Владимир Брюханов - Учитель и Ученик: суперагенты Альфред Редль и Адольф Гитлер
Отметим, что лица, занимавшие упомянутые должности, не только могли вести тогда вполне достойный образ жизни, соответствующий их социальному уровню, но и содержать при необходимости собственные семьи, не слишком бедствуя при этом.
Примером как раз может послужить семья, в которой рос и воспитывался будущий полковник Редль.
Правда, детство Альфреда Редля отстоит довольно далеко по времени от событий 1913 года, но и уровень заработной платы в Австро-Венгрии, и цены за товары и услуги не принципиально изменились в те десятилетия: серьезных кризисов тогда не наблюдалось, а темпы инфляции были ничтожными. Сам полковник Редль вспоминал, что его отец, железнодорожный служащий, получал всего 55 гульденов в месяц.[182]
В результате денежной реформы 1890-х годов гульдены были заменены кронами: по две кроны за один гульден.[183] Так что правомерно считать, что отец Редля получал 110 крон в месяц. Притом семья, повторяем, была немалой: Альфред был вторым по старшинству из семерых детей.
Уровень их обеспеченности, конечно, оставлял желать лучшего, но, тем не менее, Альфред Редль и его братья и сестры заведомо не выделялись нищетой в среде своих сверстников — все они получили вполне полноценное образование, обеспечившее позднее каждому из них гораздо более комфортный образ жизни.
Один из братьев Редля стал, как и Альфред, армейским офицером, другой — архитектором (для Адольфа Гитлера это, напоминаем, оказалось недостижимым!), третий — юристом, четвертый — железнодорожным чиновником, как и их отец; обе сестры Альфреда Редля стали учительницами.[184]
К биографии Адольфа Гитлера, пока незримо присутствующего на наших страницах, эти денежные прикидки также имеют прямое отношение: он, будучи одиноким молодым человеком, снимал в 1908–1909 годах отдельную комнату в Вене во вполне приличных квартирах и платил за это по десять крон ежемесячно.[185]
В то же время (вплоть до апреля 1913 года) Гитлеру насчитывалась (по его собственной воле он нерегулярно получал эти деньги) «сиротская пенсия» как ребенку, утратившему родителей, в размере 25 крон в месяц[186] — это было совсем немного, но должно было избавлять и от бездомности, и от буквального голода: «Питаться в Вене начала века также можно было очень дешево. Во многих ресторанах предлагался «отличный обед», причем можно было купить абонемент на 25 посещений за 10 крон, то есть обед стоил 40 геллеров».[187]
Да и месячные оклады государственных служащих даже самого высшего уровня в то время обычно не превышали тысячи крон.
Месячный служебный оклад самого полковника Редля накануне его гибели составлял менее 700 крон — это следует из приведенных ниже сопоставлений его легальных и нелегальных заработков.
Таким образом, указанные 7 тысяч крон представляли собой баснословную сумму — порядка годового оклада полковника, занимавшего весьма неординарную должность, около десяти годовых окладов школьного учителя, трудившегося в поте лица своего, и более 23 годовых окладов, выплачивавшихся государством таким молодым бездельникам, как Адольф Гитлер!
Ниже, однако, нам будут встречаться и гораздо более высокие гонорары за шпионскую деятельность!
Теперь мы параллельно проиллюстрируем суммы, которыми оперировала в то время другая секретная служба — царская политическая полиция, а также уровень финансов, используемых на личные нужды руководителями российских революционных партий, против которых и боролась эта полиция.
Привлечение таких примеров целесообразно не только потому, что качество жизни интеллигентных слоев в тогдашних Австро-Венгрии и России было сопоставимым, но и потому, что эти слои близко пересекались: деятельность российских революционеров протекала в те годы преимущественно в эмиграции — во Франции, Швейцарии, Германии, а также и в Австро-Венгрии — там же в Вене, в Кракове, в Поронине и других местностях, в особенности прилегающих к российской границе.[188]
Оппозиционные круги в обеих державах тесно взаимодействовали друг с другом, да и II-й Интернационал, объединявший тогда всех социалистов, существовал и пытался энергично функционировать еще с 1889 года.
С другой же стороны, рубль был тогда свободно конвертируемой валютой и соответствовал, напоминаем, примерно 2,7 кроны.
Итак, рассмотрим карьеру знаменитого полицейского провокатора Евно Азефа (1869–1918), он же — создатель Партии социалистов-революционеров (ПСР) и руководитель ее террористической Боевой Организации (БО).
В 1892 году молодой Азеф, будучи вполне частным лицом, выехал из Ростова-на-Дону в Германию и поступил на учебу в Политехнический институт в Карлсруэ. Весной 1893 года, оставшись без средств к существованию, Азеф в письме в Департамент полиции предложил свои услуги как информатора о настроениях и намерениях многочисленной российской диаспоры в Европе, испросив при этом 50 рублей жалования в месяц — они вполне покрывали его тогдашние потребности. Соглашение состоялось.
50 рублей (т. е. 135 крон) приблизительно соответствовали начальному месячному окладу квалифицированного инженера, только что завершившего учебу — так было и в России, и в Австро-Венгрии; инженер в начале ХХ века — это был весьма немалый уровень!
Азеф, параллельно с учебой, стал активно внедряться в эмигрантскую политическую жизнь, демонстрируя себя убежденным сторонником террора. Его донесения в Петербург вызывали чрезвычайный интерес в Департаменте полиции. В 1896 году на одном из его писем была начертана такая резолюция: «Сообщения Азефа поражают своей точностью, при полном отсутствии рассуждений».[189]
Женившись на революционерке Л.Г. Менкиной (по другим сведениям — Генкиной; при замужестве она приняла фамилию мужа), жившей в Дармштадте, Азеф перевелся в Дармштадтский Политехникум. Вскоре в молодой семье родился первый сын.
В 1899 году Азеф, завершив учебу в Германии и немного поработав по специальности, переехал в Москву и поступил на службу инженером.
Судя по позднейшим воспоминаниям коллег-инженеров, Азеф, несмотря на небольшой стаж, оказался блестящим специалистом.[190] С собой он привез и хорошие рекомендации от революционеров зарубежных к революционерам московским. По линии Департамента полиции он поступил в прямое подчинение к С.В. Зубатову (1864–1917) — начальнику Московского Охранного Отделения.
Азеф после приезда в Москву получал уже от Департамента полиции 100 рублей в месяц, а с 1900 года стал получать и 150 (плюс наградные к Рождеству и к Пасхе).
В ноябре 1901 года Азеф снова выехал за границу — со всем семейством: женой, обоими сыновьями (второй только что родился) и кормилицей младенца.
По служебной линии это представлялось как командировка в Берлин по делам фирмы. На самом же деле Азеф уволился и по специальности больше не работал. Первое время в Германии он появлялся на заводах и выполнял для них бесплатно какую-то работу, имитируя для революционеров продолжение профессиональной деятельности и объясняя тем самым источники своих доходов. Все же свои силы он направил на создание новой политической партии — упомянутой ПСР.
От Департамента полиции с момента отъезда за границу ему было установлено жалование уже 500 рублей в месяц (а сверх того оплачивались дорожные и прочие сверхурочные расходы) — это совершенно баснословная сумма, примерно в 10 раз превышающая зарплату упомянутых начинающих инженеров.
В конце же деятельности, в 1906–1908 годах, казенное жалование Азефа дошло до 1000 рублей в месяц — это было на уровне товарища (заместителя) министра внутренних дел и выше директора Департамента полиции![191]
Для сравнения укажем, что накануне и в начале 1905 года Ленин и другие «генералы» большевистской партии — члены и агенты ЦК РСДРП[192] (всего 11 человек) получали от партии по 100 рублей на каждого в месяц (независимо от их семейного положения, образа жизни и возможностей побочного заработка).[193]
Официально и содержание Азефа от его партии было примерно на таком же уровне — он получил постоянный оклад в 125 рублей в месяц.[194] Так было с лета 1902 года, когда ПСР уже сформировалась и добилась популярности — проведением громких террористических актов! Деньги от многочисленных сочувствующих спонсоров широко потекли тогда в партийную кассу, а Азеф перестал изображать из себя командированного инженера.
Все это, как видим, намного превышало уровень доходов тогдашнего зарубежного коллеги русских революционеров — социалиста Бенито Муссолини! Но он занимался тогда не столь подрывной и опасной, а следовательно — и не такой выгодной деятельностью!
