Филип Таубман - Солдаты холодной войны
И все же любой, кто входил в кабинет Кэмпелмана, заполненный фотографиями его самого, весело приветствующего президентов от Кеннеди до Клинтона, мог видеть, что он по-прежнему занимается внешнеполитическими делами и готов вновь зажигать на мировой арене. «Я пришел сюда, понимая, что не буду заниматься правом; я готов заниматься общественными делами», – говорил он. Он приветствовал приглашения выступить и, несмотря на преклонный возраст и старческий вид, занимался каждое утро в спортзале жилого комплекса Кеннеди – Уоррен в северо-западной части Вашингтона, в котором он жил.
Кэмпелман был потрясен террористическим нападением 11 сентября 2001 года, особенно ужасающей перспективой того, что «Аль-Каида» могла в следующий раз ударить по Вашингтону или Нью-Йорку ядерным оружием. «Я прочел в «Нью-Йорк таймс», что, если бы на тех самолетах имелось ядерное оружие, Вашингтон был бы уничтожен, – вспоминал он. – Такая перспектива чертовски меня напугала». Он пригласил некоторых из своих помощников из Государственного департамента и Пентагона на ряд встреч для обсуждения путей уменьшения шансов у террористов в получении ядерного оружия или материалов для его изготовления. Поскольку дискуссии разворачивались на протяжении многих месяцев, он понял, что самое верное решение было бы уничтожить все имеющееся ядерное оружие.
У Кэмпелмана это находило отклик, ему вспоминалась убежденность Рональда Рейгана в том, что ядерное оружие должно быть уничтожено. В отличие от многих советников Рейгана Кэмпелман с энтузиазмом воспринял мышление своего босса о ядерном оружии, и он был взволнован, когда Рейган и Горбачев обсуждали идею упразднения оружия.
Готовность Кэмпелмана воспринять подход Рейгана не вызывала удивления. Он стал пацифистом в колледже, во время Второй мировой войны он служил на тыловых должностях после получения от призывной комиссии статуса человека, отказывающегося от несения военной службы. Он так описывал свою биографию в интервью в 2006 году: «Хорошо мне знакомый раввин, который давал советы еврейским студентам Нью-Йоркского университета, был пацифистом, и мои дискуссии с ним привели меня к активному чтению пацифистской литературы. У меня в связи с тем, что я получал стипендию, также была возможность однажды летом побывать в квакерском трудовом лагере, который мне порекомендовал один из моих профессоров. …Вспоминая это время, я думаю, что на меня также сильно оказала влияние и моя мать, единственный брат которой был убит во время Первой мировой войны и которая настаивала на том, чтобы я никогда не надевал военную форму или вступал в бойскауты, поскольку это напоминало ей ее брата».[487]
Как и Шульц, он пришел в мир формирования политики в отношении ядерного оружия в 1980-е годы, имея мало знаний по этому вопросу и не имея никаких предубеждений. Он не был адептом мышления в духе холодной войны. Ему нравится вспоминать один момент, когда Рейган попросил его возглавить американскую делегацию на переговорах по контролю над вооружениями: «Я сказал: “Господин президент, я ничего-то не смыслю в этих проклятых ядерных вооружениях”. Никогда не забуду его ответ: “Макс, я тоже. Мы будем этому учиться вместе”».[488]
Вновь озабоченный этой идеей после 11 сентября, Кэмпелман захотел возвратиться к проведению публичных обсуждений и даже предложил администрации Джорджа У. Буша и Организации Объединенных Наций рассмотреть этот вопрос. Он знал, что у него мало шансов получить одобрение президента, но поскольку он следил за политическими дебатами после 11 сентября, то заметил, что другие специалисты в области контроля над вооружениями предлагали различные планы для того, чтобы не допустить попадания ядерного оружия в руки террористов. Но все эти дебаты не завершались призывами к ядерному разоружению.
Пока Кэмпелман обдумывал свой следующий шаг, Шульц, Киссинджер, Перри, Нанн и Дрелл независимо друг от друга становились все более озабоченными по поводу ядерных угроз.
Через несколько лет после ухода Нанна из Сената Тед Тернер, лихой миллиардер из Атланты и основатель Си-эн-эн, обратился к Нанну по поводу создания и руководства некоммерческой организацией, которая занялась бы сокращением угроз ядерного, химического и биологического оружия. Нанн согласился рассмотреть эту идею, но его не прельщало желание Тернера отстаивать уничтожение ядерного оружия.
«Я сказал: «Тед, не уверен, что ты и я находимся на одной волне», потому что он тогда уже говорил, что хочет избавить мир от ядерного оружия, а я считал, что продвижение этого дела совместно с Тедом не принесет ничего хорошего, если мы с этого начнем нашу работу».[489]
Тернер и Нанн сформировали небольшую группу для изучения идеи создания новой организации. В январе 2001 года, задолго до нападения 11 сентября, они выдвинули Инициативу уменьшения ядерной угрозы (ИЯУ). Тернеру не терпелось, чтобы фонд ИЯУ рекомендовал уничтожение ядерного оружия, однако более осторожный Нанн наложил вето на эту идею, заявив, что она помешает работе организации и возможности привлечения настроенных по-разному в политическом плане советов директоров из Соединенных Штатов и за их пределами, включая сенаторов-республиканцев Ричарда Лугара и Пита Доменичи. «Я был того мнения, что на той стадии мы, как гончие псы, лаяли на луну», – сказал Нанн, говоря об уничтожении.
«Я не был готов. И не считал, что страна была к этому подготовлена. Я не думал, что смогу собрать совет единомышленников, считал, что все закончится левацким движением и по-быстрому будет перехвачено «леваками», и я полагал, что из этого совершенно ничего не выйдет. …Я думал, что если вы вообще хотите что-либо сделать и объявить об этом, вы должны прежде всего иметь четкое представление о том, как все это будет сложно и как много вам придется сделать для получения необходимой информации, установления проверки и выполнения – никакого фундамента для этого заложено не было».
В декабре 2001 года, через три месяца после террористического нападения, Нанн и Перри предприняли первые шаги по пути, который в конечном счете привел к статье в журнале «Уолл-стрит джорнэл». В сотрудничестве с сенаторами Лугаром и Доменичи, а также Дэвидом Хамбургом, бывшим президентом фонда, давно активно занимавшимся на фронте контроля над вооружениями, они предложили совместную американо-российскую инициативу против несущего катастрофы терроризма. Они направили это предложение президенту Бушу, рекомендуя среди прочего, чтобы Буш и президент России Владимир Путин «ускорили создание всемирной коалиции борьбы против ядерного терроризма».[490] Два руководителя собирались встречаться через несколько месяцев.
Это предложение расширило бы, по сути, уже ведущуюся работу в России по программе Нанна – Лугара, нацеленной на обеспечение безопасности российского ядерного оружия и материалов, и распространило бы усилия на другие страны. В нем говорилось: «Ядерное оружие и материалы во многих странах по всему миру охраняются ненадлежащим образом, создавая потенциальные «ячейки» ядерного терроризма. Содержание и обеспечение безопасности ядерных материалов во всем мире, в отличие от контроля побудительных причин террористов во всем мире, являются конечной задачей – мы можем определить ее и указать очень точно, что понадобится для ее разрешения».
Нанн не мог точно вспомнить, как отреагировал Белый дом на это предложение, но сказал: «Не было сказано: давайте займемся вместе этой проблемой. Ответ был таков: большое спасибо за ваши мысли, мы их рассмотрим в надлежащее время, и что-то еще вежливое».[491]
Нанн и Перри вернулись в проблеме ядерного терроризма в 2003 году, на этот раз с важным новым союзником, который был близок к президенту Бушу, – Джорджем Шульцем. Сид Дрелл был наготове, поскольку работал советником у Шульца. Такие объединенные усилия, предпринятые летом 2003 года, ознаменовали начало четырехстороннего сотрудничества, к которому в конечном счете присоединится Генри Киссинджер и которое развернется в кампанию, официально названную Проектом по ядерной безопасности.
Киссинджер не был вовлечен на начальной стадии. Он казался Нанну и Перри маловероятным союзником, а его сомнения в отношении уничтожения ядерного оружия были хорошо известны. В 1999 году он возражал против договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, соглашения, которое запрещало испытания ядерного оружия. Поддерживая усилия администрации по борьбе с распространением технологии создания ядерного оружия, Киссинджер говорил: «В обозримом будущем Соединенные Штаты должны продолжать делать ставку на ядерные вооружения, чтобы помогать сдерживать определенные виды атак на нашу страну, на ее друзей и союзников».[492]
Взаимоотношения Дрелла с Шульцем, хотя и неафишируемые, имели большое значение для обращения Нанна и Перри к Шульцу в 2003 году. Когда Шульц покинул правительственную службу в 1989 году в конце президентства Рейгана, он вернулся в область залива Сан-Франциско, которая служила базой его деятельности с 1974 по 1982 год во времена его работы топ-менеджером, а в итоге и президентом корпорации «Бектэл», всемирной строительной компании. В этот период он преподавал неполный рабочий день в Школе бизнеса Стэнфордского университета и купил дом в университетском городке. Шульц и Дрелл в то время не встречались друг с другом. Но когда Шульц готовился покинуть Вашингтон в начале 1989 года, Пол Нитце предложил ему познакомиться с Дреллом в Стэнфорде. Щульц пригласил Дрелла на обед, и между ними вскоре установились дружеские отношения взаимного уважения.
