Алан Уотс - Книга о табу на знание о том, кто ты
Подобная ситуация в психологии называется «замкнутым кругом». Человек оказывается в замкнутом кругу, когда приказ или просьба, обращённые к нему, содержат скрытое противоречие. «Перестань вести себя неестественно!» «Попытайся расслабиться». Или знаменитый вопрос адвоката, который был задан человеку, обвиняемому в том, что он жесток по отношению к своей жене: «Вы уже прекратили избивать свою жену? Отвечайте: да или нет!» Как бы человек ни ответил в этой ситуации, он окажется в невыгодном положении. В отношениях между людьми (и особенно в семье) подобные ситуации возникают повсеместно. Жена жалуется мужу: «Не кажется ли тебе, что с тех пор, как мы поженились два года назад, ты ни разу не взял меня с собой в кино? Но ведь всё было совсем по-другому, когда ты ухаживал за мной. Думаю, что ты начинаешь относиться ко мне как к чему-то само собой разумеющемуся». Муж, осознавший свою ошибку, возвращается вечером с работы и говорит: «Дорогая моя, сходим в кино после ужина?» А она отвечает: «Небось, не предложил бы, если бы я тебе сегодня не пожаловалась!»
Общество в том виде, в каком мы его знаем, ставит ребёнка в подобные ситуации каждый день, начиная с его самого раннего детства. Прежде всего ребёнку внушают, что он ответствен за свои действия и может сам, независимо от других, решать, о чём ему думать и как себя вести-то есть что он является чем-то типа маленькой Первопричины. И он начинает в это верить именно потому, что это не так. Он не может выбирать, принимать или не принимать то, чему его учат, точно так же, как он не решает, в каком обществе ему рождаться. У него нет никаких возможностей оказывать сопротивление этому влиянию окружающих людей, ведь оно постоянно сопровождается поощрениями и наказаниями. Суть этого воздействия отражается даже в языке, который он изучает. Иллюзию ему вбивают в голову вместе со следующими замечаниями: «Ты совсем не похож на себя, когда так поступаешь». Или: «Не обезьянничай — будь собой!» А вот как говорят, когда ребёнок восхищается кем-то и невольно начинает ему подражать: «Джонни, это на тебя не похоже. Так ведёт себя Питер!» Невинная жертва внушения не может понять этого парадокса, ведь в другой раз ему скажут, что он может и имеет право сам решать, как себя вести. На него оказывают огромное давление для того, чтобы убедить его в том, что никакого давления не существует. Общество, от которого он неизбежно зависим, навязывает ему роль своего независимого члена. Кроме того, ему — свободному действующему лицу — приказывают делать то, что может быть приемлемо только в том случае, когда оно случается непроизвольно! «Ты должен по-настоящему любить нас», — говорят родители, тётушки, дядюшки, братики и сестрички. «Все послушные дети любят своих родителей и без напоминания делают всё, что нужно».
Другими словами: «Мы требуем того, чтобы ты любил нас, потому что ты сам этого хочешь, а не потому что мы заставляем тебя». В какой-то мере эта бессмыслица связана с тем, что слово «должен» иногда выражает условие («Для того, чтобы быть человеком, у тебя должна быть голова»), а иногда требование («Ты должен убирать свои игрушки»). Дети, разумеется, путают эти ситуации, что приводит их в замешательство. Никто не прилагает усилий для того, чтобы обладать головой. В то же время родители утверждают, что для того, чтобы ребёнок был здоров, он должен регулярно ходить на горшок, пытаться уснуть и прилагать усилия для того, чтобы сосредоточить внимание. Можно подумать, что всего этого достигают напряжением мышц.
Дети не могут выявлять противоречия в требованиях родителей, и даже если бы какой-то вундеркинд смог это сделать, ему сразу же сказали бы «не огрызаться» и с большим уважением относиться к «старшим и более опытным». Вместо того, чтобы ясно изложить своим детям правила игры в общество, мы безжалостно оболваниваем, их, потому что мы — ныне взрослые — тоже когда-то были детьми, которых точно так же обманывали их родители. В результате мы сами не понимаем, во что играем.
Существование в ситуации, напоминающей замкнутый круг, — это игра с самопротиворечивыми правилами. Она обрекает игроков на постоянное разочарование, подобно попыткам изобрести вечный двигатель, работающий по законам ньютоновской механики, или решить задачу трисекции угла с помощью циркуля и линейки. Вот примеры самопротиворечивых правил игры в общество:
Первое правило игры гласит, что это не игра.
Играть должны все.
Ты должен любить нас.
Ты должен продолжать жить.
Будь собой, но играй логичную и приемлемую роль.
Держи себя в руках и в то же время веди себя естественно.
Старайся быть искренним.
По существу, эта игра требует от играющих естественного поведения нескольких типов. Оставаться в живых, любить, вести себя раскованно, говорить правду — всё это спонтанные формы поведения. При отсутствии психических препятствий каждая форма поведения в нужный момент происходит «сама по себе» точно так же, как пищеварение и рост волос. Однако как только мы начинаем прилагать усилия, всё это приобретёт тот неестественный, надуманный и лживый оттенок, который не нравится никому. Наше поведение становится жалким и неполноценным, как искусственные цветы или тепличные овощи. Жизнь и любовь рождает необходимость прилагать усилия, но усилия не продлевают жизни и не способствуют возникновению любви. Глубокая вера — в жизнь других и себя — является тем фактором, который позволяет спонтанному проявиться спонтанно, а значит вовремя и так, как нужно. Всё это, конечно, связано с риском, потому что жизнь и другие люди не всегда ведут себя так, как нам бы того хотелось. Но вера — это всегда дерзание, потому что сама жизнь представляется нам рискованной игрой, ставки в которой необычайно велики. Но если мы устраним из игры весь риск, попытаемся достичь стопроцентной уверенности в её удачном исходе, мы тем самым лишим эту игру смысла. Альтернативой обществу, основанному на взаимном доверии, является тоталитарное полицейское государство, в котором возможность проявлять спонтанность практически полностью исключена.
Индийский трактат об искусстве управления государством, «Артхашастра», описывает правила поведения абсолютного монарха. В нём содержатся сведения о том, каким должен быть дворец тирана, приводятся советы для отбора подданных и даются рекомендации, как нужно вести себя с людьми. Если ты познакомишься с этим трактатом, Макиавелли покажется тебе либералом. Первым правилом является принцип, который запрещает тирану доверять кому-либо из подчинённых. У него не может быть близких друзей. Кроме того, он должен организовать своё правительство в виде системы концентрических окружностей, в состав которых входят министры, генералы, офицеры, служащие и слуги, беспрекословно и безотлагательно исполняющие все его приказы. Эти круги сужаются и ведут к самому царю, который находится в их центре, как паук в середине своей паутины. Начиная с круга приближённых к владыке, все слои этой пирамиды должны состоять попеременно из его врагов и его друзей. Чтобы исключить возможность захвата власти враждебным монарху высшим сословием принцев, их должны окружать преданные ему министры, которые будут надзирать за принцами и докладывать царю о всех своих подозрениях для того, чтобы завоевать его расположение. Эта иерархия взаимного недоверия должна распространяться на все сословия вплоть до самых низов общества. Divide et impera — разделяй и властвуй.
Между тем тиран пребывает в безопасности в своих внутренних покоях. Его охраняют стражники, за которыми следят другие стражники, скрывающиеся в стенах. Прежде чем он дотронется до еды, рабы пробуют каждое его блюдо на тот случай, если оно окажется отравленным. Спать владыке советуют либо с полуоткрытыми глазами, либо за дверью, надёжно запертой изнутри. На случай внезапного восстания должен существовать тайный ход, ведущий из внутренних покоев дворца в безопасное место. Причём в этом коридоре должен быть рычаг, приводящий в движение фундамент дворца, под обломками которого суждено погибнуть повстанцам. «Артхашастра» не забывает предупредить тирана и о том, что он не может победить. Он должен достичь высокого положения благодаря своим личным качествам или благосклонному расположению народа. Однако чем более абсолютной становится его власть, тем больше все его ненавидят и тем больше он напоминает пойманного в свою собственную ловушку. Паутина ловит паука. Он не может прогуливаться на досуге по улицам и паркам своего города или подолгу сидеть в одиночестве на берегу моря, слушая шум волн и крики чаек. Обратив в рабство других, он сам стал самым ничтожным из рабов.
Самая большая неудача приходит вместе с успехом — потому что все стремления нашего общества, пребывающего под гипнозом, основаны на противоречиях. Люди силой хотят добиться того, что приемлемо только тогда, когда происходит само собой. Применение силы в данном случае обусловлено тем, что человек определён нами как независимое действующее лицо, возникающее во Вселенной, но не из неё. Человек, как наездник, пытается оседлать и объездить мир. Никакое количество моральных проповедей не сможет изменить поведение современного человека в том виде, в котором мы его знаем. Дело в том, что гипнотическая галлюцинация отделённости от мира не даёт ему возможности чувствовать, что жизнь — это система геологического и биологического взаимодействия. Разумеется, эта система включает поединки: птиц — с червями, улиток — с растениями, а пауков — с мухами. Но все эти поединки уравновешены в том смысле, что они никогда не становятся неуправляемыми, и ни один вид живых существ не побеждает окончательно всех остальных. Один лишь человек пытается истребить всех своих естественных врагов, руководствуясь мнением о том, что он — царь природы. Точно так же, как мы выращиваем овощи и разводим скот и птицу, понимая, что от них зависит наша жизнь, точно так же мы должны осознать, что такие враждебные создания, как насекомые, бактерии и вирусы — фактически являются нашими врагами/друзьями.
