Паскаль Буайе - Объясняя религию. Природа религиозного мышления
Но это не все. Во-вторых, концепция обладателей полного доступа к информации не просто требует меньших усилий, но и порождает более обильные умозаключения, чем другие сверхъестественные образы. В качестве иллюстрации возьмем особенно широко распространенную в США идею, что инопланетяне из далеких галактик периодически наведываются на Землю, вступают в контакт с людьми, делают человечеству суровые предупреждения или подвергают кого-то против воли странным медицинским процедурам. Антропологи Чарльз Зиглер и Бенсон Сейлер, документирующие распространение подобных идей, утверждают, что описания инопланетян очень схожи с описаниями божественных сущностей. Описания таких событий, как знаменитый Розуэлльский инцидент (предполагаемое крушение НЛО в Нью-Мексико и обнаружение обугленных останков нескольких инопланетян), имеют все признаки того, что антропологи называют мифологизацией, – постепенного выстраивания «увлекательной» истории на основе менее интересных изначальных версий путем перетасовки событий, замены некоторых подробностей, вычеркивания эпизодов, которые не работают на общий замысел, и т. п. Распространенное представление об инопланетянах – знание, которым мы не обладаем, противоестественные свойства, огромное могущество (периодические ошибки в аэронавигации не в счет) – делает их очень похожими на большинство разновидностей сверхъестественных сущностей.
Однако, как подчеркивают Сейлер и Зиглер, от религии в нашем привычном понимании эти представления все же отличаются. Хотя в существование подобных персонажей – а также на удивление эффективную государственную программу прикрытия – верят многие, никаких обрядов, посвященных инопланетянам, не наблюдается; эта вера не вызывает у большинства никакого эмоционального вовлечения, не приводит к смене образа жизни или осознанию превосходства верящих в инопланетян над теми, кто не верит. Я бы добавил сюда еще один пункт: в самых популярных версиях инопланетяне не представлены обладателями стратегического знания. То есть наличие у них недюжинного ума и прогрессивных знаний в области физики и инженерных технологий не порождает умозаключения «они знают, что сестра мне солгала» или «они знают, что я заполнил налоговую декларацию честно и правильно». Усвоенные и представленные в сознании верящих в инопланетян «доказательства» их визитов на Землю не влияют на индивидуальные поступки.
И наоборот, есть люди – их немного, – которые действительно представляют инопланетян так же, как богов и духов. В некоторых культах знания и желания инопланетян сильно влияют на жизненный уклад. Поступки, образ жизни, образ мыслей – везде чувствуется оглядка на пришельцев из других миров. Обычно это происходит, когда какой-нибудь харизматичный деятель убеждает последователей, что у него (реже у нее) имеется прямой контакт с инопланетянами, и заодно провоцирует умозаключение, что и у них имеется стратегический доступ. И тогда аспекты, значимые для систем логического вывода верящих, – как себя вести, какой выбор сделать и т. п. – сверяются со стандартами поведения и выбора, приемлемыми для инопланетян.
С учетом существования таких представлений о полноте доступа неудивительно, что во многих человеческих сообществах люди принимают в расчет и точку зрения других людей о религиозных сущностях. Если я предполагаю существование в своем окружении полностью информированных лиц, это наверняка повлияет на мое поведение. Но если и другие предполагают существование таких лиц, их поведение тоже меняется, и поэтому их представления для меня значимы. Этот аспект религии мы ни за что не сможем уяснить, если будем цепляться за привычную идею, что боги и духи – это просто могущественные силы, которые двигают горы, насылают на людей бедствия или даруют благополучие. Будь именно это основной характеристикой богов и духов, мы бы поняли, почему это важно для верующего, но не смогли бы объяснить, почему верующие часто настолько озабочены важностью этих характеристик для других.
Мы могли бы упростить эти сложные когнитивные выкладки, сказав: «Люди исходят из того, что богам известна важная информация; если информация важна, человек предполагает, что богам она известна». Но в этой выжимке пропущено нечто принципиально важное. Для человека – так сложилось в результате эволюции – крайне значимы условия социального взаимодействия: кому что известно, кто о чем не подозревает, кто что с кем делал, когда и зачем. Представление о существах, обладающих такой информацией, иллюстрирует мыслительный процесс, руководствующийся требованиями релевантности. Для объяснения чего бы то ни было такие существа не особенно нужны, однако простота их представления и перспективность в качестве источника умозаключений обеспечивают им огромное преимущество в ходе передачи культурных ценностей.
5
Почему боги и духи так важны
«Почему какая-то религиозная доктрина указывает вам, что делать?» Такой вопрос верующие слышат часто, в основном от скептиков или от не принадлежащих к адептам этой веры. Действительно, почему нормы поведения должны определяться некими сверхъестественными сущностями – предками, невидимыми духами, целым пантеоном богов или единым богом? Такие вопросы подразумевают определенную связь между верой и нравственностью. Предполагается, что религия создает некий образ сверхъестественных сущностей и их этических требований («Богов пять! Они не терпят прелюбодеяния и карают прелюбодеев»), и адепты этой религии по той или иной причине верят в истинность предлагаемой доктрины. А значит, они возводят эти моральные императивы в ранг закона, памятуя о могущественной способности богов и предков следить за его исполнением. Вырисовывается довольно простая схема: человек при всей его склонности к изменам, уловкам и наживе верит в существование богов, боги требуют определенного поведения, поэтому человек подчиняется этическим нормам.
А теперь вспомним другое распространенное утверждение: «Такой-то ударился в религию после несчастного случая» (или «когда чуть не погиб его спутник жизни», «после смерти родителей» и т. п.). Такая формулировка больше характерна для современного Запада (во многих других местах существование предков или духов само собой разумеется, поэтому «удариться в религию» там не получится), но связь между невзгодами и религией прослеживается по всему миру. Это один из самых распространенных контекстов, в которых человек обращается к представлениям о богах и духах, что тоже кажется нам вполне естественным, поскольку мы исходим из определенной картины религиозных доктрин и значимых событий: боги и духи наделены огромным могуществом и способны насылать или отвращать несчастье. Попав в беду, человек ищет объяснения и утешения, и именно это дает ему религия. Снова все просто: случается несчастье, человек хочет знать, за что ему такая напасть, и находит причину в богах и духах. Однако не исключено, что обе схемы неверны. С фактической точки зрения все правильно – человек действительно оглядывается на богов в своих оценках допустимого и недопустимого и действительно связывает беды и несчастья с существованием сверхъестественных сил. Именно так эти связи отражены в сознании, но антропология смотрит на них под другим углом. Это не религия поддерживает нравственность, а, наоборот, интуитивные нравственные установки придают религии достоверность. Это не религия дает объяснения несчастьям, а, наоборот, характер поиска человеком источника своих бед облегчает усвоение религии. Но чтобы к этому подойти, нужно еще подробнее проанализировать, как системы логического вывода, отвечающие за социальное взаимодействие, обращаются с этическими понятиями и переживаемыми человеком несчастьями. Наличие у нас развитых способностей к социальному взаимодействию означает, что этические нормы и невзгоды отражаются в нашем сознании особенным образом, который максимально упрощает и делает очевидной связь со сверхъестественным.
Законодатели, образцы для подражания и наблюдатели
Шива создал все живое, включая людей, и начертал на лбу каждого незримую надпись, определяющую характер человека, склонности и общее поведение. В соответствии с ней смешиваются в определенной пропорции жидкости человеческого тела, объясняя, почему разные люди по-разному ведут себя в схожих обстоятельствах. По крайней мере так объясняют разные темпераменты и мотивы человеческих поступков в ряде обстоятельств тамилы в Калаппуре (Индия). Как утверждает антрополог Шерил Дэниел, этические понятия представляют собой, по сути, «инвентарь», из которого человек извлекает подходящий для конкретной ситуации инструмент. Понятие судьбы, предопределенной богами, не единственный такой инструмент, существует и его противоположность: человек может найти в себе силы совершать полезные для кармы, то есть меняющие его нравственный портрет, поступки. Таким образом можно изменить даже заданное сочетание жидкостей тела (что, по западным меркам, равнозначно смене темперамента).
