Збигнев Бжезинский - Еще один шанс. Три президента и кризис американской сверхдержавы
Саддам мог также прийти к заключению, что Соединенные Штаты не только заняты в Восточной Европе, но еще и сохраняют свежие воспоминания о Вьетнаме, чтобы не иметь склонности прибегнуть к силе. Он мог быть также введен в заблуждение разговором с послом США, который, казалось, дал знать о безразличном отношении США, когда Саддам намекнул на свое намерение осуществить вторжение в Кувейт. Но более неверного заключения он не мог бы сделать. Его главная ошибка состояла в том, что он не понял новых геополитических реальностей. После событий 1989 и 1990 годов Буш возвышался над миром, став первым в истории глобальным лидером, и Соединенные Штаты получили едва ли не всеобщее признание в качестве единственной сверхдержавы.
В этих условиях действия Саддама были не только вызовом традиционной роли США в Персидском заливе — и особенно американским нефтяным интересам в Саудовской Аравии и Объединенных Арабских Эмиратах — но, вероятно, и даже в еще большей степени для новой доминирующей роли США в мире и для нового глобального статуса Буша. Каковы бы ни были правовые основания для иракских исторических претензий к Кувейту, акт вторжения был прямым вызовом. Буш понимал, что Америка должна дать ответ, хотя вполне осознавал, что этот ответ должен уважать международное право и интересы других стран.
Буш узнал об иракском вторжении рано утром 1 августа 1991 года. По его собственному признанию, его постоянная занятость советским кризисом не давала ему возможности уделять много внимания Персидскому заливу. Но он и его главные советники быстро пришли к выводу, что Соединенные Штаты должны взять на себя ведущую роль в организации международных ответных действий, узаконенных коллективным осуждением ООН, усиленных санкциями и поддержанных наращиванием вооруженных сил. Международные обстоятельства благоприятствовали такой стратегии. Советский Союз, бывший не в состоянии выступить с возражениями, присоединился к Соединенным Штатам в осуждении Ирака 3 августа. Несколькими днями позже король Саудовской Аравии, опасаясь, что иракцы бросятся на юг, пошел на беспрецедентный шаг (учитывая саудовскую религиозную чувствительность), дав согласие на размещение на территории Саудовской Аравии оборонительного контингента американских войск. Вскоре после этого Лига арабских стран также приняла решение направить арабские силы для защиты Саудовской Аравии.
Великобритания с самого начала решительно поддержала действия Буша, направленные на то, чтобы вынудить Ирак отвести свои войска. Поддержала Соединенные Штаты и Франция. Премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер, все еще в состоянии торжества, вызванного ее победоносной конфронтацией с Аргентиной по поводу Фолклендских островов, была особенно тверда, настаивая на решительных действиях. Буш также обратился за поддержкой к китайцам, которым напомнили о своей терпеливой реакции на бойню на площади Тяньаньмэнь. Всего лишь через две недели после вторжения международная изоляция и осуждение Ирака стали фактом: Совет Безопасности ООН тринадцатью голосами при отсутствии воздержавшихся принял резолюцию, требующую вывести иракские войска из Кувейта.
Однако международная солидарность сама по себе не решила вопрос о том, должны ли быть использованы против Ирака военные силы, и если должны, то когда. Сам Буш, согласно его мемуарам, уже к середине августа пришел к выводу, что это необходимо сделать, несмотря на то, что некоторые из его консультантов из Совета национальной безопасности настаивали на том, что подготовке санкций должно быть отведено больше времени. Такую же позицию занял и Горбачев, несмотря на выраженную им ранее готовность осудить иракскую агрессию. Китайский министр иностранных дел в своих воспоминаниях пишет о том, что Китай также настаивал на том, что, прежде чем прибегнуть к вооруженной силе, необходимо проявить терпение.
Буш несколько следующих месяцев действовал по своей программе, состоявшей из трех пунктов. Во-первых, он готовился к применению санкций. Во-вторых, продолжал дипломатическое маневрирование, чтобы избежать попыток со стороны общественности, а главное, со стороны некоторых лиц, особенно представителей России, найти какую-нибудь формулу, спасающую лицо Саддама в обмен на вывод войск из Кувейта. В-третьих, он следил за наращиванием в Саудовской Аравии огромного экспедиционного контингента войск США, готовых к наступлению и усиленных контингентами британских, французских и некоторых арабских стран, что было политически важно. К концу года численность американских войск в Саудовской Аравии возросла до 500 тысяч человек.
Дипломатические меры, направленные на то, чтобы изолировать и заклеймить Саддама, были столь же необходимы для успеха операции, как и военное наращивание. К концу 1990 года солидная международная поддержка, включая жесткую резолюцию Совета Безопасности, помогла гарантировать согласие Конгресса на использование вооруженной силы в случае несогласия Ирака выполнить предъявленные ему требования.
Несмотря на предпринятую в последнюю минуту попытку советской стороны выступить в роли посредника, крупная и разрушительная операция против иракских войск началась в ночь с 15 на 16 января, за которой в ночь с 23 на 24 февраля последовала операция наземных войск, главным образом американских. В качестве символического жеста арабский контингент должен был вступить в Кувейт-сити, и 27 февраля иракские вооруженные силы капитулировали.
С этого момента оценка в исторической перспективе того, что было сделано, и того, что не было сделано, становится сложной и в какой-то степени умозрительной. Можно считать, что ответ Буша на агрессию Саддама против Кувейта стал одновременно и его величайшей военной победой, и его наиболее незавершенной, не давшей результатов политической акцией. Решение вступить в войну в начале 1991 года, посылать людей на смерть, добиваться путем применения силы желаемого результата было самым критическим испытанием Буша как человека и его способности быть лидером. По геостратегические последствия этого личного триумфа Буша стали для него более проблематичными. Саддам был разгромлен и унижен, но он не был лишен власти. И положение в регионе продолжало ухудшаться.
Участие военных контингентов других стран в операции в Персидском заливеОбщая численность — 771 тыс.
Из них не-США — 230 тыс.
Подготовил Бретт Эдкинс
Сам Буш вспоминает, что был удивлен, узнав о том, что у Саддама осталось еще более двадцати дивизий, включая элитные части его Республиканской гвардии. Он также утверждает, что был «разочарован» тем, что Саддам остался у власти, но это ничего не говорит нам об усилиях — если они и были предприняты, — направленных на достижение иного результата. Во всяком случае, то, что Саддам по-прежнему удерживал власть в своих руках, вызывало раздражение у американцев, и существует трагическая связь между тем, что не произошло зимой 1991 года, и тем, что произошло весной 2003-го. Если бы результат первой войны в Заливе был иным, следующему президенту США не пришлось бы вести войну в Ираке.
Но мы теперь доподлинно знаем, что быстрое прекращение огня в феврале 1991 года оставило Саддаму достаточно военных сил для того, чтобы подавить восстание шиитов, вспыхнувшее из-за понесенного им военного поражения, а ведь это восстание, возможно, было вызвано призывами США к действию, обращенными к народу. Результатом стали острейшие столкновения между суннитами и шиитами, которые очень сильно осложнили политическое положение в последние годы в Ираке после свержения Саддама. Все это способствовало тому, что США, по представлению арабов, ведут с ними игру, пытаясь на самом деле сохранить свой контроль над нефтяными ресурсами региона.
Мог ли Буш прибегнуть к политическому торгу: добиться изгнания Саддама Хусейна в обмен на сохранение иракской армии? Буш и его команда доказывали, что отстранение Саддама потребовало бы штурма Багдада и изменение их целей в процессе вторжения раскололо бы созданную коалицию и привело бы к отчуждению ее арабских участников. Но решительная попытка повернуть находившуюся в шоке деморализованную военную верхушку Ирака против Саддама могла бы сработать. Иракские вооруженные силы ко времени прекращения огня находились в состоянии хаотического отступления. Ультиматум Саддаму: откажись от власти и отправляйся в изгнание или твоя армия, которая бежит, будет вся уничтожена, — усиленный официально заявленной или тайно доведенной до высшего военного руководства Ирака (и даже до некоторых лидеров партии «Баас») гарантией того, что им будет дана возможность принять участие в правительстве, — мог бы перевести военный триумф в политический успех.
