Павел Губарев - Факел Новороссии
В 2005 году у нас на истфаке Донецкого университета учились украинские националисты, в основном — приезжие из «правильных» западноукраинских областей. Ох, как мы с ними тогда схватывались, за десять-то лет до переворота! И дискутировали, и дрались до крови. И когда и мы, и они поняли, что войны не избежать, то один из «свидомых» тогда сказал нам: «Ну добре, прощевайте! Якщо зустринемось — стриляйте по ногах…» Думаю, русскому читателю переводить не надо. И эта война действительно пришла.
Мне лично все стало ясно 18 февраля 2014 года, когда в Киеве десятками стали гибнуть люди. Мы поняли, что запущен сценарий, в котором нам отведена страшная участь… И у нас оставались считанные дни на подготовку.
Как действовал Запад на Украине
Вспоминается мне и другое: как Запад все эти годы готовил эту войну, как он захватывал господство над умами Украины. В Кремле любят посетовать: мол, мы с 1991 года профинансировали независимость Украины чуть не на 200 млрд долларов. Дескать, газом в долг снабжали, собственность отдали — а не помогло! Запад, понимаешь, потратил 5 млрд (в сорок раз меньше) — а добился намного большего.
Запад-то вкладывал умело, целевым образом, в самых активных людей. А не в гнилых и глупых бандитов, псевдохозяев жизни. А самое главное — Запад упорно работал с людьми, ткал из них нужные себе сети, поддерживал их. Так что в его распоряжении к моменту начала Майдана-2 было 150 тысяч «солдат» в некоммерческих организациях.
Как они работали? Они сначала искали людей, которые проявляют активность без всякого финансирования, которые работают на энтузиазме. Что-то там собирают, выпускают, пишут в нужном для Запада ключе. В таких активистов они и начинали вкладывать деньги, давать им гранты. И каждый раз смотрели: а как развивается их активность? Как они распространяют нужные Западу идеи, много ли других людей привлекают? Получается у них — еще средств подбросят. Мало того, такой прозападный актив они еще проинструктируют, организуют им поездки в Европу и Америку, устроят им летние лагеря для подготовки. Причем активистов они искали и поддерживали по самому широкому спектру: от откровенных необандеровцев — до борцов за права животных и сексуальных меньшинств. Американцы не запускали деятельность деньгами. Они сперва искали деятельность, идущую и без них, — и с помощью денег ее расширяли, масштабировали. Они искали искренних своих сторонников, настоящих украинских националистов и сторонников демократии по западному образцу — и в них инвестировали.
Результат — налицо.
А что делала Россия? Она все ставила на «бабло». Сначала ассигновались некие деньги на мероприятия — и осваивать их ставили откровенных «распильщиков», которые что-то там делали (с ничтожным эффектом), а деньги просто тырили, делясь с хозяевами. К моменту переворота в Киеве 21 февраля 2014 года практически никакого российского влияния в Донбассе просто не было! В Крыму кое-что было, а вот в Донецке — практически ничего. Они практически не знали ни людей, ни организации. В отличие от американцев, у которых была целая, считайте, картотека. Причем проверенная делом и временем.
Мы в Донецком университете 2000–2005 годов сделали Клуб любителей истории Новороссии. Но это был всего лишь маленький кружок среди моря мрака. Российские чиновники не давали нам грантов, никто не масштабировал нашу деятельность. А вот те, кто проповедовал «укропскую» историю о том, что великий, но несчастный европейский народ славных украинцев всю жизнь свою сражался с монстрами-московитами, темной азиатчиной, — те как раз гранты получали. Наши оппоненты на историческом факультете получали приглашения и билеты на круглые столы да симпозиумы, ездили в командировки в Польшу, Прибалтику и США. Их система воззрений возводилась в канон силой и государства, и зарубежных грантов. Она превратилась в мейнстрим. А наши взгляды считались неправильными, нас с нашей командой в общаге вытеснили в маргиналы.
Мощность воздействия канонических «укропов» была в тысячу раз больше. Что потом и проявится на Майдане.
Получается так: в борьбе за Украину столкнулась гибкая, умная, хищная американская система — и малоподвижная, бюрократическая система России. С той стороны оказались мотивированные, профинансированные и активные фанатики. А со стороны России — пустота. Назначенные «освоители бабок», которые моментально исчезли, как только обозначил себя враг.
Даже сейчас Россия не готова к сетевой, гибридной войне. Это когда борьба ведется с помощью сетевых структур, работающих и в информационном поле, и в поле благотворительности, и в области гражданской активности. И в так называемом креативе! Потому там, где Москва может без толку вбухать миллиарды долларов, американцы обойдутся десятками миллионов, причем с неизмеримо большим эффектом. Тем более обидно, что в Донбассе американцы пробовали применить свои технологии, но им не удалось размыть пророссийские настроения. У них изначально были только пешки в этой игре, а у России — ферзи. У Запада в Донбассе было полтора десятка проектов, шедших через «ЮС Эйд», Фонд Аденауэра и ряд других западных фондов. А у РФ, считайте, ни единого живого проекта не существовало. Американцы даже проект по борьбе с курением использовали. Таскали к себе активистов, в США, чтобы зачаровать их образами прекрасного Запада, идеалами тамошней демократии. Западники работали по всем мыслимым линиями: лишь бы заполучить прозападный человеческий актив. Индоктринировать его своими идеалами. «Прошить» ему мозги. Причем активистов Америка получает отнюдь не маргинальных: это образованные, успешные люди с хорошими квартирами и машинами, вхожие в элитные «тусовки». Причем искренне верящие в свет, идущий с Запада.
При этом враг добился главного: идеи Русского мира воспринимаются как «совок», как архаика, как что-то немодное и заскорузлое. А вот быть прозападным — это модно, современно, круто!
То, что Россия этого не делала, обернулось большой русской кровью.
Все это мне было видно за несколько лет до начала войны за Новороссию. Потому, когда гром грянул, я не ждал ни секунды. И начал действовать…
Знаете, кто мне в этом помог? Кто научил видеть мир и понимать его метаморфозы?
Книги. Мудрые труды подчас давно умерших мыслителей.
Послания мудрецов былых времен
Пожалуй, главное мое богатство — моя библиотека. Книги, превратившие меня в нынешнего Павла Губарева. Сделавшие первого народного губернатора Донбасса из провинциального простого паренька, выходца из рабочей семьи. Моя библиотека, проштудированная на совесть, и превратила меня в зрячего. Как там в культовой «Матрице»? Умный негр протягивал Нео волшебную таблетку, которая позволяла видеть реальность такой, какова она есть на самом деле. А не иллюзию, сработанную хозяевами нового мирового порядка. Вот таким магическим зельем стали для меня умные книги.
Еще со школы я начал собирать библиотеку, которая насчитывает сегодня более двух тысяч томов литературы по истории, философии, государству и праву, политологии. Я начал взахлеб читать в пятнадцать лет от роду.
Мне жаль подавляющее большинство своих современников. Они почти ничего не читают, а потому тычутся в этом мире, словно слепые. Им на глаза натянули Матрицу, погрузив в мир видимостей, миражей, фантомов. В мире, который все более и более состоит из нечитающих и немыслящих, со своей библиотекой не расстанусь никогда. Потому что эти книги — послания мудрецов, по большей части давно умерших. И пускай целые части их трудов давно утратили актуальность (события в мире давно ушли вперед!), эти мудрецы научили меня мыслить! Позволили овладеть их логикой, их философией. А значит — правильно понимать то, что происходит сейчас, много лет тому вперед после их смерти. А значит — предвидеть ход событий и влиять на них умелыми воздействиями.
Эти мудрецы словно говорят со мной сквозь время. Они — как свет далеких звезд, летящий к нам веками.
Я люблю читать труды Николая Данилевского, в XIX веке создавшего стройное учение о том, что человечество разделено на разные цивилизациии. Иные из них уже мертвы, а иные — живут. При этом нарождаются и новые цивилизации. Таковой Данилевский считал Россию, Русский мир. Именно он первым внятно объяснил, что русские — это не европейцы и не азиаты, а особая цивилизация. Он считал, что она рождается на его глазах. И что Россия никогда не будет Европой.
О самостоятельности русской цивилизации по-своему писал и Лев Тихомиров, современник Данилевского. Тот самый революцинер-народоволец, что отошел от терроризма и превратился в ярого русского монархиста. Он, как Николай Данилевский, задолго до модного ныне Арнольда Тойнби создал теорию цивилизационной концепции истории.
Им вторит великий Федор Достоевский. Я вчитывался в его «Дневник писателя», в его «Пушкинскую речь» 1880 года. Ведь и здесь он говорит об уникальной русской цивилизации (пускай и не произнося этого слова), способной понимать другие цивилизации и объединять их. Именно Александр Сергеевич Пушкин, создатель современного литературного языка русских, олицетворял и неуемный творческий дух русских, и их всечеловечность, небывалую отзывчивость. Достоевский считал болезнью оторванность образованного слоя России от народа, его попытки рассматривать русских как нечто косное и бестолковое.
