Бронислав Малиновский - Избранное. Аргонавты западной части Тихого океана
Рассматривая этот вопрос в более широком этнографическом ракурсе, мы можем отнести драгоценности кула к многочисленным «церемониальным» объектам богатства. Сюда относятся: огромных размеров оружие, украшенное резьбой и декорированное, каменные орудия, предметы домашнего обихода и ремесленные инструменты, также слишком богато украшенные и неудобные для употребления. Такие вещи часто называют «церемониальными», но, судя по всему, это определение содержит в себе столь много смыслов, что лишается всякого смысла вообще. Действительно, очень часто, а особенно на музейных ярлыках, вещь именуется «церемониальной» просто потому, что о ее использовании и общей природе ничего не известно. Говоря лишь о музейных экспонатах из Новой Гвинеи, я могу сказать, что многие так называемые «церемониальные» предметы – это просто предметы пользования, как бы переросшие свое предназначение, предметы, которые были изготовлены из дорогих материалов и над которыми так долго трудились, что это превратило их в резервы концентрированной экономической ценности. Другие же предметы используются в торжественных случаях, но не играют никакой роли в обрядах и церемониях, а служат только для украшения, так что их можно было назвать «парадными» предметами (ср. главу VI, часть I). И, наконец, некоторое количество этих объектов актуально выполняет функцию инструментов магического или религиозного обрядов и принадлежат к числу непременного инструментария церемонии. Такие и только такие предметы могут быть по праву названы «церемониальными». Во время больших пиршеств Со’и у южных массим женщины, носящие полированные топорики с изысканно-резными рукоятями, ритмически притопывая в такт барабанам, сопровождают внесение в деревню свиней и саженцев манго (см. снимки V и VI). Поскольку это является частью церемонии, а топорики служат непременными аксессуарами, их использование в этом случае может быть по праву названо «церемониальным». Подобным образом это представлено и в некоторых магических церемониях тробрианцев, когда товоси (огородный маг) должен нести на плече топорик, которым он наносит ритуальный удар по огородному ограждению, называемому камкокола (см. снимок LIX; ср. главу II, раздел IV).
Ваигу’а – драгоценности кула – в одном из своих аспектов являются предметами потребления, переросшими свою утилитарную функцию. Однако вместе с тем они являются и церемониальными предметами в узком и правильном значении этого слова. Это станет еще более ясным после того, как мы прочтем следующие страницы; к этому вопросу мы еще обратимся в последней главе.
Стоит помнить, что здесь мы пытаемся получить четкое и живое представление о том, чем являются для туземцев драгоценности кула, а не дать их детальное и обстоятельное описание и дать им точное определение. Сравнение с европейскими фамильными драгоценностями или королевскими сокровищами было сделано для того, чтобы показать, что этот вид собственности не является лишь фантастическим обычаем островитян Южных Морей, который-де несовместим с нашими представлениями. Приведенное мною сравнение – и это я бы хотел подчеркнуть – сделано не на основе чисто внешнего, поверхностного сходства. Действующие здесь психологические и социологические факторы остаются такими же: тут и впрямь действуют те же мотивы – и тогда, когда мы оцениваем наши семейные реликвии, и тогда, когда туземцы Новой Гвинеи оценивают свои ваигу’а.
IV
Обмен этими двумя видами ваигу’а, браслетами и ожерельями, составляет главное действо кула. Обмен совершается не произвольно, не в каком угодно направлении, в зависимости от представившейся возможности или по чьей-либо прихоти. Он подчинен строгим правилам и ограничениям. Одно из этих правил относится к социологическому аспекту обмена и предполагает, что сделки кула могут совершаться только между партнерами. Человек, который включен в кула (поскольку не каждый житель данного района удостоен этого), может иметь дело лишь с ограниченным числом партнеров. Партнерские отношения завязываются определенным образом, при условии выполнения ряда формальностей, и продолжаются всю жизнь. Число партнеров зависит от ранга и значимости участника. Простой член племени на Тробрианах будет иметь только несколько партнеров, тогда как у вождя их могут быть сотни. Нет никакого специального социального механизма, который ограничивал бы участие одних и расширял бы его для других, хотя каждому должно быть и так ясно, какое именно число партнеров позволено ему иметь в соответствии с его рангом и положением. Кроме того, ориентиром ему всегда будет служить пример его непосредственных предков. В других племенах, где различие в ранге не столь очевидно, старый человек с положением или староста деревни также будут иметь по несколько сот партнеров, тогда как человек низкого социального положения – всего несколько.
Два партнера кула должны совершать между собой обмены кула, а кроме того, время от времени обмениваться другими подарками; они ведут себя как друзья и имеют друг перед другом ряд взаимных обязанностей и обязательств, различающихся в зависимости от расстояния между их деревнями и социальным положением их обоих. Рядовой человек имеет в ближайшем районе нескольких партнеров (как правило, это его родственники и свойственники по линии жены и друзья); с ними он, как правило, находится в весьма дружеских отношениях. Партнерство в кула – это одна из тех особых связей, которые соединяют двух людей в постоянные отношения взаимного обмена дарами и услугами, столь характерные для этих аборигенов. Кроме того, у простого человека есть один или два вождя в своем или соседнем районе, с которыми он совершает обмены кула. В таком случае он будет обязан помогать им и оказывать им разного рода услуги и даже подносить им самые ценные ваигу’а в тот момент, когда они до него дойдут. С другой стороны, он может рассчитывать на то, что вождь будет к нему особенно великодушен.
В то же время партнер с далеких заморских островов является для него хозяином, опекуном и союзником в чужом краю, где грозит опасность и не чувствуешь себя защищенным. Теперь, хотя это чувство опасности все еще сохраняется и аборигены в чужой стране никогда не чувствуют себя комфортно и безопасно, эта опасность воспринимается скорее как магическая и является скорее страхом перед действием чужого колдовства. В давние времена опасности были более осязаемыми, и потому партнер выступал главным гарантом безопасности. Он также снабжал провизией, подносил подарки, а его дом, хоть в нем никогда и не спят, является местом встречи гостя с людьми во время пребывания в чужой деревне. Таким образом, партнерство в кула обеспечивает каждого из его участников несколькими друзьями из ближайшего района и несколькими дружественными союзниками в далеких, опасных и чужих районах. Они всего лишь относятся к числу тех людей, с которыми можно совершать обмен кула, хотя, конечно, среди всех своих партнеров человек волен свободно выбирать того, кого он одарит тем или иным предметом.
Попробуем теперь дать общий анализ того совокупного воздействия, которое оказывают правила партнерства. Мы видим, что вся совокупность кула окружена сетью отношений, которые образуют некоторое переплетение. Люди, живущие друг от друга на расстоянии сотен морских миль, соединены прямым или промежуточным партнерством, они друг с другом обмениваются, знают друг друга и в определенных случаях встречаются на больших межплеменных сходках (см. снимок ХХ). Предметы, подаренные одним участником, через некоторое время достаются тому или другому далекому партнеру через многих посредников, причем это не только те предметы, которые связаны с кула, но и разного рода домашний инвентарь и более мелкие подарки. Легко увидеть, что со временем не только предметы материальной культуры, но также и обычаи, песни, художественные мотивы и общие культурные влияния следуют маршрутами кула. Это – широкая межплеменная сеть отношений, это большой институт, охватывающий тысячи людей, причем все они связаны общей великой страстью к обмену кула и, во вторую очередь, многими узами и интересами.
Вновь возвращаясь к личностному аспекту кула, возьмем конкретный пример – пример среднего человека, живущего, предположим, в деревне на Синакета, представляющей собой важный центр кула в южной части Тробрианских островов. У него есть несколько партнеров – близких и дальних, которые в свою очередь делятся на две категории – на тех, которые дают ему браслеты, и на тех, которые дают ему ожерелья. Ведь естественно существует то неизменное правило кула, согласно которому браслеты и ожерелья никогда не передаются одним и тем же человеком, поскольку они должны передвигаться в разных направлениях. Если один из партнеров дает браслет, а я даю ему взамен ожерелье, то все последующие операции должны быть того же типа. Более того, сама природа операций, совершаемых между мной, человеком с Синакета, и моим партнером, детерминирована положением каждого из нас по отношению к сторонам света. Таким образом, я у себя в Синакета должен получать с севера и востока только браслеты, тогда как с юга и запада поступают передаваемые мне ожерелья. Если мой ближайший партнер живет к северу или к востоку от меня, то он всегда обязан передавать мне браслеты, а от меня получать ожерелья. Если позже он изменит свое место жительства в пределах деревни, то прежние отношения останутся в силе, но если он станет членом сообщества другой деревни, расположенной в другой стороне от меня, то отношение станет обратным. Партнеры из деревень, расположенных к северу от Синакета, в районах Луба, Кулумата или Киривина, – все они будут поставлять мне браслеты. Их я передам моим партнерам на юге и получу от них ожерелья. Юг в этом случае означает как южные районы острова Бойова, так и острова Амфлетт и Добу.
