем идеальную фигуру для руководства ЦРУ. Этот жесткий человек, хороший администратор сможет противостоять бюрократии Вашингтона. Он обладает необходимыми качествами, чтобы не позволять себя унижать высоким чиновникам и другим генералам, дорожащим своими прерогативами.
Как и другие директора, Смит без особого энтузиазма относится к этому предложению. Не из-за убеждений или карьеры, а в силу состояния здоровья. Будучи в возрасте 55 лет, он страдает от приступов язвы, которые привели к удалению части желудка. После операции президент повторяет ему свое предложение. Работа, которая обещает новые приступы язвы… «Я ожидаю худшего и не уверен в успехе», — признается он одному из своих друзей. Тем не менее по настоянию президента он соглашается занять должность директора ЦРУ. Его назначение утвердил сенат в августе 1950 года, и через несколько недель он вступает в должность.
В Корее тем временем ситуация складывается в пользу коалиции, возглавляемой Соединенными Штатами. Она отбрасывает противника далеко на север, к китайской границе. Опасаясь угрозы, Мао решает вмешаться силами трех батальонов. Коалиция вынуждена отступить к 38-й параллели.
Это новый провал для аналитиков ЦРУ, которые не предвидели вмешательства Китая! Они мыслили однобоко, практически возложив это решение на Москву. В очередной раз ЦРУ переоценивает единство коммунистического мира.
Провалы разведслужб часто влекут за собой отставку их директоров. Это сопровождается также увольнением нескольких ответственных руководителей или их переводом с ключевых постов. Карьеры сломаны. Но в то время, как одни уходят, других набирают, чтобы увеличить ряды служб. История ЦРУ не является исключением из этого правила: его провалы будут часто сопровождаться реорганизацией, а также увеличением бюджета и ростом персонала. Парадоксально, но чем серьезнее оказываются провалы, тем большие надежды возлагаются на ЦРУ, как будто кому-то кажется, что причины неудач кроются в недостаточном использовании его возможностей.
Смит признается одному из своих приближенных, что пост директора ЦРУ «является одной из тех должностей, где никогда невозможно отличиться, так как американский народ ожидает от него, что он будет способен точно предсказать то, что Сталин намерен сделать через три месяца в 5 часов 30 минут утра…». Вариации Смита на ту же тему, на этот раз перед сенаторами: «Я вижу только двоих, кто смог бы соответствовать общепринятому представлению о шефе разведки. Первый — Бог, другой — Сталин. К тому же я не уверен, что Бог справился бы с этой задачей. Так как я не уверен, настолько ли он близок к Дяде Джо, чтобы знать о его намерениях».
В начале 1950-х годов увеличение бюджета ЦРУ сопровождается ростом военного бюджета. Соединенные Штаты перевооружаются быстро и очень эффективно. Две трети американцев поддержали рост военных расходов. Большинство уверено, что ужасная широкомасштабная война разразится к концу десятилетия. Усиливаются также тайные операции. Новая директива Совета национальной безопасности в действительности призывает «немедленное расширение тайного аппарата и усиление подрывных действий для того, чтобы содействовать отступлению и снижению советского влияния».
В течение года штаты Отдела политической координации утроились и достигли 1500 человек в 1951 году. В 1952 году организация насчитывает 2800 человек, а также три тысячи контрактников за границей. Они действуют главным образом в Европе и все более и более в Азии. В период с 1949 по 1952 год число отделений ОПК за границей также выросло с 7 до 47, и за это же время бюджет увеличился с 4,7 до 84 миллионов долларов.
В 1953 году свыше 400 миллионов долларов было потрачено в целом на проведение тайных операций (подрывные действия и шпионаж), что составило не менее трех четвертей бюджета ЦРУ, который превысил в то время 500 миллионов долларов.
Это заставило Смита сказать: «Мы практически подошли к тому моменту, когда необходимо решить, остается ли ЦРУ управлением разведки или становится министерством холодной войны». Для него главным являются анализ и разведка. Как и его предшественники, четвертый центральный директор не является ярым сторонником подрывных действий. Смит не медлит с проведением реформ, чтобы указанные действия не занимали доминирующее место в работе ЦРУ. Пользуясь поддержкой Трумэна и расположением со стороны членов его кабинета, он вносит ясность в работу ЦРУ и усиливает его авторитет в системе администрации, не столько в силу данных ему полномочий, сколько в силу личного влияния.
