Дмитрий Зыкин - Большая игра
Однако у селения Шильды он столкнулся с отрядом князя Чавчавадзе и, потеряв несколько сот человек, отступил. Затем Шамиль вновь собрался с силами и стал ждать известий о ситуации под Кюрюк-Даром, где разворачивалось крупное сражение. Когда до имама дошли известия об очередной победе русской армии над турками, ему пришлось примириться с тем, что грандиозные планы соединения всех антироссийских сил на Кавказе потерпели крах. Но это вовсе не значило, что Шамиль отныне затаится в горах. Отнюдь. Мюриды вели свою войну, и она продолжалась.
Борьба за Крым: проиграли ли русские Альму?
К войне с горцами мы еще вернемся, а сейчас настало время кратко рассказать о битвах в Крыму.
Как уже говорилось выше, в 1854 году армии трех государств — Франции, Англии и Турции — высадились на полуострове. Формально командующих было тоже трое, но западные державы ни во что не ставили Турцию, и решения принимали французские и английские генералы. Верховного главнокомандующего всеми силами неприятеля де-факто не было, и между союзниками постоянно возникали разногласия и непримиримые споры. Французский маршал Сент-Арно видел войну совсем не так, как его английский коллега — Фитцрой Джеймс Генри Сомерсет, более известный как лорд Раглан, одиннадцатый ребенок в семье герцога Бьюфорта. Сент-Арно придерживался наполеоновских традиций и считал, что следует навязать русским одно генеральное сражение, разбить их, после чего весь Крым окажется в его руках. Сент-Арно полагал, что для захвата всего полуострова ему понадобятся считанные недели. Француз знал, что ключевым пунктом для нашей армии является не Севастополь, а Симферополь, где находились почти все продовольственные и военные запасы.
Кроме того, там располагались и госпитали. Если ударить по Симферополю, то русские будут его защищать всеми силами, а значит, после победы над ними, в которой Сент-Арно не сомневался, русской армии придется покинуть Крым. Отсюда вытекало и предложение француза высадиться на восточном берегу Феодосии, поскольку путь до Симферополя в этом случае лежал бы по удобной местности и занимал всего шесть переходов.
План был прост, как и все гениальное: действительно, воевать без надежного обеспечения невозможно. Почему Сент-Арно считал, что победа под Симферополем у него в кармане? А потому, что он знал, где Россия держит львиную долю своей армии. Она стояла вдоль границ по «дуге» Австрия — Пруссия — Швеция. Снять оттуда значительные силы и отправить их в Крым Паскевич не мог при всем желании. И без того для обороны Волыни не хватало войск, и наш командующий мучительно искал способ парировать ожидавшееся выступление Австрии на этом направлении.
Кроме того, русская часть Польши представляла собой гигантский выступ, идеальный для того, чтобы поймать русскую армию в клещи. Если с юга ударит Австрия, а на севере Пруссия, то все наши части в Польше попадали бы в окружение. Больше всего Паскевич опасался именно такого сценария, поэтому и держал лучшие войска на западе, а не в Крыму.
Для высадки в Крыму противник собрал порядка шестидесяти тысяч человек (абсолютное большинство — французы и англичане), 134 полевых и 73 осадных орудия, не считая корабельной артиллерии[48]. Уверенность Сент-Арно в победе основывалась не только на подавляющем численном перевесе, но и на преимуществе в артиллерии. И действительно, Меншиков смог выставить только тридцать пять тысяч и 84 орудия (по другим данным, 34 тысячи русских против 70 тысяч союзников). В пушках наши были сильнее каждого противника по отдельности, но их же трое! Впрочем, мы забежали немного вперед, сейчас важно показать, почему план Сент-Арно не осуществился.
На совете командующих французский маршал представил веские доказательства в пользу своей идеи, но Раглан с ним не согласился. К невероятному удивлению Сент-Арно, оказалось, что английская армия не способна преодолеть даже шесть переходов от Феодосии к Симферополю. Раглан честно признался, что в его армии отсутствует обоз. Снабжение придется осуществлять лишь по морю, а дальше двинуться англичане не смогут. У Раглана нет ни повозок, ни ездовых, ни лошадей, и в целом отсутствует интендантство.
Нельзя сказать, что Раглан проявил легкомыслие. Участник сражения при Ватерлоо, потерявший там руку, он обладал не только здравым умом, крепкими нервами, но и опытом. Раглан заказал в Болгарии несколько тысяч вьючных лошадей, однако добиться от Лондона отправки в Крым обслуживающего персонала оказалось выше сил Раглана. В результате англичане отправились в поход практически налегке.
Сент-Арно негодовал, но ничего поделать не мог. Вот такой союзник ему достался, а воевать против русских в одиночку французы не хотели, да и перспективы кампании в этом случае уже теряли свой радужный оттенок. Итак, Феодосия как место десанта отпала, и пришлось подыскивать другую гавань. Выбор остановился на Евпатории, а главной целью теперь стал Севастополь, а не Симферополь.
Мы уже отмечали, что в Европе и России мало кто из военачальников рассматривал Крым как будущий основной театр боевых действий. Сам Паскевич опасался за одесский регион, и лишь Меншиков твердо стоял на том, что ждать врага надо в Крыму. Поэтому, не дожидаясь приказа сверху, он начал готовиться к десанту противника еще летом 1853 года. По его приказу была вооружена Павловская батарея в Севастополе, сформированы специальные пехотные команды, которых обучили стрелять из пушек, строились печи для накаливания ядер. Для защиты бухты города оборудовали три новые батареи, а два транспорта превратили в брандеры — суда для поджога или преграждения доступа вражеским кораблям. В 1854 году Меншиков приказал возвести еще две батареи.
Эти и прочие приготовления для отражения противника неопровержимо свидетельствуют о стратегическом таланте Меншикова. Более того, наш командующий в Крыму разгадал и первоначальный план Сент-Арно. Он доложил Николаю I, что высадка, скорее всего, произойдет у Феодосии. Очевидно, не только Сент-Арно, но и Меншиков был поражен, узнав, что англичане не взяли с собой обоза и по этой причине пункт десанта был изменен.
Не исключал Меншиков и удара по Евпатории и Севастополю. Командующий видел дальше других, и крайне несправедливо, что потом ему создали образ нерешительного и ограниченного человека. Он требовал подкреплений, обратился непосредственно к царю, и в конце концов ему все же направили одну пехотную дивизию. Увы, лишь одну, все остальные части либо боролись на Кавказе с мюридами и Турцией, либо держали границы на юго-западном, западном и северном направлениях.
14 сентября 1854 года коалиционная армия неприятеля начала высаживаться на крымский берег. В числе безумных обвинений по адресу Меншикова особое место занимает упрек в том, что он не решился сбросить вражеский десант в море. Военным специалистам прекрасно известно, что высадку прикрывала мощная эскадра. Попытка русских приблизиться к берегу была бы встречена убийственным огнем корабельных пушек.
Нельзя забывать, что почти все солдаты крымской армии еще никогда в жизни не принимали участия в войне. Гвардия находилась в Польше, опытные кавказские полки сражались на другом театре военных действий, а французы отправили в Крым элиту своей армии.
Меншиков поступил правильно, не отправив войска на заведомый провал. Он занял позиции у Альмы, чтобы иметь хоть какие-то козыри, по сравнению с куда более крупной армией трех держав. Рядом с рекой находились скалистые высоты, что осложняло противнику наступление. Это не компенсировало объективную необходимость защищать растянутую позицию и без того немногочисленными частями, но все же облегчало задачу оборонявшимся.
Чтобы лучше представлять ход боя, читателю следует обзавестись картой Крыма, а для тех, кому лень сверяться с картой, я постараюсь на словах обрисовать расположение русских войск, используя описание крупного историка М.И. Богдановича.
Итак, Альминская позиция находилась на плато одноименной реки. Участок от устья до селения Алматамак — это наш левый фланг, представлял собой обрывистые скаты плато. В центре позиции находилась балка (долина), по которой шла Евпаторийская дорога. К востоку от дороги начиналась возвышенность, которую Меншиков избрал для правого фланга нашей армии. Отметим, что река Альма легко проходима вброд. Чтобы затруднить противнику высадку в бухте Улукул и двинуться после этого на левый фланг, Меншиков отправил к деревне Аклез батальон Минского полка. Восточнее стояли два батальона Белостокского и Брестского полков, за ними во второй линии — Тарутинский полк. Московский полк с батареей Меншиков держал в резерве.
По центру командующий расположил две батареи, а за ними Бородинский полк наследника цесаревича. Восточнее Евпаторийской дороги на возвышенности Меншиков поставил укрепленную батарею, а за ней — четыре батальона Казанского полка великого князя Михаила Николаевича. Справа от него — Суздальский полк и две батареи.
