Бронислав Малиновский - Избранное. Аргонавты западной части Тихого океана
Попробуем теперь дать общий анализ того совокупного воздействия, которое оказывают правила партнерства. Мы видим, что вся совокупность кула окружена сетью отношений, которые образуют некоторое переплетение. Люди, живущие друг от друга на расстоянии сотен морских миль, соединены прямым или промежуточным партнерством, они друг с другом обмениваются, знают друг друга и в определенных случаях встречаются на больших межплеменных сходках (см. снимок ХХ). Предметы, подаренные одним участником, через некоторое время достаются тому или другому далекому партнеру через многих посредников, причем это не только те предметы, которые связаны с кула, но и разного рода домашний инвентарь и более мелкие подарки. Легко увидеть, что со временем не только предметы материальной культуры, но также и обычаи, песни, художественные мотивы и общие культурные влияния следуют маршрутами кула. Это – широкая межплеменная сеть отношений, это большой институт, охватывающий тысячи людей, причем все они связаны общей великой страстью к обмену кула и, во вторую очередь, многими узами и интересами.
Вновь возвращаясь к личностному аспекту кула, возьмем конкретный пример – пример среднего человека, живущего, предположим, в деревне на Синакета, представляющей собой важный центр кула в южной части Тробрианских островов. У него есть несколько партнеров – близких и дальних, которые в свою очередь делятся на две категории – на тех, которые дают ему браслеты, и на тех, которые дают ему ожерелья. Ведь естественно существует то неизменное правило кула, согласно которому браслеты и ожерелья никогда не передаются одним и тем же человеком, поскольку они должны передвигаться в разных направлениях. Если один из партнеров дает браслет, а я даю ему взамен ожерелье, то все последующие операции должны быть того же типа. Более того, сама природа операций, совершаемых между мной, человеком с Синакета, и моим партнером, детерминирована положением каждого из нас по отношению к сторонам света. Таким образом, я у себя в Синакета должен получать с севера и востока только браслеты, тогда как с юга и запада поступают передаваемые мне ожерелья. Если мой ближайший партнер живет к северу или к востоку от меня, то он всегда обязан передавать мне браслеты, а от меня получать ожерелья. Если позже он изменит свое место жительства в пределах деревни, то прежние отношения останутся в силе, но если он станет членом сообщества другой деревни, расположенной в другой стороне от меня, то отношение станет обратным. Партнеры из деревень, расположенных к северу от Синакета, в районах Луба, Кулумата или Киривина, – все они будут поставлять мне браслеты. Их я передам моим партнерам на юге и получу от них ожерелья. Юг в этом случае означает как южные районы острова Бойова, так и острова Амфлетт и Добу.
Таким образом, каждый участник должен подчиняться определенным правилам относительно географического направления его сделок. В каждой точке кольца кула, если мы вообразим себе обращенного к центру окружности туземца, с левой стороны он принимает браслеты, а с правой – ожерелья и затем передает и браслеты, и ожерелья дальше. Другими словами, он постоянно передает браслеты слева направо, а ожерелья – справа налево.
Применяя это правило индивидуального поведения ко всей системе кула, мы сразу обнаружим, каков его совокупный результат. Результатом общей суммы всех обменов будет не бесцельное передвижение этих двух видов предметов в случайном обмене ожерелий и браслетов. Тут постоянно струятся два потока – поток ожерелий по часовой стрелке и поток браслетов – в противоположном направлении. Итак, мы видим, что можно по праву говорить о круговом обмене кула, о кольце или окружности движения товаров (ср. карту V). Все деревни этого кольца занимают друг относительно друга строго определенное положение, так что каждая из них всегда находится по отношению к другой или на стороне браслетов, или на стороне ожерелий.
Теперь мы перейдем к имеющему огромное значение другому правилу кула. Как уже говорилось, «браслеты и бусы из раковин всегда передвигаются по кругу в собственных соответствующих направлениях, они никогда, ни при каких обстоятельствах, не возвращаются назад в неправильном направлении. Также они никогда не задерживаются. На первый взгляд это может показаться почти невероятным, но, тем не менее, это факт, что никто и никогда в течение длительного времени не удерживает при себе ценности кула. В действительности на всей территории Тробрианских островов едва ли найдется один или два особенно изысканных браслета и ожерелья из раковин, которыми постоянно владеют как фамильными драгоценностями и которые составляют особый отдельный класс предметов, раз и навсегда исключенных из сделок кула. Следовательно, «собственность» в кула является совершенно специфической экономической категорией. Человек, участвующий в кула, никогда не удерживает при себе никакого предмета дольше, чем, скажем, на год или два. Но даже и в этом случае он рискует прослыть скрягой, и некоторые районы обладали плохой репутацией «медлительных» или «трудных» в обмене кула. С другой стороны, через руки каждого человека на протяжении всей его жизни проходит огромное количество товаров, что давало ему испытывать радость временного обладания от того, что ему на какое-то время доверили эту вещь. Это обладание почти никогда не вынуждает его пользоваться этими вещами, и на временном владельце лежит обязанность вскоре передать их дальше тому или иному из партнеров. Однако и временное обладание наделяет его немалой известностью: это позволяет ему показывать эту вещь, рассказывать о том, как он ее получил, и думать о том, кому бы ее передать. И все это составляет одну из самых любимых тем разговоров и сплетен, в которых постоянно обсуждаются подвиги и доблести вождей и простых членов племени в кула»[38]. Таким образом, каждый предмет движется только в одном направлении, никогда не возвращается назад, никогда не прекращает своего движения навечно, а период его обращения составляет, как правило, от двух до десяти лет.
Эта особенность кула – самая, может быть, замечательная, поскольку она создает новый тип собственности, делая два предмета кула неким особым классом. Теперь мы можем вернуться к тому сравнению, которое было проведено между ваигу’а (киривинскими драгоценностями) и европейскими фамильными ценностями. Это сравнение в одном пункте хромает: для европейских предметов этого рода постоянная собственность, длительная связь с наследственным достоинством, рангом или семейством является одной из их главных черт. В этом предметы кула от фамильных ценностей отличаются, но зато напоминают другой вид ценных вещей – то есть трофеев, знаков превосходства и спортивных кубков, которые победившая сторона (будь то группа или отдельный человек) удерживает у себя лишь некоторое время. Хотя эти вещи только доверяются их временным владельцам, хотя ими никогда не пользуются сколько-нибудь утилитарно, однако их недолгие обладатели испытывают особое удовольствие от самого факта обладания ими, от того, что имели право обладать ими. И здесь мы тоже имеем дело не только с поверхностным и внешним сходством, но во многом и с подобным же отношением, которому благоприятствовали схожие социальные условия. Сходство простирается так далеко, что и в случае кула также имеется элемент гордости своими заслугами – элемент, являющийся главной составной частью того удовольствия, которое испытывает человек или группа людей, обладая трофеем. Успех в кула приписывается особой индивидуальной силе, вызываемой прежде всего магией, и этим люди очень гордятся. И опять-таки все сообщество гордится особенно красивым трофеем кула, доставшимся одному из его членов.
Все названные до сих пор правила (если смотреть на них с индивидуальной точки зрения) ограничивают как социальный диапазон и направление сделок, так и время обладания предметами. Но если смотреть на них с точки зрения их совокупного эффекта, то они формируют общий контур кула, придавая ей характер двояким образом замкнутого круга. Теперь же следует сказать несколько слов и природе каждой индивидуальной сделки – в той мере, в какой речь идет о ее коммерческой технологии. Здесь также действуют строго определенные правила.
V
Главным принципом, лежащим в основе правил реального обмена, является то, что кула состоит в принесении церемониального дара, который по истечении некоторого времени должен быть возмещен равноценным ответным даром, что обычно происходит через несколько часов или даже минут, хотя иногда интервал длится до года или дольше[39]. Однако обмен этот никогда не совершается из рук в руки так, чтобы эквивалентность двух предметов обсуждалась, была предметом торга и расчета. При совершении кула строго соблюдается и высоко ценится этикет. Туземцы четко разграничивают кула и обычный обменный торг, который у них широко распространен, о котором они имеют четкое представление, пользуясь для его обозначения особым термином (гимвали по-киривински). Зачастую, критикуя неправильный, слишком поспешный или недостойный способ проведения обмена кула, они говорят: «Он проводит свой обмен кула, как если бы это был гимвали».
