Сергей Кургинян - Суть времени. Том 4
Но когда авиация уничтожила все, что способно шевелиться, включая мирное население (а эти преступники используют, например, кассетные бомбы против мирного населения, вакуумное оружие, все новые военные наработки, они опробуют всё для больших усмирительных войн, это такой испытательный полигон военной техники), после этого «птички» адские железные должны улететь, а мерзавцы остаться там. И вот тут начинается другая история.
На африканской земле стоит белый ублюдок (или это отребье, которое он за собой волочет), и он абсолютно уязвим. И любому бедуину в кайф нажать на курок и отправить ублюдка к праотцам. И он абсолютно в своем праве. Значит, их будут щелкать соответствующим образом. А они же уязвимы — ублюдки потребительского общества с накачанными мышцами и чудовищными самолетами. Они же не хотят умирать там в большом количестве, а им придется умирать. Значит, они начинают отползать.
Это вам не Афганистан. Даже не Ирак, в котором, казалось бы, население не самое воинственное. Но уж когда речь пойдет о ливийских племенах, то дело будет швах для тех, кто в это залез: их начнут убивать. И что они будут делать? Они будут всячески истреблять все, кроме «Аль-Каиды», и фактически отдавать район за районом «Аль-Каиде».
В Египте есть такой Аль-Барадеи, очень демократически настроенный дядечка. Был руководителем МАГАТЭ и много еще кем. Европеизированный-европеизированный, демократический до конца. Все считали, что вот теперь с ним будут корешиться американцы, и все будет в шоколаде. Он вначале действительно говорил: «Демократическая революция! Ура! Мы освобождаемся от Мубарака!» Теперь он воет, просто воет: «Не надо! Не надо, умоляю вас! Только не это! Не надо! К власти приходят чудовищные силы, происходит что-то ужасное. Остановитесь! Что вы делаете?!» Американские дяди меланхолично смотрят на него: «Мы знаем, что делаем. Спокойно, спокойно. Демократия наступает…» На что она наступает?
Есть два сценария дальнейшего развития событий.
Один — что они тем или иным способом прыгнут сюда сразу. Тогда они должны прыгать мягко и не позднее весны следующего года. Они могут это попытаться сделать. Шансы велики.
Но тут все зависит от развития процесса в России, которое непредсказуемо. Политические факторы, экономические факторы, военно-стратегические факторы — все отошло на второй план. Бал правят слабо формализуемые психологические факторы.
Вот в зависимости от того, как эти психологические факторы сработают (может быть, тогда, когда я буду выступать с этим в интернете, может быть, через месяц, а может быть, через три), американцы примут решение: пытаться им или нет расковыривать тут все сразу уже в 2012 году или в конце 2011-го.
Может это быть? Может.
Если этого не произойдет, то классическая линия наступления будет следующей (ее все понимают): Сирия, Иран, Осетия, Абхазия, Белоруссия, дополнительное направление — Средняя Азия, затем кольцо замыкается. И слабый, опирающийся на криминальный класс так называемой буржуазии властный каркас рушится.
Естественно, поскольку мы хотим формировать какие-то другие силы и каким-то образом противодействовать этому обрушению, нам важно, чтобы процесс затянулся. В этом смысле невероятно важно, чтобы они завязли в Ливии. И так завязли, чтобы сразу не дернулись в Сирию. Чтобы они совсем завязли в Сирии. (Кстати, я сомневаюсь, что, как бы ни решились психологические проблемы на нашем «Олимпе», мы могли бы отступиться от Сирии. У нас там есть интересы, которые не позволяют нам это сделать.) Значит, дальше нужно, чтобы все завязло в Сирии. Если израильтяне не совсем идиоты, а мне хочется в это верить, то их задача — помочь процессу завязнуть и в Ливии, и в Сирии.
Дальше все равно будет прыжок на Иран — с непредсказуемыми последствиями для всего Ближнего Востока. И в этом — американское предложение Израилю, при том, что Маккейн, например, уже говорит, что события в Ливии докатятся до России и до Израиля. Он уже на России не останавливается, он уже говорит об Израиле! Но тем не менее у израильтян такая зацикленность на проблему Ирана, что, может быть, там ситуационное мышление приведет к тому, что они закроют глаза на то, какие последствия для них будут иметь египетские, ливийские и сирийские процессы. Хотя последствия в стратегическом смысле смертельные. Абсолютно смертельные. Никакого Ирана не надо, все будет сделано без него.
Дальше они кинутся на Иран. Там они должны завязнуть на очень, очень и очень долго. И тогда, возможно, вот этот длинный план с тем, чтобы прыгнуть на нас, будет реализован не в 2015-м, а в 2017 году. Но мне почему-то кажется, что процесс будет развиваться гораздо быстрее. Я не могу доказать это никакими аналитическими выкладками, просто какое-то ощущение, что все перешло в галопирующую фазу. И особенно после Ливии.
Страшно смотреть на то, как люди, называющие себя либералами, демократами, ведут себя как элементарные американские пропагандисты. Но что есть, то есть. Вопрос не в них. Вопрос в нас.
И здесь я перехожу к другой теме.
Знаете, процессы, которые развиваются сейчас, не для слабонервных. Если мы хотим каким-то образом на эти процессы реагировать и даже ставим перед собой такие амбициозные задачи, как что-то преодолеть, то придется отказаться от очень много. Прежде всего, от роскоши вести себя так, как это свойственно нам в эпохи расслабухи: ни в чем себе не отказывать, позволять себе все игры «эго», конфликтовать с другими, устраивать всякого рода разборки, которые сопровождали нашу соборность уже 20 лет. Все это можно сколько угодно пытаться делать, но тогда надо точно сказать, что это завершается тем, что все поджимают хвост, а оккупационные войска контролируют территорию (больше ничего не будет) в мягкой или в жесткой форме — это уж как придется.
Для того чтобы это было иначе, надо что-то делать с собой. Не с американскими пропагандистами из либерального лагеря. Предоставим их своей судьбе. У них своя судьба. И они знают, что делают. Они прекрасно знают, что они на стороне сильного. Они прекрасно знают, что все эти разговоры про Кремль, про патриотические силы — это все водевильное пение. Даже не оперное, а какое-нибудь такое водевильно-опереточное. Не более того. Все это несерьезно. А есть Америка. Она сильна. Она будет всех мочить. И надо быть с сильным.
Господин Радзиховский прямо это в своих статьях говорит: «Зачем мне быть со слабым? Я же знаю, что она все равно выиграет. Я буду с ней». По крайней мере, откровенно.
Сванидзе говорит: «У нас нет ничего, кроме Америки, кроме НАТО. НАТО — это единственная сила, которая может спасать нас от хаоса. Ну так давайте благословим НАТО». И так далее.
«У нас ничего больше нет…»
Но эти люди, как мы видим уже из социологических опросов, из результатов телевизионных голосований, в меньшинстве. Поэтому все время обсуждать, какие они плохие, конечно, можно, но мне кажется, что можно потратить время на что-то более серьезное. Просто возникает вопрос, почему, находясь в таком меньшинстве, они тем не менее так легко, одной левой управляют всеми происходящими процессами.
Потому, что внутри этих процессов поселились все эти демоны регресса: свар, мелких честолюбий, эгоцентризмов, идеологических заморочек, тоже мелких, сформированных за предыдущее десятилетие, ставших уже своего рода несовместимыми субкультурами (для кого-то Ленин — это одно, для кого-то Ленин — это другое). Вся эта энтропия — она и только она есть враг. А также способ внешнего управления, который применяют либероиды.
В провинции в воздухе запах полусна и какой-то внутренней обреченности (люди чувствуют себя обреченными, неизвестно даже, на что), а не силы духа и полной готовности на борьбу. Не включен механизм мобилизации. Ни у кого уже иллюзий нет. Все понимают, насколько отвратительно происходящее. Все всё знают.
В столицах на это накладываются еще какой-то дурной ажиотаж, гон мелких честолюбий и «бизнесового» отношения к политике, ко всему прочему. Плюс растерянность, стратегическая растерянность. Более 30 лет считалось, что главная стратегия заключается в том, чтобы провести расчленение Советского Союза, выделить Россию, каким-то образом ее изменить под капиталистический формат и ввести ее в Европу.
Что теперь делать правящему классу всему? Ведь под это уже сильно заложились. Семьи на Западе, собственность на Западе. Сегодня другого, альтернативного сценария вообще нет. Это надо понять, насколько это трагично, насколько велика растерянность. Что теперь делать? Всех назад собирать? А это ведь не так просто. И подо что? Под строительство капитализма в отдельно взятой стране? Подо что?
Вот эта стратегическая растерянность имеет не меньшее значение, чем гедонизм, невротическое самоуспокоение, занятость какими-то несущественными мелочами, превращение этих мелочей во что-то очень важное, а всего важного — в ничто. Невротическое же самоупоение.
