Юрий Бобылов - Генетическая бомба. Тайные сценарии наукоёмкого биотерроризма
Однако мировой биотерроризм уже вышел за пределы секретных военных лабораторий.
Так, по сообщению газеты Jerusalem Post, палестинская террористическая группировка «Бригады мучеников аль-Аксы» в середине 2007 г. объявила, что её специалисты по вооружениям после трёхлетних усилий сумели изготовить по меньшей мере 20 различных видов биологического и химического оружия. «Мученики» также пригрозили использовать свои достижения в разработке вооружений против солдат израильской армии, если Израиль попытается осуществить свои угрозы по проведению военной операции в секторе Газа.
Наибольшую опасность несут, конечно, секретные военно-ориентированные разработки.
По данным американского сборника «Новый террор: перед лицом угрозы использования биологического и химического оружия», основными каналами инфицирования со стороны биотеррористов является распространение: воздушным путем – 17%; через питьевую воду – 11%; через пищу – 15%; с помощью инъекций – 13%; через лекарства – 16%; прочие каналы – 28%.
До XIX века распространение болезней не имело научной базы – теории микробной или вирусной природы многих инфекции. Далее пришёл этап выделения и искусственного выращивания патогенных микроорганизмов в лабораторных условиях.
В начале XX века идея биологического оружия пришла в среду военных и спецслужб, но даже в Первой мировой войне Германия не стала применять это оружие ввиду неконтролируемости его последствий. В июне 1925 г. было принято Женевское соглашение о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых и других подобных газов и биологических средств. Этот международный договор не мог ограничивать разработку опасных биологических препаратов. К началу Второй мировой войны были сделаны крупные военные прорывы в данном направлении (примеры деятельности японского Отряда 731 в Манчжурии, биодиверсий Германии в Италии и России во время сталинградской битвы и др. ).
В период «холодной войны» приоритет отдавался ракетно- ядерному оружию массового поражения (также не было применено в силу высоких экологических угроз).
Первые американские биологические программы дали определённые результаты, но в 1973 г. часть боевого арсенала подверглась уничтожению по программе ликвидации «традиционного» биологического оружия. В то же время Пентагон продолжал производство кассетных биологических бомб с возбудителями сибирской язвы и «нелетального» оружия (для усыпления противника, воздействия на мужские гормоны с целью стимулирования гомосексуальных отношений в армейской среде противника и др. ).
В 1972 г. была принята международная Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении [63]. К настоящему времени конвенция подписана 144 странами, из которых 18 документ не ратифицировали [59; 63; 74; 87].
С 1996 г. действует специальная Группа государств-участников конвенции для разработки дополнительного документа и поправок к конвенции.
По имеющимся оценкам, разработка биологического оружия продолжается. При этом экспертами России зафиксировано нежелание США прекращать работы в данном направлении или вводить особый международный контроль над соответствующими НИОКР.
В целом в мире имеется большое число потенциальных источников обычного биологического оружия. По данным Л. П. Жигановой, в 67 странах мира имеются 453 коллекции различных бактериальных штаммов. При этом в 54 медицинских центрах хранятся и используются возбудители сибирской язвы и в 18 – чумы.
По американским источникам, около 10 стран мира обладают биологическим оружием или в них проводятся соответствующие исследовательские работы. Фундаментальные и прикладные работы в данной области проводятся в России.
Боевым биологическим агентом называется не всякий патогенный микроорганизм, а лишь микроб или вирус, обладающий целым рядом свойств и отобранный для целей бактериологической войны или террористических акций.
Важно понять различие между террористическим биопрепаратами, используемыми для разовых террористических актов отдельными физическими лицами или группой лиц, и биологическим оружием.
Смертоносные биопрепараты или токсины могут рассматриваться в качестве биологического оружия, если они:
1) разработаны и произведены по специальному военному (оборонному) заказу, 2) имеют достаточную боевую эффективность и 3) специально отобраны и могут быть доставлены для конкретной биологической атаки.
В этой связи д. х. н. Л.A. Федоров в своей книге «Советское биологическое оружие» отмечает: «... Поскольку обычно бактерии, вирусы и другие возбудители не очень устойчивы в естественных условиях, военные предпочитают применять их в виде боевых рецептур, то есть в виде порошков и жидкостей, представляющих собой смеси биологического агента (агентов) с различными препаратами, которые обеспечивают условия для сохранения их жизненной и поражающей способности при хранении и применении. Биологическими боевыми рецептурами начиняют бомбы, головные части ракет, распылители и в этом виде доставляют вероятному противнику на подходящем носителе – самолете, ракете и т. д. » [92 с. 16].
Можно выделить 10 основных критериев, связанных с отбором и применением биологического оружия: 1) патогенность; 2) боевая эффективность; 3) наличие возбудителя; 4) устойчивость; 5) пути передачи; 6) эпидемичность; 7) видовая иммунизация; 8) терапия; 9) обнаружение; 10) обратное действие.
Патогенность – это способность данного вида микроорганизмов вызывать заболевание по сравнению с другими видами. Речь идет о достаточности количества микробов, необходимых для возникновения заболевания (или смерти) при определённых условиях. Для боевых агентов крайне важно наличие высокой патогенности, что позволяет охватить большую поражаемую территорию. Существует также обратная связь между патогенностью и сопротивляемостью живущего организма (объекта поражения).
Боевая эффективность – это способность в заданные сроки и заданные условия поражать и выводить из строя соответствующий объект атаки. Важнейшие показатели: количество смертных случаев; сравнительная продолжительность острой стадии; характер и продолжительность периода возможного выздоровления; продолжительность инкубационного периода и др.
Наличие возбудителя – это способ практического получения этого агента в таких количествах, которые необходимы для выполнения спецзадачи. На практике исследовательские процессы секретны и малодоступны (даже при наличии допуска со стороны контролирующей национальной спецслужбы). Получение достаточного количества возбудителя для заданных масштабов поражения это всегда проблема. Одни бактерии размножаются в простых условиях (например, в курином яйце и др. ), а другие требуют особых условий, специального питания, витаминов и др.
Устойчивость – это способность противостоять влиянию внешней среды, которая может действовать на микроорганизмы разрушительно (высыхание, воздействие ультрафиолетового облучения, высокая температуры окружающей среды, наличие дезинфицирующих средств и др. ). Вирулентность боевых агентов может ослабевать или даже исчезать в относительно благоприятных условиях. Имеются неустойчивые агенты, но удобные для применения, которые могут быть «стабилизированы» особой обработкой.
Пути передачи и эпидемичности показывают способность распространяться от одного заражённого к другому, что важно в тактическом отношении. Такова способность передаваться по воздуху. Агенты, передающиеся с водой и пищей, менее приемлемы.
Видовая иммунизация и терапия предопределяют меры защиты и профилактики.
Обнаружение – это сложная диагностическая проблема, связанная с подготовленностью противника. В зависимости от лёгкости или трудности опознания боевого агента может быть изменен способ применения последнего в войне или террористических акциях.
Обратное действие существенно для нападающего. Это – способность поражать тех, кто использовал его в качестве оружия. Использование биологического оружия предполагает наличие средств и методов обеспечения безопасности нападающих.
Из традиционных видов биологического оружия наиболее опасны: сибирская язва, чума, ряд вирусных заболеваний, включая оспу.
Вирусы труднее поддаются культивированию, чем бактерии. Но с точки зрения быстроты распространения, заразности и тяжести течения инфекций вирусы представляют наибольшую опасность [72; 73; 76; 88; 92].
В этой связи современная военно-биологическая мысль не может серьёзно принять такие критические оценки вирусолога В. Симонова, что любые разработки, которые имеют целью превращение природных патогенов в оружие, являются, прежде всего, бесполезной тратой сил, времени и средств. См.: Владимир Симонов. О мифе биологического оружия.
