Йозеф Бодански - Талибы, международный терроризм и человек, объявивший войну Америке
В битве при Джелалабаде участвовали Усама бин Ладен и многие из его друзей — арабских моджахедов. Здесь он стал свидетелем массовой и бесполезной гибели преданных моджахедов. Вернувшись в Пешавар, арабские моджахеды поделились своим гневом и ощущением предательства с шейхом Аззамом.
Взбешенный Аззам стал делать публичные заявления, требуя возрождения духа джихада. Он напоминал своим слушателям, что они связаны долгом перед общемусульманским делом, начавшимся с освобождения Афганистана. Размышляя над причинами поражения моджахедов после вывода советских войск, Аззам, бин Ладен и другие лидеры исламистов пришли к убеждению, что они стали жертвами американского заговора, претворяемого в жизнь через пакистанцев. Они полагали, что Соединенные Штаты считали своим долгом бороться с исламистским джихадом в Афганистане и в других странах, потому что подъем ислама угрожал их могуществу и богатству.
Самым важным для Аззама был призыв к возрождению былого духа афганского джихада, предполагавшего отчаянную борьбу, основанную на утопических теологических началах. Теперь это противоречило главной цели МВР — держать под контролем афганских, кашмирских и всех прочих моджахедов-террористов. Пребывание в Пешаваре становилось для Аззама смертельно опасным.
24 ноября 1989 Года технически сложная и мощная бомба, приведенная в действие по дистанционному управлению, взорвалась под автомобилем Аззама на узкой пешаварской улочке. Аззам, двое его сыновей и попутчик погибли на месте. До сих пор никто не взял на себя ответственность за убийство. Тогда же по Пешавару ходили упорные слухи, что покушение было работой специального отдела «Хизб-и-Ислами», находящегося под контролем МВР, — но никаких доказательств найдено не было.
Шейха Аззама заставили замолчать, но его идеи продолжали жить среди его верных учеников. А одним из ближайших был Усама бин Ладен.
К концу 1980-х годов мир международного терроризма претерпел перемены. Лагеря афганского сопротивления в Пакистане стали настоящим центром радикального исламистского терроризма, причем большинство бойцов составляли исламисты-сунниты. Во всем мусульманском мире поднимал голову традиционный радикальный ислам — как массовая реакция верующих на давление со стороны современного мира и особенно на установление отношений с Западом. Растущее разочарование масс привело к появлению воинственного авангарда, безоговорочно преданного делу возрождения традиционного ислама. В своем религиозном рвении и преданности делу эти люди совершенно пренебрегали своей собственной жизнью, жизнями своих жертв и всеми прочими последствиями своих действий.
Появление нового поколения исламистских террористов из лагерей моджахедов в Афганистане и Пакистане совпало по времени с упадком других крупных террористических движений в мусульманском мире. В 1980-е годы радикальный арабский терроризм медленно умирал. Хотя лагеря беженцев и трущобы Ближнего Востока по-прежнему поставляли радикально настроенную молодежь, прогрессивному палестинскому революционному движению — его террористическим организациям — не удалось воспитать поколение молодых командиров и вождей, которые могли бы перенять эстафету от старых мастеров. Эти люди старели и становились негодными к военной службе, а вождей убивали и их враги, и друзья. Фиаско палестинской революции и отсутствие нового поколения харизматичных лидеров привели к тому, что радикально настроенная и отчаявшаяся молодежь отворачивалась от социал-националистических движений и обращалась к традиционному радикальному исламу. Тут они обретали, и молодых харизматичных лидеров, и божественное руководство, и уверенность в высшей награде в загробном мире. Страдания и отчаяние этого мира представлялись как испытания на пути к мученической смерти и раю — чем больше верующий страдал и чем большим жертвовал, тем большая награда ждала его в ином мире. Радикальная молодежь вставала под знамя исламизма в беспрецедентных количествах, и радикальный исламистский терроризм ждало большое будущее.
Лагеря афганского сопротивления в Пакистане стали для суннитских исламистов тем, чем был Ливан для радикальных левых. Пакистан стал местом паломничества для воодушевленных исламистов-радикалов. Исламистские террористы всегда считали полуавтономию своих лагерей — что-то вроде государства в государстве — идеальным условием для подготовки. Самые искренние и радикально настроенные из них отрицали возможность построения исламского государства при современных условиях. В 1980-е годы все суннитские государства считались отступниками и, таким образом, врагами. Афганская община вела джихад ради утопической идеи построения исламского государства и стояла, таким образом, ближе всех к истинному исламскому обществу, которое могло бы поддерживать радикальный воинствующий ислам. Эта автономия давала также и некоторые практические выгоды, — например, некоторую независимость от правительств и их разведслужб и ощущение достоинства и независимости. К концу 1980-х годов афганские лагеря в Пакистане уже превратились в центр исламистского терроризма, плавильный котел суннитского джихада. По мере того как центр тяжести исламистского терроризма смещался к «священному террору», роль афганской инфраструктуры в Пакистане все более возрастала.
Для Усамы бин Ладена резня в Джелалабаде и убийство Аззама стали мрачным завершением прекрасных десяти лет. Немало способствовавший развитию истинного общеисламистского джихада, он теперь наблюдал, как джихад гибнет в руках циничных политиков. Но события 1989 года не поколебали его убежденности, — подкрепленной проповедями Аззама, — в важности общеисламского дела и ведении джихада как против врагов ислама, так и за освобождение мусульман. Однако с выводом советских войск бин Ладен посчитал свою миссию в Афганистане завершенной и решил вернуться в Саудовскую Аравию.
ГЛАВА 2
КРИЗИС И ВОЗРОЖДЕНИЕ
В 1989 году Усаму бин Ладена встречали в Саудовской Аравии как героя. Он стал мудрее, жизненный опыт закалил его. Однако его политические и социальные воззрения стали более радикальными. Многие афганцы и арабы, воевавшие против советских войск в Афганистане, стали воспринимать его как политического лидера. Правительство Саудовской Аравии считало, что его действия могут служить образцом для подражания, доказательством его вклада в невероятную популярность афганского джихада.
Восхваления в средствах массовой информации превратили бин Ладена в чрезвычайно популярную фигуру. Он беспрерывно выступает в мечетях и на встречах с людьми. Его пламенные речи записываются на пленку: по официальным сведениям, кассет с записями его речей было продано почти триста тысяч, а сколько пиратских копий было изготовлено и продано позднее, подсчитать невозможно.
Бин Ладен рассказывал о победах исламистов над сверхдержавой «неверных», заявляя, что афганский джихад показал, что никто и ничто не сможет остановить мусульман, если они будут правильно исповедовать ислам. Представителям династии аль-Саудов, которые обосновывали свое право на власть и легитимность этой власти тем, что они являются хранителями двух мусульманских святынь, было приятно слышать заявления подобного рода. Утверждая, что они стремятся строго придерживаться мусульманского образа жизни, власти Эр-Рияда использовали заявления исламистов для укрепления своего положения. Отношение властей Саудовской Аравии к бин Ладену проявилось и в финансовой форме: принадлежавшие ему компании заключили большое количество выгодных контрактов с государственными и частными предприятиями.
Тем временем после десяти лет джихада Усама бин Ладен постарался вернуться к мирной жизни. Он снова стал работать в Джедде, в филиале строительной компании, принадлежавшей его семье, переехал вместе со своей семьей в довольно скромную квартиру и попытался лично вести тот образ жизни, к которому он призывал. Казалось, что в его жизни началась спокойная полоса….
2 августа 1990 года Ирак напал на Кувейт. Несмотря на то что в обращениях к королю Фахду и другим стоявшим у власти членам королевской семьи Саддам Хуссейн не раз заявлял, что не собирается нападать на Саудовскую Аравию, в Эр-Рияде поднялась паника. Саудовская Аравия ничего не могла противопоставить внезапному нападению иракских войск. Наплыв кувейтских беженцев в Саудовскую Аравию, среди них были эмир Кувейта и члены его семьи, только усиливал царившие там панические настроения.
Усама бин Ладен немедленно приехал в Эр-Рияд и предложил правительству Саудовской Аравии свою помощь. Он встретился с министром обороны Саудовской Аравии, принцем Султаном, и представил ему подробный (на десяти страницах) план оборонительных мероприятий, которые королевство должно было предпринять, чтобы защитить себя. Он утверждал, что машиностроительное оборудование, которое было тогда у крупных строительных компаний, можно использовать для быстрой постройки оборонительных сооружений, способных защитить Саудовскую Аравию. Кроме этого, он предложил усилить вооруженные силы Саудовской Аравии лучшими моджахедами Саудовской Аравии, принимавшими участие в афганской войне, вербовкой которых он был сам готов заняться. Он еще раз высказал это предложение главе разведывательной службы Саудовской Аравии, принцу Тюрки, добавив, что арабы, участвовавшие в афганской войне, могли бы составить костяк народного джихада в Кувейте.
