Анатолий Уткин - Подъем и падение Запада
Официальный представитель Белого дома выразил «недоумение» и «разочарование». Сенатор Джозеф Л иберман назвал эту речь «провокационной». Директор национальной разведывательной службы США Майкл Макконнел заявил, что Путин «поддался» своим консервативным советникам. «Россия взяла на вооружение тактику сильной руки»[730].
В Восточной же Европе (особенно в официальной Польше) ненависть дошла до накала: «Можно вывести человека из КГБ, но КГБ из человека — никогда»[731]. Газета «Вашингтон пост» призвала читателей «на секунду задуматься над поразительной наглостью российского президента». Похожую же оценку можно прочесть в статье Брета Стивенса в «Уолл–стрит джорнэл»: «Владимир Путин, российский народ нашел в вас воплощение наглости». На вопрос о Политковской Путин ответил, что больше всего журналистов погибает в Ираке. Стивенс цитирует критику Путина в адрес ОБСЕ, которую российский президент обвинил в навязывании «государствам того, как они должны жить и развиваться». Глава ЦРУ Дональд Макконнел во время слушаний в сенатском комитете по разведке обвинил внешние разведки России и Китая как «одни из наиболее агрессивных в сборе разведданных относительно охраняемым целей в США… Российская решительность будет продолжать вбрасывать элементы соперничества и антагонизма в двусторонних отношениях, в особенности в наших действиях на территории бывшего Советского Союза, и будет снижать степень сотрудничества с Россией по вопросам, простирающимся от контртерроризма до нераспространения энергетики, демократии на Ближнем Востоке».
Не все американцы тотально «не приняли» речь. Бывший мэр Нью — Йорка Эдвард Коч рассуждает о том, что «прочный союз с Россией полностью отвечает нашим интересам. Во время «холодной войны» Россия была нашим врагом. Но сейчас, когда исламизм поднял голову, нам следует помнить, что корни России покоятся в западной цивилизации. Мы должны культивировать эти корни и тесно сотрудничать с Россией на войне с террором… Дружба с Россией важна для Запада и потому, что Россия обладает огромными запасами нефти и газа… Не нужно быть психиатром, чтобы распознать страх, тревогу и растущий гнев в путинском убеждении, что Россией помыкают и обложили ее со всех сторон»[732].
Отметим спокойную (если не благожелательную) позицию западноевропейских стран. Именно к ним — совершенно очевидно — апеллировал российский президент. И не напрасно. 62 процента немцев одобрили идеи его выступления. Председатель мюнхенского собрания Хорст Тельчик поблагодарил президента Путина «за очень важное выступление. Вы обратились к ряду новых тем, в том числе к вопросу глобальной архитектуры, а также вооружений и разоружений, взаимоотношениям НАТО и России, экономического и технологического сотрудничества. Мы восприняли ваше выступление как очень важное»[733].
С точки зрения европейских стран, политика в отношении России делит их на две группы. В первую входят крупнейшие государства Европейского союза. При этом Берлин и Париж склонны объединить усилия. Британия традиционно уделяет России серьезное внимание, но пока неясно, какой будет ее политика после отставки Тони Блэра.
Канцлер ФРГ Ангела Мергель предпочла не устраивать скандала в духе Маккейна и ни разу не упомянула выступление Путина в негативном свете. Американский журналист («Вашингтон пост») Дэвид Игнациус услышал в речи «скорее не враждебность, а обиду и негодование… Его внутренний голос был слышен практически так же ясно, как и его речь: мы позволили вам разрушить Берлинскую стену, мы распустили Советский Союз, мы разорвали Варшавский договор — и все это в обмен на обещание, что вы не воспользуетесь нашей слабостью. А что получили в ответ? Ничего. В ответ вы окружили нас натовским оружием»[734]. Он говорил от лица множества людей в России, где 70 процентов населения поддерживают своего президента.
А государственные деятели, для которых однополярный мир неприемлем, были едва ли не в восторге (назовем тогдашнего французского президента Жака Ширака). Очень влиятельные германские лидеры откликнулись на речь Путина с пониманием. Это прежде всего министр иностранных дел Германии Франк — Вальтер Штайнмайер. В его докладе на той же конференции нет никакой критики российского президента, его обеспокоенностей и сомнений. Глава Комитета по международным делам бундестага Рупрехт Поленц с похвалой отозвался о позиции российского лидера по Ирану; и он также отметил, что «планы США по размещению объектов своего противоракетного щита в Польше и Чешской республике вызывают озабоченность не только у России»[735]. Лидер социал–демократической партии Германии, входящей в правительственную коалицию, Курт Бек заявил, что позиция российского президента — «полная противоположность» конфронтационному подходу времен «холодной войны»[736].
Скандинавия сотрудничаете Россией по вопросам регионального характера. Директор Шведского института международных отношений Томас Рис сказал, что «после «холодной войны» Россия меньше напоминает Западную Европу, чем мы думали… после «холодной войны» бытовало ошибочное представление, что, как только мы избавим Россию от цепей, там произойдет либерализация, поскольку такова естественная тенденция. Однако там для этого нет экономических и социальных предпосылок — например, в стране отсутствует устойчивый средний класс»[737].
Россия нужна Америке при любой степени критического восприятия степени ожесточенности Соединенных Штатов. Волею своей географии Россия «нависает» над Китаем, Средней Азией, Каспийским бассейном, Балканским полуостровом. Да и чтобы решить проблему Ирана, Америке не обойтись без помощи России; как и в решении проблемы КНДР Соединенным Штатам не обойтись без поддержки Москвы. В этой ситуации Россия использует сильную сторону своей геополитической и геоэкономической политики — задействование, прежде всего, своих энергетических ресурсов, в значительной мере выступающее альтернативой энергетической мощи Персидского залива, Ближнего Востока.
Между тем антироссийский лагерь восточноевропейских стран возглавляет Польша. Здесь «холодная война» оставила максимальные заносы. Многие на Западе говорят, что «помешательство» США на Ираке дает России дополнительные шансы. Об этом после «яростных тирад» Путина в Мюнхене говорит мировая эволюция. Через несколько дней после мюнхенской конференции в феврале 2007 г. министры иностранных дел России, Китая ц Индии встретились в Нью — Дели. А сам президент Путин отвечал фактически положительно на вопрос о создании так называемого Газового ОПЕК в составе России, Ирана, Алжира и других газодобывающих стран.
Мир не останавливается в развитии, и напрасно верить в то, что неполные пять процентов населения Земли способны контролировать остальные 95 процентов. Собственно, об этом и сказал президент Путин на мюнхенской встрече «Веркюнде», конференции по вопросам безопасности. Есть ли смысл искать в речи Путина так называемые «имперские амбиции»? Ведь не Россия, а США решили разместить ракеты на территории Чехии и Польши, включить Украину и Грузию в Североатлантический союз. Не российский министр обороны, а американский министр обороны Роберт Гейтс громогласно заявил, что Америка не исключила Россию из списка своих потенциальных военных противников.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ ПОИСКИ ОТВЕТА ЗАПАДОМ
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ ЗАПАД ИЩЕТ СТРАТЕГИЮ
Америка разъединила своих друзей и объединила своих противников.
З. Бжезинский, 2007[738]
Запад прежде всего старается доказать, что альтернативой западному преобладанию является всемирный хаос. «Но не должно быть иллюзий, — пишет З. Бжезинский, — Америке понадобятся многие годы для подлинного восстановления американской стабильности, необходимой для оказания влияния на весь мир»[739].
Двадцать первый век
Выше уже было показано, что мировой гегемон Соединенные Штаты во главе Запада более шестидесяти лет пользовался (и еще не менее двадцати лет будет пользоваться) своим уникальным положением — со времен отступления Германии и Японии, создания американского ядерного оружия, формирования в Вашингтоне таких главенствующих международных организаций, как Мировой банк и Международный валютный фонд флагмана мировой либерализации, снятия тарифных барьеров, защитника режима ядерного нераспространения. Все это укрепляло уникальный американский центр. Но происходящие в мире процессы так или иначе подрывают шестидесятилетнее «просперити».
