Сергей Кургинян - Суть времени #5
Сергей Кургинян - Суть времени #5 краткое содержание
Суть времени – 5
Если мы ведём серьёзный политический разговор, а я надеюсь, что мы ведём серьёзный политический разговор и даже разговор стратегический, концептуальный (а такой разговор – это как раз высший класс разговора политического), то мы всегда должны обсуждать две вещи. Одна из них – это наличествующее. А другая – альтернативы наличествующему.
Обычно подобный разговор происходит в каком стиле, в каком ключе? "Вот это наличествующее, а оно скверно. Оно мне не нравится, а у меня есть своя мечта, мой идеал. Это альтернатива. И вот я думаю, как мне одно заменить на другое".
Но для меня сейчас такой разговор абсолютно бессмыслен и аморален. Потому что сейчас наличествующее (то есть то, что есть), оно. Дело не в том, скверное оно или не скверное. И дело не в том, насколько мне нравится альтернатива, а дело в том, что это наличествующее нежизнеспособно. И тогда надо спросить себя – почему?
Потому что политический класс, на который система должна опереться (скажем так, "элемент номер 1"), – несовместим с жизнью России. Ему не нужна Россия. Он не отвечает задачам, которые перед Россией стоят. Он Россию может воспринимать только как паразит, который хочет сожрать её до конца и бежать вон.
А система, которая должна опереться на этот политический класс (скажем так, "элемент номер 2") – как социально-политический организм может жить только до тех пор, пока Россия как государство существует. И она, система эта, особенно в её верхнем эшелоне, понимает, что когда она рухнет вместе с Россией, то мало для неё не будет. И наказана она будет не только внутри, но и вовне.
Значит, у системы и политического класса возникает не только симбиоз ("мы с тобой одной крови – ты и я"), но и противоречия. Как подобные противоречия разрешаются в истории?
Первый вариант. Класс делится на две части: компрадоров и националов, автохтонов и аллохтонов. И эти две части начинают воевать друг с другом. Наконец, жизнеспособная часть – та часть, которая является национальной, которой Россия нужна, – побеждает. Система опирается на неё и при этом чуть-чуть трансформируется.
Какой второй вариант? Система ищет новые базы опоры. Это очень редко реализовывалось в истории. Не знаю, имеет тут смысл разговор про 37-й год или нет, и осуществлял ли Сталин смену базы опоры – не знаю. Но знаю, что Пётр осуществлял смену опоры. Он её осуществлял. Но тогда должна найтись сила, на которую система может опереться. Должна найтись база, существовать опорная база, на которую система сможет опереться. Это уникальный случай в истории, когда гении сами себе создавали такие опорные базы, да и то достаточно долго. Пётр создавал свои потешные полки, которые потом стали гвардией, как мы знаем, достаточно долго. И не на одну только гвардию он опирался в своих решениях.
Итак, существуют ли эти опорные группы, как живые, энергичные социальные организмы, на которые система может опереться? Отвечаю. С моей точки зрения, их нет. В этом виде их нет.
Поэтому задача заключается не в том, чтобы разобрать, как спасать Россию, в соотношении между системой и существующим политическим классом. Не в том, как спасать Россию, разбирая другие отношения: между системой и какими-то другими классами. И даже не в том, чтобы спасать Россию при том, что эти другие классы будут не строить отношения с системой, а будут её сметать. Все эти варианты допустимы. Но нет этого "элемента номер 3" как реальной сущности, как реального социального организма. Его нет, и трудно даже представить на сегодняшний день, что это такое. И вся программа "Суть времени" сооружается нами для того, чтобы и обсудить – что такое этот "номер 3". Почему его нет? Можно ли его создать? И за счёт чего?
Вы спрашиваете: "Что делать?" так, как будто есть этот живой, существующий, полноценный "номер 3", действия которого (в виде надстроек над этим "номером 3" – политических партий и так далее) должны разрушить систему, построить с ней новые отношения [или] трансформировать её. А мы вам говорим: нету этого "номера 3"! Откройте глаза!
Вы скажете: "Откроем глаза – и выяснится, что всё безысходно, и надо то ли просто бежать, то ли прятать голову в песок".
Нет, надо этот "номер 3" строить! Надо строить, собирать этот аттрактор, эти катакомбы, эти социальные макрогруппы, эти социальные организмы – живые и достаточно мощные. Как их собирать? Кто собирает такие социальные организмы? Их собирает дух. Их собирает смысл. Значит, этот смысл и надо обсуждать.
Итак, мы видим следующие процессы. Что система пытается опереться на класс "номер 2" и проваливается, потому что опереться на него нельзя. Она проваливается, гниёт. Загнивание политических систем происходит именно тогда, когда они опираются на классы и сущности, которые не отвечают тем задачам, которые должны решать системы. Это классическая ситуация загнивания. Система загнивает. Она гниёт всё больше. Постепенно у нее возникают те патологические свойства, которые присущи всем загнивающим системам, которые не могут нащупать точку опоры, которые повисают в безвоздушном пространстве, которые опираются "ни на что" – на самоё себя, на части самой себя, потом на подчасти и так далее. И в итоге "государь император опирается с трудом на руку супруги, а супруга на руку государя императора". И на этом всё кончается.
Мы видим эту коллизию. Она неумолима. И мы понимаем, что самый простой способ её решения (ибо мы боимся, что вместе с системой завалится и государство, и страна) заключается в том, чтобы этот "номер 2", то есть этот буржуазный класс, разобрался внутри себя, поделился на компрадоров и националов. Чтобы националам можно было помочь победить компрадоров, чтобы тогда система могла опереться с небольшими изменениями на этот класс националов, которые проявят историческую состоятельность. Которые будут соразмерны задачам страны. Которые, в конце концов, будут верить в святые строчки Есенина:
Если крикнет рать святая:
"Кинь ты Русь, живи в раю!"
Я скажу: "Не надо рая,
Дайте родину мою".
Это будет Родина.
Я не могу подробно распространяться на китайскую тему, и никогда не считал, что Китай – во всём для нас эталон. Но есть некоторые вещи, в которых за время многих поездок в Китай, в том числе и очень доверительных, я убедился. Там – помимо даосизма, буддизма, конфуцианства, которые сыграли огромную роль в том, что Китай состоятелен (всего этого у нас нет), – есть ещё один элемент, которого у нас нет: это домашние храмы. Храмы предков. До сих пор даже современный китаец верит, что он может работать где угодно, но захоронен он должен быть в родной земле. В родной земле, в земле своего селения – каким-то образом так, чтобы потом попасть к предкам, которые уже для него и кусок неба зарезервировали, там у него есть, я не знаю. дом. Я не хочу доводить [до конца] свои рассуждения, они слишком краткие, чтобы я мог изложить адекватно, а иначе это будет какая-то полукарикатура, а я отношусь ко всему этому серьёзно.
Вот это ощущение предков, святой родной земли, в которой надо быть захороненным, – оно свойственно китайской культуре не в меньшей степени, чем её даосистско-буддистско-конфуцианские уровни. Этот уровень более древний, более серьёзный. Между прочим, во Вьетнаме нащупывается тоже примерно это же. Здесь этого нет.
Но в каком-то виде этот класс должен соотнести себя с задачами субъекта под названием "Россия". Он должен то ли хотеть грабить с её помощью, то ли хотеть прятаться в её лоне, то ли действительно любить её по-настоящему, служить ей. И это, конечно, самое лучшее, но уже неважно даже, что произойдёт. Этого разделения на националов и компрадоров – нет. Всё слиплось, слиплось. "Всё смешалось в доме Облонских".
Значит, коллизии "номер 1 – номер 2" не существует.
Но и коллизия разделения внутри "номера 2" тоже не существует! [Вот этого] "номер 1 – номер 2Б", при условии, что "номер 2А" исчезает с нашего горизонта, – тоже не существует.
Нет полноценного конфликта между либералами и консерваторами, между компрадорами и националами, между аллохтонами и автохтонами. Нет всего этого. Это не оформляется. Предлагаются идеологические основы такого оформления, создаётся смысловая ткань подобного переоформления – а переоформление не идёт! Потому что класс несостоятелен, всё "номер 2" несостоятельно!
И тут опять возникает три вопроса.
Первый. Насколько капитализм вообще сегодня состоятелен, насколько вообще состоятелен буржуазный класс в целом? Такой ли он гегемон в современном мире, как это кажется?
Второй вопрос. Насколько в истории России буржуазия когда-нибудь, даже в ситуациях намного лучших, чем сегодняшняя, сохраняла состоятельность? В феврале 17-го года она была "моложе и лучше качеством", гораздо. Но она же не была состоятельна. Она всё проиграла.
И вопрос номер три. Что такое сегодняшняя криминальная буржуазия, наскоро созданная для того, чтобы уничтожить коммунизм, СССР и всё остальное методом первоначального накопления, на той основе, на которой она была создана? Более надёжного средства дискредитировать капитализм в России, чем применить по отношению к нему те методы, которые были применены, быть не может. Потому что он в итоге сформировался, как криминальный класс. А криминальный класс никогда, ни в какой мере не может быть самостоятелен. И очиститься он не хочет и не может. Вот в чём проблема "номера 2" и проблема системы.
