Андрей Безруков - Россия и мир в 2020 году. Контуры тревожного будущего
Ряд европейских стран вообще практически не имеют внешнеполитических амбиций, некоторые ограничивают их рамками Европейского континента и зоны европейского соседства, и лишь Германия, Франция и Великобритания могут претендовать на реализацию глобальных интересов. Европейским лидерам практически невозможно поднять малые страны на собственный уровень интересов и добиться от них чего-либо большего, чем солидарность в отдельные сложные моменты. Другой камень преткновения заключается в том, что в ключевых европейских столицах нет взаимного согласия.
В целом Европа идет по пути углубления интеграции и формирования более тесных связей с англо-саксонскими странами других континентов, но есть и частные нюансы. Германия выходит на авансцену мировой политики после многих лет пассивности и, следуя британскому примеру, стремится установить тесные взаимоотношения с США для того, чтобы использовать американский внешнеполитический потенциал для своей глобальной политики. Ресурсов для самостоятельной политики за пределами Европы у Берлина нет, а у американцев, в свою очередь, наблюдается растущая потребность в союзниках на фоне угасающей гегемонии. Французская дипломатия во многих аспектах своей политики держится особняком от других европейских стран и, следуя собственным традициям, никогда не пыталась реально включать в свои внешнеполитические проекты другие европейские страны. Теперь же Париж тем более не намерен работать на единство внешней политики ЕС, понимая, что основным бенефициаром такой политики станет Берлин.
Великобритания хотя и является членом ЕС, но сохраняет этот статус больше для того, чтобы иметь влияние на европейские процессы. Все ее инициативы, и в первую очередь идея «двухскоростной Европы», направлены главным образом на торможение европейской интеграции. Кроме того, Великобритания стремится сохранить особый характер взаимоотношений с США и ревниво относится к попыткам Берлина и Брюсселя выстроить аналогичное партнерство. Никаких причин поддерживать европейское единство у Лондона нет.
Прежняя европейская политика в мире была, по сути, производной от прошлого – двух мировых войн, предопределивших особый характер взаимоотношений с США, и колониальной эпохи, связавшей европейцев особыми, очень индивидуальными узами с народами других континентов. Для Франции такой зоной особых интересов традиционно были Африка, Средиземноморье и частично Ближний Восток, а для Германии (после окончания «холодной войны» и объединения страны) – отношения с Россией. Подобным же образом Польша и Швеция имели амбиции на постсоветском пространстве, Испания – в Латинской Америке, Великобритания – среди стран Содружества.
Время меняет тенденции, и географическая «специализация» европейских держав постепенно уходит в прошлое. Германская политика, а также экономическая экспансия выходят за пределы Европы и, в частности, становятся очень заметными в Китае, на Ближнем Востоке и на постсоветском пространстве. Польша активизирует свою политику в Европе, чего не было раньше. Существенные изменения происходят и во французской внешней политике, обратившейся к региону Персидского залива.
Серьезных изменений стоит ждать и в сфере безопасности. Вопрос о создании общеевропейских вооруженных сил хотя и не обсуждается активно, но является принципиально важным. Начало было положено созданием боевых групп, первая из которых появилась в 2005 году. Это небольшие подразделения, создаваемые коллективно несколькими странами и необходимые не столько для выполнения боевых задач, сколько для отработки взаимодействия. Формирование европейских вооруженных сил может быть успешно вписано в новую модель североатлантического сотрудничества. В рамках новой логики «Умной обороны» НАТО предполагается более тесная интеграция вооруженных участников альянса на основе специализации. Многие страны ЕС предпочтут лишь формально участвовать в этих процессах, и лишь некоторые – Великобритания, Франция, Германия и Польша – продолжат формировать универсальные вооруженные силы.
Отношения Европы с СШАНе очень заметное, но принципиальное изменение формата отношений США и ЕС произошло в начале второго десятилетия XXI века. Прежде американские лидеры, Джордж Буш-младший и Барак Обама, предпочитали общение с главами европейских стран по отдельности, но с 2011 года в переговорный процесс все глубже входят руководители Евросоюза. Важные решения по-прежнему принимаются на национальном уровне, но прибытие на саммит США – ЕС в Вашингтон в ноябре 2011 года, впервые за всю историю подобных встреч, председателя Еврокомисии Мануэля Баррозу, председателя Европейского совета Хермана ван Ромпея и высокого представителя Евросоюза Кэтрин Эштон стало очень показательным «авансом» интеграции.
Отношения ЕС и США имеют симбиотический характер. Сложно сказать определенно, какая из сторон от них больше выигрывает, особенно сейчас, когда на фоне спада гегемонии Вашингтон стремится упрочить все имеющие союзы. С другой стороны, для ведущих европейских стран с потенциалом глобального участия в мировой политике американская политика служит своего рода проводником. В случае Германии отношениям не повредили даже тяжелые скандалы, связанные с отказом США вернуть Германии 300 тонн принадлежащего ей золота, а также с прослушиванием телефонов немецких политиков, в том числе и федерального канцлера. Однако скандалы серьезно повлияли на общественное мнение – согласно опросу общественного мнения, проведенному еженедельником Der Spiegel 6 июля 2014 года, 57 % немецких респондентов высказались за большую самостоятельность Германии от США в вопросах внешней и оборонной политики, а 69 % опрошенных заявили о том, что их доверие к альянсу с США отныне подорвано[13].
В целом антиамериканизм в Европе достаточно слаб. Правда, в десятку наций, наиболее критически смотрящих на США, входят две европейские страны – Германия и Греция, но это компенсируется позитивным отношением большей части европейцев, а Франция и Италия входят в десятку стран с самой позитивной оценкой США[14]. При этом в течение более чем десятилетия заметна постоянная позитивная динамика в отношении США после провала в 2003 году в связи с агрессией против Ирака. До конца десятилетия можно будет наблюдать некоторый откат назад, но серьезного взлета антиамериканизма без очень веской причины ждать не стоит.
Предстоящие большие проекты, наподобие Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства (ТТИП), подтверждают укрепление устойчивой взаимозависимости США и ЕС. Инициатива партнерства была запущена в июне 2013 года с целью создания зоны свободной торговли между США и ЕС. Она может стать самой масштабной в современном мире, объединяющей почти половину мирового ВВП и две трети международных инвестиций. Первоначально основной целью европейцев, которые были инициаторами проекта, было стремление оживить торговлю Европейского союза, уставшего от жестких мер экономии и многочисленных регламентаций. Однако теперь этот проект видится едва ли не геополитическим, особенно на фоне ухудшившихся отношений с Россией и выхода Китая в лидеры мировой экономики.
Со стороны Европы переговоры о ТТИП ведет Сесилия Мальстром, еврокомиссар по торговле. Она многократно давала понять, что не намерена спешить в этом вопросе, но фактически лишь пыталась скрыть подобными заявлениями сильную заинтересованность Брюсселя в установлении партнерства. Однако у европейских переговорщиков имеется немало требований, способных надолго стать камнем преткновения в обсуждении договора.
Европейцы настаивают на исключении из договора механизма, позволяющего бизнесу подавать в суд на правительства. Если это произойдет, то крупные транснациональные корпорации получат дополнительный рычаг влияния на европейскую политику. Кроме того, европейцы требуют отмены принципа «покупай американское» при заключении государственных контрактов, отчего могут пострадать прежде всего американские производители вооружений. Наконец, Европа настаивает на включении в соглашение раздела по либерализации энергетической сферы.
Договор очень важен лично для президента Барака Обамы, поэтому не исключено, что к концу 2015 года компромисс по основным вопросам будет достигнут. Форсированию переговоров может способствовать и создавшаяся в Европе на фоне противостояния с Россией политическая ситуация. Уподобление соглашения партнерству в НАТО практически уже стало общим местом.
Перспективы контактов России и ЕСЕвропа всегда была конфликтным полюсом мира, поражающим частотой и интенсивностью конфликтов. С XVII века Россия становится непременным участником европейского баланса сил, и несколько раз, еще со времен Карла XII, вторжения с Запада были жизненной угрозой российской государственности. Никогда прежде в своей истории Россия не имела дела с единой Европой, но даже кратковременное квазиединство европейцев становилось тяжелым испытанием для «русского мира» во времена Наполеона и Гитлера. Европейская интеграция и дальнейшее объединение евроатлантического мира безусловно являются для России экзистенциальным вызовом и потенциальной угрозой безопасности.
