Соломон Шварц - Антисемитизм в Советском Союзе
3. Поручаем вам отчитаться перед еврейскими крестьянскими массами, рассказав им о нашем гигантском пятилетнем плане и как мы практически проводим на своих фабриках и заводах социалистическое соревнование.
4. Поручаем вам рассказать еврейским крестьянам о том, что мы ведем упорную борьбу с антисемитизмом, так как знаем, что антисемитизм во всех его проявлениях фактически играет на руку врагам Советской власти, врагам трудящихся, и что только дружной совместной работой трудящихся всех народов СССР будет окончательно изжита национальная рознь, оставшаяся нам в наследство от царского режима.
5. Мы обязываем вас — по возвращении из еврейских поселков и деревень — широко отчитаться на общих рабочих собраниях, на делегатских и других собраниях, конференциях и совещаниях во всём том, что вы видели и с чем вы ознакомились.
6. Мы обязываем вас также широко использовать по возвращении из еврейских поселков нашу пролетарскую печать — от стенных газет предприятий до наших общих советских, профессиональных и партийных органов печати — для ознакомления рабочих и работниц со всем тем, что вы увидели и услышали в поселках, где с большими трудностями строится новая жизнь под руководством Советской власти».
Это очень интересный документ, но в его заманчивой широте уже чувствуется, как бюрократическая машина пытается завладеть этой живой и плодотворной инициативой, чтобы поставить ее себе на службу.
При невозможности для делегации в одну-две недели собрать и проверить на месте данные по всем вопросам, которые поставлены в наказе, делегаты на практике нередко превращались в простых передатчиков того, что им сообщали местные власти, и в официальных агитаторов в еврейской деревне и позже — по возвращении — в городе. Это было начало конца. После широкого размаха в 1929 году практика рабочих делегаций в еврейские земледельческие колонии быстро пошла на убыль.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Упадок и новый подъем антисемитизма в 30-х годах
С начала тридцатых годов антисемитизм в Советском Союзе быстро пошел на убыль. Еще в первые месяцы 1930 года в печати появилось довольно много сообщений о проявлениях антисемитизма (См., напр., телеграммы ЕТА из Москвы в «The Jewish Daily Bulletin» от 20-го и 31-го января, от 5-го, 20-го и 26-го февраля 1930 года.). Но вскоре такого рода сообщения стали очень редки, приобретя характер изолированных фактов. В тоталитарной стране, как Советский Союз, молчание печати о проявлениях антисемитизма, правда, само по себе еще не доказывает, что таких проявлений не было: если правительство заинтересовано в замалчивании антисемитизма, он может, даже и развиваясь, исчезнуть со страниц печати.
В те годы как раз выяснился быстрый рост в стране настроений, которые получили в Советском Союзе кличку «великодержавного шовинизма», и при господствовавшей в руководящих коммунистических кругах установке компартия, по-видимому, склонна была приглушить борьбу с антисемитизмом, чтобы не создавать впечатления, будто борьба против великодержавного шовинизма это борьба за евреев. Но если бы антисемитизм продолжал играть в советской жизни ту роль, какую он играл еще недавно, просто молчать об антисемитизме было бы чрезвычайно опасно, и в развернувшейся в эти годы борьбе с великодержавным шовинизмом должна была бы, пусть приглушенно, но всё же явственно звучать и анти-антисемитская нота; но этого как раз и не было. И обратно: если можно было так упорно молчать об антисемитизме, как это имело место в первой половине тридцатых годов, это значит, что антисемитизм не представлял больше той опасности, какой он был еще совсем недавно.
Что антисемитизм в эти годы действительно упорно замалчивался в Советском Союзе, можно иллюстрировать на двух-трех примерах. Выше (в гл. III) мы уже видели, как Сталин в своем докладе на XVI съезде ВКП в июне-июле 1930 года, говоря о борьбе с великодержавным шовинизмом, не проронил ни слова об антисемитизме, и его примеру последовали все — без исключения — многочисленные ораторы, высказывавшиеся на съезде по его докладу. Та же картина повторилась на IX Всесоюзном съезде Комсомола в январе 1931 года: в принятом на съезде обширном постановлении о «национально-культурном строительстве Советского Союза и о задачах ВЛКСМ» («IX Всесоюзный Съезд ВЛКСМ. Стенографический отчет», Москва, 1931 г., стр. 414–417.) об антисемитизме (и о евреях) ни слова. Еще ярче, может быть, другой пример. В январе 1931 года мировую печать обошло решительное заявление Сталина об антисемитизме и о борьбе с ним в Советском Союзе («Нью Йорк Таймс» от 15-го января 1931 года.). Это был ответ Сталина на поставленный ему ЕТА вопрос. Сталин писал:
«Отвечаю на ваш запрос. Национальный и расовый шовинизм есть пережиток человеконенавистнических нравов, свойственных периоду каннибализма. Антисемитизм выгоден эксплоататорам, как громоотвод, выводящий капитализм из-под удара трудящихся, как ложная тропинка, сбивающая их с правильного пути и приводящая их в джунгли. Поэтому коммунисты, как последовательные интернационалисты, не могут не быть непримиримыми и заклятыми врагами антисемитизма. В СССР строжайше преследуется антисемитизм, как явление глубоко враждебное советскому строю. Активные антисемиты караются по законам СССР смертной казнью».
Сталин чрезвычайно преувеличил в этом заявлении роль и остроту уголовной репрессии в борьбе с антисемитизмом в Советском Союзе (См. выше в гл. III раздел «Борьба с антисемитизмом мерами уголовной репрессии».). Но не это нас сейчас интересует. Гораздо важнее другой факт, остававшийся, кажется, до сих пор незамеченным: заявление Сталина много лет оставалось просто неизвестным в Советском Союзе и было здесь впервые опубликовано лишь в ноябре 1936 года (В связи с исполнившимся в конце 1939 года 60-тилетием Сталина московский журнал «Книга и Пролетарская Революция» опубликовал подробную библиографию статей Сталина, его опубликованных речей, заявлений и пр. с отметкой каждый раз о времени и месте первоначального опубликования. Отсюда мы узнаем, что заявление Сталина «Об антисемитизме (Ответ на запрос ЕТА из Америки)» написано было 12-го января 1931 года и было опубликовано впервые 30-го ноября 1936 года в «Правде» (в тексте речи Молотова о новой конституции). См. «Книга и Пролетарская Революция», 1939 г., декабрь, стр. 152.). Это было заявление лишь для политического экспорта, не для внутреннего употребления.
Резкое сокращение числа зарегистрированных в советской печати антисемитских проявлений было таким образом результатом двух факторов: ослабления антисемитизма и усилившейся в официальных кругах тенденции к замалчиванию антисемитизма. В действительности спад антисемитизма был менее резок, чем это могло казаться на основании опубликованных данных об антисемитских проявлениях, но самый факт спада антисемитской волны не вызывает сомнений.
Причины спада антисемитизма
Ослабление остроты антисемитизма не может рассматриваться, как непосредственный результат борьбы с антисемитизмом. Выше мы видели, что работа по осуществлению намечавшихся — и часто широких — программ борьбы с антисемитизмом велась вяло, а многие из намечавшихся мероприятий и вовсе не осуществлялись. В какой-то мере и эта борьба содействовала спаду антисемитизма, но в основном ослабление его было вызвано другими причинами. Этих причин было несколько и действовали они почти независимо друг от друга. Все они коренились в резком и быстром изменении социально-экономического и социально-психологического «климата» страны, в переходе от нэповского общества к обществу, складывавшемуся под знаком политики пятилетних планов, сущность которой сводилась к универсальному экономическому планированию, ставящему себе целью быструю индустриализацию страны и еще более быструю коллективизацию сельского хозяйства.
1) Ослабление антисемитизма вскоре после перехода страны к политике пятилетних планов было вызвано прежде всего резким изменением экономической обстановки. Как это было показано выше, антисемитизм второй половины 20-ых годов вырос из настроений, которые складывались в распадающихся слоях старого городского общества, и отсюда он перекинулся на заводы, где в какой-то мере захватил довольно широкие слои рабочих. В это время в стране имелось еще значительное количество безработных и это ставило и занятых рабочих под угрозу остаться в случае увольнения без работы и делало многих из них восприимчивыми к антисемитизму.
Еврей-рабочий был новым явлением на заводах. Его подозревали, что для него работа на заводе это не «всерьез и надолго»; что он пришел на завод лишь в порядке временного приспособления к новой обстановке, чтобы либо перейти при первой возможности к торговле и т. п., либо воспользоваться своим новым положением рабочего, чтобы пробиться в высшее учебное заведение и вновь подняться по социальной лестнице. А он тут «хлеб отнимает». — Но вот с переходом к политике пятилетних планов начался быстрый рост числа занятых рабочих и служащих («Социалистическое Строительство СССР. Статистический сборник», Москва, изд. Центрального Управления Народно-Хозяйственного Учета Госплана СССР, 1936 г., стр. 508.):
