Рой Медведев - Неизвестный Сталин
В этот период февраля-марта 1953 года Сталин торопился завершить судами и приговорами две наиболее необычные даже для СССР репрессивные кампании, в ходе которых уже были арестованы сотни людей. В прошлом сталинский террор был в основном политическим. Репрессивные акции национального характера, такие, как выселение мусульманских народов с Северного Кавказа и из Крыма, проводились тайно, без широких политических кампаний. В 1952 году националистические репрессивные кампании были открытыми. Одна из них носила антисемитский характер и формировалась вокруг «сионистско-американского заговора», привязанного к «делу врачей». Вторая была антигрузинской, вернее антимингрельской, связанной с «раскрытием» в Грузии якобы заговора с целью ее отделения от СССР.
Уже было очевидно, что завершение этих репрессивных кампаний будет неизбежно связано с изменениями руководства в СССР. Молотов, Микоян и Ворошилов лишились политического влияния в конце 1952 года и не входили в ближайшее окружение Сталина. Следующей группой соратников, над которыми нависла угроза, были Маленков, Берия и Каганович. Их судьба могла решиться в течение нескольких недель. Болезнь и смерть Сталина были для всех этих лидеров спасением. Именно на этом очевидном факте основываются и теории убийства Сталина в результате заговора в среде его ближайших соратников, советского варианта «дворцового переворота». Косвенным свидетельством в пользу заговора служит официальная фальсификация в правительственном сообщении даты случившегося у Сталина кровоизлияния в мозг, а также места, где это произошло (дача в Кунцеве, а не кремлевская квартира, как сообщили населению страны). В пользу теории заговора говорит и неоправданно длительная, многочасовая задержка вызова врачей к больному Сталину.
Я возвращаюсь здесь к проблеме болезни и смерти Сталина для того, чтобы отметить высокую вероятность предположений о наличии заговора, а следовательно, показать необоснованность теории убийства. Но это был не длительно подготавливаемый заговор, а заговор, стихийно возникший уже в связи с фатальной болезнью Сталина. Этот заговор был направлен не против самого Сталина, потерявшего власть вместе со своим сознанием после парализовавшего его обширного инсульта. Его ближайшие соратники объединились для того, чтобы вернуть себе ту власть, которой они лишились в октябре 1952 года в результате решений XIX съезда КПСС, создания расширенного Президиума ЦК КПСС и ликвидации прежнего Политбюро. В короткий период времени между инсультом у Сталина 1 марта 1953 года и вызовом к нему врачей утром 2 марта было произведено новое распределение власти в стране двумя конкурирующими между собой группами: Маленкова — Берии и Хрущева — Булганина. Борьба между ними предотвратила появление в стране после смерти Сталина одного лидера-вождя и положила начало сложной внутрипартийной борьбе 1953–1957 годов. Именно этот период нестабильности привел к тем кризисам в КПСС (арест Берии и его группы, доклад Хрущева о культе личности, ликвидация «антипартийной группы» Молотова, Маленкова, Ворошилова, Кагановича и Булганина, а затем и смещение маршала Г. К. Жукова), которые в конечном итоге подорвали авторитет КПСС и привели к ее исторической деградации.
Здоровье Сталина. 1923–1940 годы
Весной 1923 года молодой Анастас Микоян, который в 27 лет был уже секретарем Северо-Кавказского краевого комитета РКП (б), приехав в Москву, навестил Сталина в его кремлевской квартире. Рука Сталина, как свидетельствует Микоян в своих воспоминаниях, была забинтована. «Рука болит, — объяснил Сталин, — особенно весной. Ревматизм, видимо. Потом проходит». На вопрос, почему он не лечится, ответил: «А что врачи сделают?»[4] Микоян уговорил Сталина поехать лечиться в Сочи, на мацестинские горячие сероводородные ванны, которые уже в течение многих десятилетий считались хорошим лечебным средством именно при болезнях суставов. Осенью того же года Сталин, послушавшись Микояна, поехал в Сочи.
У Сталина действительно периодически болели мышцы рук и ног. Он полагал, что это ревматизм, который он получил в результате четырехлетней ссылки в Восточную Сибирь. Так оно, по-видимому, и было. Мацестинский курорт помог Сталину, и боли в мышцах почти исчезли. Но это было временное облегчение. Радикального выздоровления при ревматоидных и артритных заболеваниях не бывает и в наши дни. Сталин стал приезжать в Мацесту каждый год. Первые годы он во время приездов в Сочи жил в отдельном доме, выбранном для него Микояном. Но в 1926 году для Сталина оборудовали помещение в санатории в Старой Мацесте. Главным врачом этого санатория был врач-курортолог Иван Владимирович Валединский. Краткие записи Валединского о встречах со Сталиным, опубликованные недавно, дают наиболее ясную картину здоровья Сталина до 1940 года[5].
Осмотр Сталина, произведенный тремя врачами, не обнаружил никаких отклонений от нормы. Сталин тем не менее прошел полный курс мацестинских теплых сероводородных ванн от естественных горячих источников. Это ему помогло. Однако в 1927 году Сталин снова приехал в Мацесту, уже в конце ноября и с теми же жалобами. Он провел на курорте почти весь декабрь. Перед началом курса сероводородных ванн было проведено тщательное обследование здоровья пациента, включавшее рентгеновские снимки легких и кардиограмму сердца. Было измерено и кровяное давление. Все оказалось в норме. Сталину тогда было 48 лет. Лечебные ванны опять помогли ему. В 1928 году Сталин не брал отпуск и оставался весь год в Москве. В 1929 году Сталин уехал отдыхать на юг и начале августа, сначала в Нальчик, а затем в Сочи. Чувствовал он себя плохо — только в письме от 29 августа Молотову сообщил: «Начинаю поправляться». Еще через месяц Сталин писал в Москву: «Думаю остаться в Сочи еще неделю». В 1930 и 1931 годах Сталин также удлинял свой отпуск на юге до двух месяцев, уезжая в начале августа и возвращаясь в Москву в начале октября. К нему в санаторий приезжали с длительными визитами некоторые друзья, особенно часто Ворошилов, Киров и Горький. В Москве в это время председательствовал на заседаниях Политбюро Молотов, Сталин регулярно отправлял ему с фельдъегерской службой записки — инструкции по очень многим проблемам. Записка от 13 августа 1930 года кончалась припиской: «P.S. Помаленьку поправляюсь». Через месяц, 13 сентября, Сталин уже сообщал Молотову: «Я теперь вполне здоров». В 1931 году Сталин побывал и в Цхалтубо. Он писал Молотову в записке от 21 августа: «Вода здесь оказалась замечательная. Ей-ей. Расскажу подробно, когда увидимся»[6].
К этому времени Сталин уже сделал Валединского своим личным врачом не только во время пребывания на юге, но и в Москве, где по распоряжению Сталина Валединскому была подарена пятикомнатная квартира. Валединский также был назначен медицинским руководителем по развитию курортов Цхалтубо.
Благодаря особому вниманию Сталина все Черноморское побережье Кавказа интенсивно развивалось именно как курортное. Здесь были открыты десятки новых минеральных лечебных источников и построены многочисленные санатории и дома отдыха. Появились заводы по производству минеральной воды в бутылках для продажи по всей стране.
В 1936 году, в декабре, Валединский был вызван к Сталину на дачу в Кунцево по поводу заболевания ангиной, сопровождающейся высокой температурой. В осмотре больного участвовали также профессор В. Н. Виноградов, кардиолог, и профессор Б. С. Преображенский, специалист по заболеваниям горла. Сталин встретил Валединского как старого друга и расспросил его о работе недавно созданного Всесоюзного института экспериментальной медицины. При этом Сталин заметил, что ученые ВИЭМ «много занимаются теорией, мало дают в практику и не занимаются проблемой продления жизни»[7]. Вскоре после этого замечания, переданного руководству ВИЭМ, проблема продления жизни стала приоритетной в исследованиях советской медицины. В 1937 году профессор Александр Богомолец, директор Института физиологии в Киеве, основал постоянную экспедицию при Академии наук Украинской ССР для исследования уникального феномена долгожительства в Абхазии и в Грузии. Сталин верил в легенды о том, что кавказцы живут особенно долго благодаря горному климату, талой ледниковой воде и особенностям своей диеты, богатой мясом, молочными продуктами, овощами и фруктами, но бедной хлебными изделиями. «Живую» воду ледниковых ручьев регулярно привозили Сталину в Москву. Сталин считал, что испарения древесины улучшают качество воздуха. Поэтому все комнаты, где жил и работал Сталин, в Кремле и на дачах, были обшиты деревом и не покрывались краской. На даче в Кунцеве под Москвой и на других его дачах у Сталина была личная русская баня с парной и русская печь. Несмотря на центральное отопление, зимой часто разжигались камины. При появлении болей в суставах или в мышцах Сталин забирался полежать на русской печи. Эту привычку он сохранил до конца жизни.
