Сьюзен Бауэр - История Средневекового мира. От Константина до первых Крестовых походов
Однако весьма вероятно, что брак остался чисто формальным. Стремление Эдуарда к безбрачию было непреодолимо: железное самообладание, которое отгораживало его от чужих людей и защищало в годы его жестокого детства, не допускало телесного сближения, будь то с женщиной или с мужчиной. К тому же он не испытывал особой привязанности к Эдит, которая являлась не более чем пешкой в его политической игре с Годвином. Он женился, утверждает Генрих Хантингдонский, «поскольку своим королевством обязан был могущественному графу Годвину» и никогда не забывал об этом. Другой хронист отмечает, что людей, которые встречались с новой королевой, одновременно изумляли и ее ученость, и «отсутствие разумной сдержанности и женской красоты».3
И все-таки он не отдался полностью на милость Годвина. На протяжении следующих семи лет Эдуард непрестанно прилагал усилия к тому, чтобы обеспечить лояльность двух других графов, Леофрика Мерсийского и Сиварда Нортумбрийского. Им обоим было выгодно избавиться от навязчивых, как пиявки, Годвинов. К 1051 году Эдуард почувствовал себя настолько уверенно, что смог изгнать Годвина, Гарольда и все прочее семейство. Эдит он отправил в монастырь, Уэссекс объявил королевским владением, а графство, принадлежавшее молодому Гарольду Годвину (Вое-точную Англию), отдал сыну Леофрика; Сивард был вознагражден за поддержку денежными дарениями и епископством.4
Годвин-старший удалился во Фландрию, но не смирился с изгнанием. Иоанн Ворчестерский описывает его как человека «обаятельного и обладающего природным красноречием на родном языке, чрезвычайно искусного в беседе и умеющего убедить слушателей в правильности своих решений». Теперь он собрал своих сторонников и двинулся на кораблях вверх по Темзе раньше, чем Эдуард успел собрать флот, чтобы отогнать его. Здесь Годвин обратился напрямую к народу. «Он встречался с гражданами Лондона, – говорит Иоанн Ворчестерский, – с одними через посредников, с другими лично… и ему удалось настроить почти всех в соответствии со своими желаниями». К этому времени Эдуард уже собрал войско, но его воины не торопились идти против общественного мнения. «Почти все испытывали сильнейшее нежелание сражаться с родичами и согражданами, – пишет Иоанн. – Посему наиболее благоразумные с обеих сторон восстановили мир между королем и графом».5
Эдуарда перехитрили. Видя, какую мощную поддержку умудрился обеспечить себе Годвин, он пошел на попятный и вернул старику титул графа Уэссекского. Ему пришлось также вернуть Эдит из монастыря, а Восточную Англию забрать у сына Леофрика и вернуть молодому Гарольду Годвинсону.
Годвин-отец недолго прожил после этих событий; он умер от удара в пасхальный понедельник 1053 года и был похоронен с великими почестями. Но к этому времени молодой Гарольд уже успел выказать унаследованные от отца таланты: он был обаятелен, умел привлечь к себе людей, его любили, к тому же он был способным администратором, и Эдуард, вновь уступая настроению народа, наградил Годвина-младшего, снова отдав ему во владение Уэссекс.
Другие эрлы, наблюдая за маневрами Годвина, старались укрепить свое влияние различными заслугами. В 1054 году Сивард Нортумбрийский прославился тем, что организовал поход на север, сразился со скоттами и убил верховного короля Мак Бетада в бою; скоттам пришлось в очередной раз присягнуть на верность королю Англии. Но Гарольд Годвинсон сравнял счет со старым Сивардом, отправившись на запад для сражения с мятежными валлийцами, в результате чего те вынуждены были подчиниться, как перед тем скотты.
К 1057 году Гарольд и его братья держали три из четырех графств Англии.[197] Гарольд, старший и самый влиятельный из братьев, вскоре доказал, что обладает не меньшей властью, чем король. Когда его брат Тостиг, эрл Нортумбрии, повысил в своем уделе налоги и начал репрессии против тех, кто не мог заплатить, посылая за недоимкой солдат, Гарольд предпринял меры, чтобы усмирить его – что по обычаю было прерогативой монарха. Он пошел на Тостига со своей дружиной, победил брата и заставил его покинуть Англию.
Тостиг бежал в Норвегию и нашел убежище при дворе Харальда Хардрада, Харальда Сурового – короля Норвегии, который сменил на троне Магнуса Доброго.[198] Там Тостиг, кипя от ярости, дожидался возможности отомстить. Ряд непредвиденных событий вскоре предоставил ему шанс.
Первый раз это случилось где-то в 1064 году, когда Гарольд Годвинсон попал в довольно банальную переделку на море. Он плыл по Ла-Маншу, когда разразившийся шторм загнал его на восток, до самых берегов Нормандии. Лишившись корабля, людей и денег, он был вынужден обратиться за помощью к Вильгельму Бастарду, герцогу Нормандии, чтобы вернуться домой.
К этому времени хаос в Нормандии прекратился. Внучатый племянник Эммы, бастард Вильгельм, ставший герцогом в восемь лет от роду, успел вырасти и твердой рукой подавил мятежи в своих владениях. В 1064 году ему было тридцать шесть лет, и не у всякого воина имелся такой богатый опыт.
Нам не дано узнать точно, что произошло между этими двумя людьми. Историк Дэвид Ховарт отмечает, что существует девять различных версий их встречи; английские, нормандские и датские летописцы по-разному рассказывают о том, что пообещал Гарольд Вильгельму ради того, чтобы вернуться домой. Несомненно только то, что к моменту, когда Гарольд покинул Нормандию, Вильгельм Бастард уже решил сделаться следующим королем Англии. Эдуарду Исповеднику было уже за шестьдесят, но он явно не беспокоился о том, будет ли у него наследник; Вильгельм же приходился ему ближайшим родственником по мужской линии. Годвин, отец Гарольда, был в свое время «делателем королей»; Гарольд Годвинсон был способен помочь Вильгельму заручиться расположением английской знати.
Однако большего он обещать не мог. Распоряжаться короной было не в его (ди и ни в чьей) власти. Решать должен был витан-гемот.6
Так или иначе, Вильгельм снабдил Гарольда Годвинсона людьми и судами для отправки обратно в Англию. Через год с небольшим, во время рождественских праздников 1065 года, Эдуард Исповедник заболел. 5 января 1066 года он умер и на следующий день был похоронен в Вестминстерском аббатстве, которое закончили возводить лишь незадолго до того. В тот же самый день, сразу после того, как гроб предали земле, члены витангемота собрались и назвали нового короля Англии. Им стал Гарольд Годвинсон.
Вообще-то он был не единственной кандидатурой. За несколько лет до того Эдуард Исповедник разыскал в Венгрии внука Эдмунда Железнобокого. Тот самый малолетний сын короля, которого спас от смерти король Швеции и воспитали чужие люди в далекой стране Венгрии, вырос, женился на местной женщине, и она родила ему сына, получившего имя Эдгар. Эдуард Исповедник привез Эдгара в Англию и растил его как приемного сына.
Но Эдгару было всего четырнадцать лет, и он, по сути, был чужеземцем. Члены витангемота предпочли человека взрослого и уже показавшего себя в бою; согласно «Англо-саксонской хронике», сам Эдуард на смертном одре рекомендовал, чтобы Гарольд сменил его на троне. Таким образом, Гарольд Годвинсон стал Гарольдом II Английским и короновался – первым из монархов – в Вестминстерском аббатстве.
Вильгельм Бастард немедленно начал готовиться к вторжению. Неблагоприятные ветра и приливы задерживали отплытие, но Гарольд знал, что нормандский герцог непременно придет. Уверенный, что норманны нападут весной, когда погодные условия улучшатся, он собрал большую армию и держал ее в лагере в состоянии боевой готовности. Знамением грядущих бед стало появление на небе в конце апреля зловещего видения. «Англо-саксонская хроника» отметила, что это был «знак, доныне никем не виданный… косматая звезда». Речь шла о комете Галлея, которая, двигаясь по своей эллиптической орбите, показалась над Англией и горела в небе целую неделю.7
Однако к концу августа Гарольд начал расслабляться. Английское войско и флот ждали уже несколько месяцев:
«все лето и осень; и сухопутные отряды стояли повсюду вдоль побережья моря… Когда настал день рождества Богородицы, припасы у них закончились, и задерживать их более было невозможно. Тогда людям разрешили разойтись по домам, а король покинул побережье, корабли же отправил в Лондон».8
Праздник рождества Богородицы отмечали 8 сентября, и потому у Гарольда были основания считать, что враг уже не придет. Моряки не выходили в море на протяжении осени и зимы, опасаясь тех самых сильных ветров, которые пригнали Гарольда к берегам Нормандии двумя годами раньше. Но как раз когда Гарольд возвращался в Лондон, готовясь заняться делами управления, произошли два события. Его брат Тостиг, чья злость переросла уже в одержимость, наконец убедил Харальда Норвежского, что Англия отвернется от Гарольда Годвинсона и соберется под его знамена, как только тот высадится на землю Англии. Вдвоем они набрали людей из недовольных скоттов и у них же снарядили корабли. Сведения о количестве кораблей сильно разнятся – одни источники насчитывали более 300 кораблей у Харальда и около 150 у Тостига, но по «Англо-саксонской хронике» Тостиг имел не более 60 кораблей. Они внимательно следили за перемещениями войск на юге, и когда англичане стали расходиться из лагерей на зиму, совместная норвежско-шотландская экспедиция двинулась в путь.9
