Симон Кордонский - Сословная структура постсоветской России
В социальной практике «брежневского застоя» нормативная логика социалистического строительства инвертировалась республиканские, областные и районные комитеты КПСС в значительной степени начали сами влиять на определение приоритетности отраслей так, чтобы развитие предприятий конкретной отрасли на подведомственной территории приносило последней наибольшую пользу в виде жилого фонда, инфраструктуры, учреждений соцкультбыта и прочих ресурсов. Само переопределение приоритетов заключалось в обменных отношениях парткомитетов с руководством отраслей народного хозяйства, при которых за возможность строительства предприятия на территории области, например, руководство отрасли давало этой области (или краю, союзной республике) дополнительные фонды и тем самым давало возможность ее руководству уменьшить известные дефициты. Вне обменных отношений нельзя было получить фонды на автомашины, повысить закупочные цены, увеличить нормативы снабжения продуктами питания, товарами народного потребления и другими ресурсами. Совокупность способов обхода государственных механизмов отчуждения и распределения и получила в государственной рефлексии название «теневая экономика».
Необходимым условием теневой экономики было существование отряда рабочей силы, не связанной с фиксированным местом работы. Речь идет о ставших обычными после 60-х годов внесословных бригадах строителей, бичах, бомжах и других категориях работников, выполнявших ситуативные работы по аккордной или договорной форме оплаты труда и не связанных с теми социальными гарантиями, благами и льготами, которые давала принадлежность к сословиям. Для освоения полученных в обменных отношениях ресурсов территориальные органы власти должны были иметь соответствующие исполнительские структуры. Ими, как правило, становились аппараты парткомитетов и исполкомов Совета соответствующего уровня, которые могли привлекать для выполнения «левых» работ кадровых работников предприятий и организаций или использовать отряды мобильной рабочей силы, нанимаемой через теневых прорабов для производства отдельных операций или для постоянной работы в теневом экономическом звене. Тем самым теневая экономика исподволь подтачивала основы сословного мироустройства.
Теневая экономика являлась необходимым структурным (но неформализованным) компонентом существовавшей организации ресурсной деятельности. Она могла быть криминальной в том случае, если госаппарат непосредственно был связан с теневыми прорабами, которые перераспределяли материалы и результаты труда между непосредственными их производителями и работниками партийных и советских органов, и некриминальной в том случае, если такие связи отсутствовали и деятельность теневых прорабов координировалась только руководителями предприятий и организаций или линейными руководителями в ходе обычных процессов выполнения и перевыполнения планов социалистического строительства.
Специфической особенностью теневой экономики являлось то, что для перераспределения отчуждаемого государством продукта в свою пользу предприятия, организации, отрасли и территориальные структуры использовали сложившиеся институты административного рынка, так как создание новых организационных форм было или невозможно, или затруднено. Субъектами теневой экономики стали все без исключения элементы административного рынка, но естественно, что на разных уровнях его организации институты теневой экономики имели различающиеся формы. Тканью, на которой разворачивалось теневое перераспределение ресурсов, выступали обменные отношения «ты мне, я тебе», а видимым результатом становилось распределение потребительских ресурсов, противоречившее принципам социалистической социальной справедливости.
Население бывшего СССР можно аналитически разделить на две группы (сознавая при этом всю условность такого жесткого деления). В первую группу имеет смысл включить тех членов сословного мироустройства, которые жили только «на зарплату», то есть на трудовые доходы в социалистическом смысле этого слова, включая и «положенные» им как членам сословий ресурсы сословную ренту. В официальную сословную ренту, даже на самых нижних уровнях сословной иерархии, входили полученное «в порядке общей очереди» жилье, путевки в санатории и дома отдыха, пионерские лагеря и многое другое. Членов привилегированных сословий, кроме минимума, обеспечивали качественными продуктами питания, импортным барахлом и бытовой техникой, они имели возможность, например, купить автомашину или провести отпуск за границей, но только в странах социалистического лагеря. Эту часть населения можно рассматривать как жившую при реальном социализме (от каждого по статусным способностям каждому по труду, то есть по выполнению статусных повинностей), при этом созданием и поддержанием системы статусов и определением статусных способностей и эффективности «труда» занималось государство.
«Оплачиваемое» государством рабочее время было основным источником ресурсов для подавляющей части граждан, однако общий объем ресурсов, способы трат и количество потребительских благ, которые мог оплатить советский гражданин, зависели от его положения в различных социально-экономических иерархиях, во многом, но не полностью выстраивающихся по партийно-номенклатурным уложениям.
Обладание властью было вторым основным источником ресурсов. Мерой власти являлось количество особого ресурса административной валюты, находящейся в распоряжении конкретного властного лица. Сам факт возможности властного отчуждения ресурсов с последующим их распределением (неважно, легитимным или нелегитимным, легальным или нелегальным с официальной точки зрения) означал, что гражданин государства обладает административной валютой. Административная валюта была наличной или безналичной (валюта прямого приказа или опосредованного в системе согласования интересов распоряжения), разной номинальной стоимости (бумаги на партийных бланках ценились выше, чем на бланках советских органов) и т. д. Все ресурсы и административные валюты частично могли конвертироваться друг в друга. За рубли можно было «купить» членство в минимально привилегированных сословиях, например прописаться в Москве стать членом сословия москвичей. В то же время определенные статусы и сопряженные с ними административные валюты позволяли «делать деньги», то есть извлекать рубли из обладания статусной властью и связями. От характеристик статуса зависело, какой административной валютой и в каком объеме распоряжался обладающий этим статусом человек. Административная валюта была особой и лишь частично легитимной сословной рентой, позволявшей отчуждать ресурсы у низших сословий. Она непосредственно вытекала из существования самой иерархии сословий и была побочным и плохо контролируемым партийной властью следствием созданного КПСС сословного устройства.
Общий объем ресурсов, складывающийся из собственно трудовых доходов и доходов от возможности пользоваться административной валютой, ранжировал граждан в сословных отношениях. Источники и объем ресурсов, получаемых гражданами низших статусов, по определению должны были быть полностью прозрачны для обладателей высших статусов. Низшие сословия не имели права на сбор сословной ренты вне тех отношений, которые контролировались властью. Если объем ресурсов, которыми распоряжались граждане с относительно низкими статусами, превышал некий нормативный уровень, то они объявлялись «нетрудовыми доходами», то есть не соответствовавшими априорно определенному месту человека в системе сословного мироустройства.
Размеры доходов членов привилегированных сословий для членов низших сословий были непрозрачны. В общественном мнении низших страт все доходы высших страт представлялись «нетрудовыми», так как в доступных низшим стратам положениях об иерархиях сословной власти ничего не говорилось об источниках доходов, то есть о конвертации административной валюты в другие ресурсы и о сословной ренте. Непрозрачность доходов высших сословий создавала «общественное мнение» о социальной несправедливости в распределении ресурсов.
Еще раз вернемся к исходным различениям. Трудовые доходы (в социалистическом смысле этого понятия) фиксировались государством и определялись нормативным положением человека в государственных иерархиях управления и распределения. Трудовые доходы включали и сословную ренту в той степени, в которой она связана с зафиксированным государством статусом человека в системе распределения и власти. Сословная рента была номинально включена в определение статуса сословий и проявлялась в официальных привилегиях, в том числе в объеме и качестве потребительских ресурсов, полагающихся этому сословию.
