Сергей Кургинян - Суд времени. Выпуски № 23-34
Его политически не реабилитировали ни в «оттепель», ни даже в перестройку, когда любили всех убитых соратников Ленина. Это у нас. А в мире для «леваков» всех мастей и сегодня Троцкий — символ мировой революции. Не «мавзолейный» Ленин, не кровавый диктатор Сталин, а Троцкий. На чужом поле Троцкий выиграл у Сталина. Это моё личное мнение.
Сейчас прошу огласить результаты телевизионного голосования.
Упущенный шанс — 20%.
Худший из сценариев— 80%.
24. Суд над «Судом времени»
Ника Стрижак: Добрый вечер! Вы может быть удивлены, увидев сегодня меня здесь в этой студии, студии уже ставшей стол знаменитой программы «Суд времени», а не Николая Сванидзе. Но я должна сказать, что у нас сегодня особый повод. У нас сегодня особая программа, и отчасти может быть именно программу «Суд времени» мы сегодня будем судить и обсуждать.
В чем дело? Хочу напомнить, что 19 июля этого года на «5 канале» начала выходить программа «Суд времени». Трое ее ведущих — Николай Сванидзе, Сергей Кургинян и Леонид Млечин ежедневно по будням вечером вершили суд над известными личностями прошлого, над событиями, которые происходили может быть много десятилетий назад. И над теми событиями, которым и мы с вами были свидетелями. Но по законам этой программы всегда последнее слово оставалось за зрителями. Именно своим голосованием зритель решал на чьей стороне правда в конкретном споре.
Но, вы знаете, тут-то и случилось самое интересное, самое непредсказуемой и самое важное сегодня для нас. Потому, что какие бы не обсуждались темы, какие бы споры не рушили стены этой студии, голосование оказывалось именно на стороне Сергея Кургиняна. Всегда.
Но здесь сошел с ума форум, сошли с ума телефоны, нам стали звонить зрители, нас стали ругать критики: одни нас стали обвинять в том, что мы насаждаем либеральные идеи, другие стали говорить, что затаптываем либеральные идеи. Стали даже говорить, что у нас какие-то неправильные зрители и что канал-то имеет право, знаете, что-нибудь подмухлевать и что-нибудь в голосовании там поменять.
Давайте мы сегодня разберемся — для кого существует эта программа? Правильно ли она развивается? И кто мы с вами такие? Я обращаюсь в первую очередь к нашим зрителям — вы сегодня повод для нашей программы, потому что вы нас удивили.
Стрижак: Спасибо. Давайте по традиции этой программы и этого жанра я хочу объявить не только спецвыпуск программы «Суд времени» открытым, но и посмотреть материалы дела.
Материалы дела.
Ежедневно в студии программы «Суд времени» кипят страсти. Результаты телевизионного голосования вызывают ожесточенные споры. Правые негодуют, левые — празднуют победу. От программы к программе телезрители беспощадны к молодой российской демократии. Более 90% звонящих сочли Беловежское соглашение катастрофой, а события августа 1991 года — почти единогласно признали попыткой избежать распада страны. Острые дискуссии в студии пока заканчиваются поражением сторонников либеральных взглядов. Насколько объективными могут быть оценки исторических событий в программе? О чем говорят результаты телевизионного голосования? И являются ли они реальным отражением общественного мнения?
Стрижак: Прежде чем дать слово нашим экспертам, я хотела спросить — очень многие зрители интересует, Леонид Михайлович, Сергей Ервандович, вы вообще еще друг другу руку подаете?
Кургинян: Мы не можем работать…
Стрижак: Ха-ха-ха. После таких споров в этой программе.
Кургинян: …в состоянии как бы ну такого вот человеческого беспредельного антагонизма, потому что этот состояние категорически не позволяет решать массу рабочих проблем, создавать жанр — передачи бы не было.
Стрижак: Но, надо сказать, что Леонид Михайлович улыбается, а вы — нет.
Ну, хорошо. Давайте, наверное, дадим слово… Даниил Борисович, давайте я дам вам первому слово. Как вам кажется, а что собственно, произошло?
Даниил Дондурей, главный редактор журнала «Искусство кино»: Мне кажется впервые за лет 18 идет речь о самом главном — о том, как наша нация воспринимает всё, что произошло в последние после 1991 года. Это, я думаю, самая редкая дискуссия о самом главном. Она достаточно острая, показательная и говорит о том, что реформы сознания самые главные.
Реформы еще не начались. Что большинство населения не живет даже в 1991 году, а где-то значительно раньше. Что в нашей стране подавляющее большинство населения не принимает тот строй, который описан в Конституции.
Конечно, под видом «Суда времени» речь идет не об истории, и не о Троцком или каких-то других героях программы, речь идет о сегодняшнем дне. О самом главном — философских, мировоззренческих платформах, которые забетонированы в сознании нации.
Стрижак: Я хочу попросить Вас уточнить — всё-таки время ушло вперед или зрители многие отстают, в хвосте плетутся?
Дондурей: Мне кажется, что зрители, подавляющее большинство нашей страны, не менее двух третей, здесь есть социологи, они меня поправят, находятся в абсолютно неадекватном по отношению к времени представлению о нем.
Стрижак: Так, вы согласны, Юрий Васильевич?
Юрий Емельянов, кандидат исторических наук: Нет, я не согласен. Потому что было время, когда была гармония между руководством страны и населением. Когда единодушно поддерживалось….
Стрижак: Хочешь я угадаю, как называлось это время? Советское время, да?
Емельянов: Нет, не советское. Я имею в виду после 1991 года.
Стрижак: Да?
Емельянов: Тогда поддерживали, масса поддерживала Ельцина. И вот прошло почти 20 лет. И произошло поражение тех идей, которые когда-то захватили умы масс. Целое поколение выросло на новых учебниках. Где вот эти идеи, которые потерпели поражение, они вдалбливались в умы учащихся и средства массовой информации фактически постоянно, постоянно внедряя только эту точку зрения, с некоторыми исключениями.
И вот впервые была предоставлена возможность половина-на-половину поспорить. Вот Сергею Ервандовичу и его свидетелям дали возможность на равных условиях с уважаемым Леонидом Михайловичем Млечиным и его свидетелями высказаться, и вот такой эффект!
Это поражение официальной позиции, это поражение тех взглядов, которые в значительной степени были сориентированы на западную интерпретацию истории. То, что это произошло, это не случайно.
Стрижак: Ваше мнение. Пожалуйста.
Виталий Дымарский, обозреватель радиостанции «Эхо Москвы»: Ну, первое, что я хотел бы сказать, первое — я не считаю это поражением. Потому что если бы такую программу вы бы организовали, хотя трудно себе представить, лет 20 назад, то результат был бы совсем другим. Было бы 100%.
Стрижак: 100% что?
Дымарский: За ту версию истории, старую или новую…
Стрижак: Давайте сейчас …За Леонид Михайловича Млечина, да?
Дымарский: Нет. За Кургиняна. Больше 20 лет назад, я имею в виду советские времена. Это во-первых. То, что сегодня, ну, если грубо говорить, четверть на три четверти соотношение среди голосующих, я считаю, что это победа. Во-первых, нет единообразия, нет единомыслия. То есть хотя бы четверть наших людей думают уже иначе. И это уже, я считаю, победа, а не поражение. Второе, если можно?
Стрижак: Да. да.
Дымарский: Почему это не поражение для меня? 25%, которые проголосовали как Вы считаете, как Вы это трактуете, и в общем с Вами можно согласиться, в пользу либеральной идеи — это не так мало. И если бы эти 25% этих голосующих за либеральную идею имели бы возможность за эту же либеральную идею голосовать не только на телевидении, то было бы не так плохо.
Стрижак: Ха-ха-ха. Но я хочу справедливости ради напомнить, что у нас есть такое многовариативное голосование, правильно, Николай Карлович? У нас есть голосование это в студии, отдельное голосование по телефону и отдельное интернет-голосование. Вот многих удивляет, что это разные голосования, разные результаты этого голосования.
Давайте мы… вам они хорошо знакомы. Давайте зрителям напомним, как это выглядит в цифрах. Пожалуйста.
Большевики спасли или погубили Россию?
Интернет-голосование: спасли Россию — 88%, погубили Россию — 12%
Телефонное голосование: спасли Россию — 72%, погубили Россию — 28%
Голосование в студии: спасли Россию — 29%, погубили Россию — 71%
Стрижак: Так. Да? Ну, кто? Вот, наверное, Николай Карлович может нам пояснить.
Сванидзе: Значит, интернет голосование 88, телефонное 72 и голосование в студии — 29.
Стрижак: То есть получается, что большинство сидящих…
