Василий Галин - Интервенция и Гражданская война
Принципы «военного коммунизма» включали в себя распределение продовольственных и промышленных товаров по карточкам – по фиксированным низким ценам или бесплатно (в конце 1920 – начале 1921 года даже отменялась плата за жилье, электроэнергию, топливо, за пользование телеграфом, телефоном, почтой, медикаментами и т. д.). Вводится всеобщая трудовая повинность, а в некоторых отраслях (например, на транспорте) – военное положение, так что все работники считаются мобилизованными. Все трудоспособные и неработающие от 16 до 55 лет обязаны были встать на учет в отделах распределения рабочей силы и были обязаны работать там, где им прикажут. Эта обязанность провозглашалась в январе 1918 г. «Декларацией прав трудящегося и эксплуатируемого народа», а позже была включена и в Конституцию РСФСР 1918 г. К концу 1918 г. стало обычным делом объявлять о призыве рабочих и специалистов различных отраслей на государственную службу, как это делалось с набором в Красную Армию. С этого момента они подпадали под юрисдикцию военного трибунала.
Для управления промышленностью было создано более 50 отраслевых главков, получивших фактически абсолютные полномочия. На предприятиях была введена военная дисциплина и единоначалие, не допускалось никакой хозяйственной самостоятельности, а все решения принимались директорами только после согласования с главками. На предприятиях применялась уравнительная система оплаты труда: если в 1917 г. заработная плата у высококвалифицированного рабочего была в 2,3 раза выше, чем у чернорабочего, то в 1918 – в 1,3 раза, а к 1920 году – всего в 1,04 раза. В годы «военного коммунизма» был введен запрет на забастовки рабочих. Свободные профсоюзы превратились, по существу, в государственные организации.
Но как заставить людей работать в этих условиях? Ответ дал В. Ленин: «Хлебная монополия, хлебная карточка, всеобщая трудовая повинность является в руках пролетарского государства, в руках полновластных Советов самым могучим средством учета и контроля… Это средство контроля и принуждения к труду посильнее законов Конвента и его гильотины. Гильотина только запугивала, только сламывала активное сопротивление. Нам этого мало. Нам надо не только запугать капиталистов в том смысле, чтобы чувствовали всесилие пролетарского государства и забыли думать об активном сопротивлении ему. Нам надо сломать и пассивное, несомненно, еще более опасное и вредное сопротивление. Нам надо не только сломать какое-либо сопротивление. Нам надо заставить работать в новых организационных государственных рамках. И мы имеем средство для этого… Это средство – хлебная монополия, хлебная карточка, всеобщая трудовая повинность… От трудовой повинности в применении к богатым власть должна перейти, а вернее, одновременно должна поставить на очередь применение соответствующих принципов (хлебная карточка, трудовая повинность и принуждение) к большинству трудящихся рабочих и крестьян… Следует добиваться подчинения, и притом беспрекословного, единоличным распоряжениям советских руководителей, диктаторов, выбранных или назначенных, снабженных диктаторскими полномочиями…»
Это выражение Ленина стало поводом для различных спекуляций. Так, А. Грациози пишет: «Суть ленинского плана заключалась в обеспечении любой ценой «хлебной монополии», т. к. без нее невозможно было превратить в рабов двухсотмиллионное население огромной страны»1531. На самом деле «хлебная монополия» была инструментом мобилизационной политики (милитаризации труда), которой придавалось организационное – идеологическое содержание. В чистом виде карточная система распределения продовольствия – «хлебная монополия» и «всеобщая трудовая повинность» – были введены во время Первой и Второй мировой войн почти во всех, даже самых «демократических» странах Европы, в том числе в Англии и Франции.
Тезисы Л. Д. Троцкого о переходе ко всеобщей трудовой повинности, о мобилизации индустриального пролетариата и милитаризации труда, о трудовых армиях появились в декабре 1919 г. Троцкий утверждал: «Хозяйственное положение страны требует перехода к всеобщей трудовой повинности и к широкой мобилизации рабочей силы, главным образом, крестьянской рабочей силы»1532. «…Нужно честно и открыто констатировать перед всей страной, что наше хозяйственное положение в сто раз хуже, чем было военное положение в худшие моменты… Стало быть, необходимы принудительные меры, необходимо установить военное положение в известных, строго определенных ударных областях, нужно провести там учет, мобилизацию, применить там трудовую повинность в широких размерах»1533. «Как мы поступили для создания Красной Армии? Она была вначале партизанскими отрядами или сборищами сырых рабочих сил, а мы милитаризовали рабочих, мы собирали рабочих на собрания и говорили им: «Мы стоим перед опасностью, угрожающей гибелью. От вас, передовые рабочие, зависит внести в эти массы сознание готовности умереть или победить». Эти передовые рабочие, милитаризовавшие самих себя, милитаризовали крестьян и повели их в бой»1534. IX съезд партии в апреле 1920 г. окончательно утвердил принципы «военного коммунизма» как новой основы хозяйственное строительства.
Троцкий развернуто обосновывал свои тезисы: «Самым опасным фронтом теперь является наш хозяйственный фронт. Здесь опасность повсюду – и в виде голода, и в виде холода, и в виде эпидемий и т. д. Эта опасность больше деникинской. Она требует напряжения всех сил страны. Главной задачей прежде всего является организация продовольственного фонда, который мы в ближайшие месяцы должны создать. Главным рычагом здесь является опять-таки рабочая сила. А затем – транспорт. Вопрос транспорта – это вопрос жизни и смерти Республики. Во многих областях, где должны были бы работать машины, мы будем вынуждены применить живую силу. Мы должны собрать сырье, продовольствие, топливо, подвезти все это к станциям, городам по железным дорогам, гужом, а где нужно – и на спине…
Вопрос о рабочей силе. Здесь положение наше хуже, чем в отношении технического машинного оборудования нашей промышленности. Революция и гражданская война явились величайшими расхитительницами живой квалифицированной рабочей силы. Прежде всего потому, что революция опирается на верхи, на наиболее интеллигентные слои рабочего класса, на наиболее квалифицированных рабочих. Строительство советского аппарата шло за счет этого слоя. Военное строительство шло также за счет лучших элементов рабочего класса. Часть рабочих ушла в деревню. Тов. Рубинштейн, обследовавший Коломенский завод, указывает, что значительная часть квалифицированных рабочих ушла в спекуляцию. Тот же инженер Кили утверждает, что, по его наблюдениям, на нескольких металлургических заводах действительный и фактический прогул составляет 50%, тратится же энергии рабочего на разыскание себе личными индивидуальными усилиями пищи – психической и физической энергии – около 80%…
Мы брали работников из производств, из управлений и посылали их в полки и роты – там они погибали и учили других погибать и тем спасали положение. Необходимо не меньше энергии, самоотвержения и энтузиазма, чтобы преодолеть голод и продовольственную разруху, и важнейшим фактором, который будет иметь не меньшее значение, явится принудительное общественное питание, организованное при больших заводах. Мы будем устраивать столовые при заводе, упраздняя колоссальное расхищение энергии. Иначе мы продовольственного вопроса не разрешим, ибо нельзя ссылаться на то, что Наркомпрод не дает продовольствия, а Наркомпроду не дает Наркомпуть, а Наркомпути – сормовские и др. заводы. Тут круговая порука. Стало быть, основной наш лозунг для ближайшего периода – это «Пролетарий, назад, к станку, из армии, из советских учреждений, из правлений Гомзы, из деревень, из рядов спекулянтов!…» С вопросом организации рабочей силы связан вопрос о демобилизации военного аппарата. Систему демобилизации и методы нужно вырабатывать не тогда, когда армия завершает свое дело, а когда она в полном развитии и достигла максимума своей численности»1535. В октябре 1920 г. в «трудовых армиях» состояло 160 тыс. человек1536.
Наглядный урок «военного коммунизма» дает пример железнодорожного транспорта. «В 1916 году паровозный парк уменьшился на 16%, а парк товарных вагонов – на 14%. Бессистемно использовавшиеся дороги не справлялись с перевозками, в то время как протяженность путей возросла. За войну было построено 3,3 тысячи километров новых железнодорожных линий и 2,8 тысячи находились в постройке. Для обслуживания непосредственно фронтов было сооружено 2,2 тысячи километров полевых железных дорог облегченного типа и еще 600 километров строилось. Не доставлялись в срок не только военные грузы, но и продовольствие»1537. Помощник главного интенданта генерал Богатко констатировал: «Вследствие нарушения правильного транспорта нельзя было подать топливо, сырье, вывезти заготовленные предметы снабжения и т. д. Все это вызывало недостаток предметов первой необходимости в стране, дороговизну… Вследствие этого нельзя было перебросить находившиеся в изобилии в Сибири запасы мяса, зерна и т. д. Богатые источники средств России не были исчерпаны до конца войны, но использовать их мы не умели»1538.
