Юрий Мухин - Чужие и свои. Русская власть от Екатерины II до Сталина
При описании царя Спиридович является монархистом до полной потери здравого смысла, и, как в таких случаях бывает, этим Спиридович и хорош как автор воспоминаний — хорош тем, что он о царе не то что специально, а и нечаянно ничего плохого не напишет. Но, будучи типичным и хорошим жандармом, то есть очень узким специалистом, Спиридович очень плохо разбирался в управлении, как государством, так и вообще в управлении каким-либо делом (кроме дела создания секретной агентуры). Посему его наблюдения за царем весьма ценны по своей объективности в области управления — если бы Спиридович понимал, что там реально происходило с управлением Россией обожаемым им Николаем II, то он бы так любимого царя не позорил.
Но прежде чем заняться царем, скажу о двух моментах, на которых Спиридович сам никак не акцентировал внимания, но которые можно считать хорошо доказанными описанными им событиями.
Во-первых, все эти «профессиональные» революционеры, а тем более рядовые революционеры, в свержении царизма в России были не более чем массовкой на подтанцовке, а всю работу по свержению царя выполняла царская же элита — она и войну вела к поражению, она и антимонархическую пропаганду вела намного эффективнее, нежели на это были способны партии профессиональных революционеров.
Во-вторых, роль большевиков в свержении царя не то что исчезающе мала, а никакая. Ведь Спиридович был не просто жандармом, он был теоретиком своего дела и до революции успел написать две книги «для служебного пользования»: «Российская Социал-Демократическая Рабочая Партия» и «Партия Социалистов-Революционеров и ее предшественники», — то есть он прекрасно знал, кто есть кто среди профессиональных революционеров, где находится и чем занят. Так вот, по его сведениям, за месяц до свержения царя, в январе 1917 года, «в Петрограде из известных большевиков работал нелегальным лишь Шляпников да Скрябин-Молотов. Все остальные были или за границей или в ссылке». Кто интересуется историей СССР, тот вспомнит, что роль этих «известных» большевиков даже в последующей Октябрьской революции была не бог весть какая, скажем, Молотов в апреле 1917-го хотя и выдвигался, но так и не был избран даже в состав ЦК большевиков. И непосредственно в России заправляли в те годы в рабочем классе далеко не большевики, а меньшевики, причем тоже такие, которых сегодня вряд ли кто вообще вспомнит, скажем, Суханов-Гиммер или Стеклов-Нахамкес. Но, повторю, с точки зрения свержения царизма, роль и этих революционеров была мизерной — сами того не ведая, они были «на подхвате» у царской элиты.
Вот такой примечательный момент. Бунты в столице России начались из-за нехватки хлеба и муки в столичных магазинах — из-за угрозы голода. Но в это же время (к 25 февраля 1917 года) на складах в Петрограде находилось 5 600 000 пудов запаса муки, что даже без ограничений потребления и без нового подвоза жителям столицы хватало на 3 месяца. А хлеба в магазинах, как видите, не стало… Ну, какие профессиональные революционеры-подпольщики способны такое организовать?
Нет, царя убирали люди более серьезные — аристократия, промышленники, банкиры. А то, что они оказались людьми небольшого ума и в последующем отдали власть большевикам, то это второй вопрос, а царь, да и все Романовы ко времени Октябрьской революции давно уже были не у дел.
Немного теории управления
Но прежде, чем начать тему, я дам немного теории.
Есть две причины устраиваться на работу:
— желание достичь в выбранном деле выдающихся, минимум безупречных результатов;
— прозаическое желание получить деньги и блага взамен своего нахождения на работе, чтобы потом от траты денег и от благ получать удовольствие.
Конечно, и в первом случае без денег не работают, но если у тебя главным является желание выдающегося результата в своей деятельности, то деньги отходят на второй план и не являются главным. И (что обычно не замечают) когда деньги не являются главным, то работнику их хватает уже в силу того, что ему интересно работать, а не деньги тратить.
Но когда деньги для работника — цель, то деньги начинают грести без всякого смысла и потребности, поскольку их количество становится подменой реального результата той трудовой деятельности, за которую получаешь деньги. То есть человек, безудержно гребущий деньги, этим как бы показывает, что он тоже умный, тоже специалист, тоже достоин уважения других людей. Ведь у него так много денег!
Из сказанного выше проистекает следствие: если человек стремится только за деньгами, то он и становится специалистом не в своем деле, а в деле получения денег. Но тогда вопрос: а как же он тогда работает в своем деле? Ну, во-первых, вы же понимаете, что, находясь возле дела годами, в конце концов, чему-то и сам научишься, во-вторых, такие работники смотрят на тех, кто действительно умеет получить результат, и повторяют то, что делают настоящие творцы.
Это везде, в любой деятельности, возьмите хоть продавца в супермаркете, хоть какого-то распиаренного режиссера. Посмотрите на фильмы Голливуда — это же повторение одного и того же кинофильма, предназначенного для убийства времени людьми, которые не способны занять себя на порядок более интересным собственным творчеством. Энгельгардт, изучивший русскую деревню, заметил, что даже в таком сверхпросторном для творчества деле, каким является крестьянский труд, реальных творцов в деревне очень немного, а остальные за ними просто наблюдают: творцы поехали пахать, и вся деревня едет пахать, творцы начали сев, и вся деревня начинает сеять. И ничего, и у остальных получалось и получается — не без урожая были и остаются.
Сказанное выше годится для всех, включая индивидуальных работников, но у начальников есть дополнительный соблазн. На месте начальника тоже можно быть фанатом получения нужного результата, а можно быть для того, чтобы получить много благ. Но у начальников определенного уровня есть то, чего у простых работников нет, — есть специальные подчиненные — штаб или аппарат. И у некомпетентного или органически глупого человека, попавшего в должность такого начальника, возникает желание всю свою работу переложить на этот аппарат. То есть устроиться так, чтобы аппарат все руководящие решения разрабатывал и начальнику носил на подпись. Кстати, если начальник — уж полный кретин, то он искренне считает, что вот это его подписывание бумаг и есть вот та работа, за которую ему нужно платить миллиарды, как нашим миллерам. Подчиненные должны работать, а сам этот «очень ценный для общества» начальник может на рыбалке отличаться, на лыжах кататься, за амфорами нырять и все равно оставаться тем начальником, за работу которого можно получать миллиарды. По его мнению.
Казалось бы, ну а что в этом не так? Если аппарат состоит из умных людей, то какая разница, один человек руководит организацией или группа специалистов? Действительно, вроде разницы как бы нет, но, во-первых, откуда возьмутся в аппарате умные специалисты, если начальник, который их набирает, дурак? Если он не соображает, кто такой умный специалист?
Во-вторых, эти специалисты специализированы, а начальник объединяет их в единое целое, но если начальник — дурак, то управление очень быстро разваливается — каждый член аппарата (да и любой подчиненный) начинает работать не на общие интересы организации, а в лучшем случае на интересы собственных отделов и организаций, а в большинстве случаев — только на себя, любимого.
У начальника-дурака, залезшего в должность только ради собственных материальных благ, остается один-единственный способ подбора кадров, да и вообще один-единственный способ управления своей организацией, — вера. Вера — это универсальный способ деятельности глупых людей, не способных или не желающих разобраться в важном для себя деле. Глупцы легко поверят в святое писание или в какие-то идеи распиаренных «ученых», но особенно легко они верят в чью-то преданность и компетентность, поскольку вера в преданность подчиненных для человека, севшего в начальственное кресло ради благ, является главной. И даже по природе умный человек, рвущийся в должность ради благ, со временем станет глуп, и у него единственным светом в окошке будет надежда на личную преданность подчиненных, и только по этому признаку он будет их подбирать. Ему уже будет наплевать на их компетентность, для него станет главным верить, что они его «не подведут».
В то же время даже не очень умный человек, но страстно желающий добиться результата для организации, начнет прилагать все возможные усилия, чтобы лично разобраться во всех нюансах получения победы. В итоге со временем он начнет понимать, чем именно должны заниматься те или иные его подчиненные, соответственно, будет понимать, кто именно ему нужен. И главное, получать удовольствие от побед своей организации — от собственных побед.
