Сергей Кургинян - Суд времени. Выпуски № 35-46
Стратегическая оборона и политические реалии. «Международная жизнь», № 2, 1992.
Сергей Федеряков — советник Департамента по вопросам безопасности и разоружения МИД РФ.
Млечин: Это результат неэффективности и затратности.
Байков: Можно ответить?
Млечин: Нет. Игорь, пожалуйста.
Коротченко: Давайте посмотрим такие комплексы, как Миг-29 и Су-27
Млечин: Вы не согласны с генералом Макаровым!
Коротченко: Подождите, подождите!
Байков: Абсолютно не согласен!
Кургинян /иронично/: Несогласен он! Он несогласен с генералом Макаровым!!!
Коротченко: Техника отвечает. Техника отвечает, что Су-27 — это был ответ на F-15, Миг-29 был ответ на F-16. И американцы признали паритет в данной сфере. Поэтому вопрос о некачественном заказе вооружений и контроле он абсолютно здесь утопичен. Дальше.
Млечин: С генералом Макаровым из Главного оперативного управления Вы конечно не согласны?
Коротченко: Подождите! Техника отвечает. Дальше смотрим.
Кургинян: /…/ У техники характеристики есть!
Коротченко: Американский бомбардировщик B-1, наш ответ — Ту-160. Абсолютно сравнимые характеристики.
Дальше, мы говорим — да, были определенные отставания в области ПВО. Чем мы на это ответили? Созданием системы С-300, она появилась еще в Советском Союзе. И сегодня этот комплекс ни в чем не уступает американскому «Пэтриоту».
Мы говорим — было отставание в области стратегических вооружений. Мы создали подвижный грунтовый комплекс «Тополь» (не путать с «Тополь-М»). Тот «Тополь», старый, который до сих пор стоит на вооружении. Американцы ничего подобного не создали.
Поэтому система заказов и производства вооружений была эффективна. Она позволила Советскому Союзу создать уникальные образцы вооружений, которые до сих пор стоят на вооружении и не потеряли своих характеристик.
Млечин: Игорь Юрьевич, да не об этом же идет речь! Ну, конечно, у нас гениальные ученые и замечательные конструкторы в конструкторских бюро. О другом говорят люди, которые командовали и флотом, и руководили военной авиацией. О том, что лишнее, впустую тратили. Потому что множество существовало конструкторских бюро, а нужно было одно! Чтобы победило конкурентной борьбе и получило право на заказ. А им давали всем и одно и то же.
Шаравин: Леонид, можно добавить?
Кургинян: Ничего себе?!?
Коротченко: Конкуренция и одно?
Кургинян: Как это одно? Одно конструкторское бюро?
Коротченко: Но в США был «Боинг» /Boeing (авиа- и ракетостроение)/, «Мартин-Локхид» /Lockheed Martin (авиа- и ракетостроение)/, был «Рэйтон» /Raytheon (ракетостроение, артиллерийские системы, системы связи)/ и так далее.
Шаравин: Леонид, можно добавить?
Млечин: Правильно. И они в конкурентной борьбе завоевывали этот контракт — согласен. А здесь не в конкурентной борьбе, по знакомствам, связям.
Шаравин: Леонид, можно добавить несколько слов?
Коротченко: Как!?! Была жесткая конкуренция между КБ «Микояна» и КБ «Сухого»!
Сванидзе: Спасибо. Спасибо. Спасибо, коллеги. Совершенно очевидно, что дискуссия крайне интересна, увлекательна и эмоциональна. Мы это все видим. И два дня её не завершили. Завтра мы продолжим слушания на тему советского военно-промышленного комплекса в 21 час.
Часть 3Сванидзе: Здравствуйте! У нас в России, как известно, прошлое непредсказуемо. Каждое время воспринимает прошлое по-своему. В эфире «Суд времени». В центре нашего внимания исторические события, персонажи, проблемы и их связь с настоящим. У Вас, нашей телевизионной аудитории, также будет возможность высказаться, то есть проголосовать. Такая же возможность будет у сидящих в зале.
Сегодня третий день слушаний по теме: «Советский ВПК: бездумное расточительство или жизненная необходимость?».
Военно-промышленный комплекс — ВПК — это то единственное, что советская власть намеревалась создать в экономике. И создала. За счет всех остальных гражданских отраслей. В СССР только в ВПК было выгодно и престижно работать.
Напоминаю, тема наших сегодняшних слушаний: «Советский ВПК: бездумное расточительство или жизненная необходимость?».
Мы запускаем голосование для нашей телевизионной аудитории. Номера телефонов Вы видите на своих экранах.
Обвинитель на процессе — писатель Леонид Млечин.
Защитник на процессе — политолог, президент Международного общественного фонда «Экспериментальный Творческий Центр» Сергей Кургинян.
Прошу вывести на экран материалы по делу.
Сванидзе: В эфире «Суд времени». Сегодня третий день слушаний по теме «Советский ВПК: бездумное расточительство или жизненная необходимость?». Прошу вывести материалы по делу.
Материалы по делу.
С распадом СССР развалился и советский военно-промышленный комплекс. В 90-х власть пользовалась тем, что осталось, потом пыталась наладить новую систему обеспечения вооруженных сил. Сегодня Россия покупает у итальянцев бронемашины, у французов — авианосец, а у Израиля — беспилотники. При этом страна успешно торгует танками, вертолетами и ракетами по всему миру. По мнению многих военных экспертов, российское вооружение, вопреки доводам скептиков не утратило боеспособности. И именно российскими предприятиями вот уже 20 лет в основном снабжается армия.
Многое со времен грозного советского ВПК всё же изменилось. Некоторые историки говорят, что Россия вернулась в 1915 год, когда частная промышленность обеспечивала войска по госзаказу. Теперь в системе ВПК, помимо министерств и ведомств задействованы сотни частных предприятий и организаций, задачи которых — извлечь прибыль и не более. Качество, конкурентоспособность продукции уже не имеют былого значения. Также, по их мнению, до сих пор не восстановлена отраслевая наука оборонного комплекса. Если в СССР в кресле руководителя оборонного предприятия мог оказаться только высококлассный специалист в области ВПК, то сейчас там нередко оказывается обычный бизнесмен — плохая или хорошая копия с западного образца. Эксперты спорят: нужно ли брать пример с Запада, который по многим направлениям превзошел отечественную военную промышленность? И какой ВПК нужен стране в XXI веке?
Сванидзе: Начинаем третий день слушаний. Вопрос сторонам: «Надо ли России копировать западный опыт развития военно-промышленного комплекса?».
Пожалуйста, сторона обвинения, Леонид Михайлович, Вам слово.
Млечин: С каждым днем нашего обсуждения мы приближаемся к всё более и более актуальным темам. Фактически мы сегодня говорим просто о нынешнем состоянии дел, о сегодняшней армии, о реформе, о том, какие вооруженные силы нам нужны, и какой военно-промышленный комплекс нужен для этой армии. Вопрос состоит в том, нужно ли учитывать мировой опыт создания военно-промышленного комплекса и что из него учитывать, а что брать из своих традиций?
Ну, Александр, Александр Гольц, давайте с Вас начнем.
Гольц: Более-менее очевидно, что никакого «западного опыта» ВПК не существует в природе. Есть отдельно устроенное военное производство в Соединенных Штатах, в Великобритании, во Франции. Единственное, что отсюда можно заимствовать — это конкуренция. Это ситуация, когда несколько фирм готовят различные проекты и уже госзаказчик выбирает тот проект, который ему нужен. Проблема в том, что российский ВПК претендует, имеет претензию на то, чтобы производить всё от пистолета Макарова до ракеты «Тополь-М». И понятно, что Россия с её ресурсами может реализовывать только какие-то вполне определенные, несколько приоритетных проектов. Я напомню, что на ближайшее десятилетие мы предполагаем, на эти цели будет выделено 20 триллионов рублей. Но вот когда этот большой кусок масла, сравнительно большой для России, начинают размазывать тонким слоем по большой буханке, получается довольно скверно.
Млечин: Спасибо. Александр Александрович?
Шаравин: Я думаю, что многое нужно брать из того, что делается на Западе, но, прежде всего, нам нужно научиться, чтобы технологии из военного сектора экономики спокойно проникали в гражданский сектор.
Млечин: И наоборот.
Шаравин: Вот эта граница, которая ещё в 20-е годы была установлена — это препятствие, которое существует и по сей день. Чрезмерная секретность, которая как оковы на ногах, мешает нам двигаться вперед, вот это во многих сферах существует. Вот с этим мы должны бороться и если мы это не преодолеем, все наши гигантские вложения в военный сектор не принесут желаемых результатов.
