Делия Стейнберг Гусман - Игры Майи
Если мы придем к осознанию высшего существования, сочетающего в себе все эти миры, то увидим, что покоящаяся материя не означает отсутствия движения. Тот факт, что мы сидим спокойно, вовсе не значит, что мы не дышим, что в наших жилах не течет кровь и что в нашем организме не происходит множество других жизненных процессов, и в том числе не замирают наши эмоции, не прерывается мыслительный процесс. Где же здесь покой? И где действие?
И что такое движение, не дающее покоя всей Вселенной?
Это попросту отсутствие равновесия. Всякое движение есть не более чем явное стремление к недостающему равновесию. Все живое движется, поскольку нуждается в этом равновесии, в утраченной гармонии, в конечной точке, где покой будет не отсутствием движения, но уравновешивающей суммой всех движений.
В погоне за равновесием все мы, живые существа, находимся в беспрестанном движении, пробуя самые разные пути и представая постороннему взору как воплощение нестабильности, отсутствия смысла, абсолютной неупорядоченности.
Все приходит и уходит, рождается и умирает, появляется и исчезает, побеждает или терпит поражение, подчиняясь инстинкту, который, казалось бы, является отклонением от верного направления, но на самом деле точно знает, какова конечная цель движения. Поэтому мы встречаемся с движениями верными и движениями неверными; первые приближают нас к цели, вторые удаляют от нее, заставляя совершать ошибки.
Майя активно участвует в этой игре, особенно если цели игры ее полностью устраивают – то есть если в конце концов торжествует и умножается материальная жизнь. Майя не может играть – и никогда не играет – с тем, что относится к Душе. В своей жизни мы поставлены в положение играющих, и поэтому Майя поощряет нас чувством удовлетворения, если мы что-то сделали правильно на одном из ее путей, и наказывает чувством боли, если мы по неведению сошли с намеченной дороги. И Майя не награждает, не карает, а просто ослепляет, если отчаянный смертный, познав земные пути, пытается испробовать другие – те, что открывают ему врата Духа. Тогда он не просто должен искать верную дорогу, но принужден искать ее, продираясь сквозь завесу Майи.
Но, так или иначе, движение не прекращается никогда. Если мы ошиблись, то это достаточное основание для того, чтобы следующие шаги уберегли нас от ошибки. А если мы сделали верный шаг, движение продолжится и будет зависеть от новых успехов, которых мы должны достичь.
* * *То, что люди называют Действием, есть прямое выражение движения. Действие – это движение, имеющее, как и все движения, определенную цель и построенное на этой самой цели; ему сопутствует не только определенное намерение, как и у всякого движения, но еще и осознание этого намерения.
Если тело двигается инстинктивно, оно просто двигается; но если оно сознательно осуществляет движение, понимая его цель, тогда оно действует. Таким образом, действовать свойственно человеку сознательному, а на тех планах, которые находятся выше или ниже него, свойственно мыслящему, разумному началу, которое мы обнаружим и у животных, и у звезд.
Все формы жизни в большей или меньшей степени действуют. Искра смутного сознания заставляет действовать камень; растение тоже действует, когда соприкасается с Природой, когда его ласкает вода или ветер, или подбадривают слова человека, или радуют птичьи трели. Животные действуют, когда следуют законам жизни своего вида, когда подчиняются требованиям борьбы за выживание, когда, став домашними, узнают хозяина и приходят на его голос.
А люди действуют, когда, наконец, становятся способны отделить себя от минералов, растений и животных. Они действуют тогда, когда руководимы своими чисто человеческими качествами и когда осознают, что не действовать нельзя, коль скоро вся Вселенная проникнута этими вибрациями роста и поиска равновесия.
Надо уяснить себе две истины и не дать им затеряться в игре Майи. Первая гласит, что никто и ничто не может уклониться от внесения своей лепты во всеобщее действие; бессознательное движение дается нам от природы, самим фактом нашего существования, но действие – это то, что ведет нас к высшим ступеням эволюции. Если весь мир движется, то тот, кто пытается остаться неподвижным, идет против универсальных законов и потому навлечет на себя только несчастья. Пребывать в покое не значит ничего не делать, это значит делать мало и делать плохо. Не действовать – значит предлагать другим выполнять за нас наши функции в прекрасно отлаженном устройстве мироздания; а это, как говорят древние священные книги, хуже, чем быть вором.
Второе, что необходимо знать о действии, тоже восходит к традиционной мудрости. Не все действия, даже сознательные, равноценны. Лучшее действие – это Правильное Действие, совершаемое без желания вознаграждения, хотя Майя и берет на себя труд вознаграждать и карать за все совершаемые поступки.
* * *Понятие сознательного действия сродни понятию обязательства. Всякое живое существо, как только оно позволяет своей внутренней жизни прийти в движение, сразу же берет на себя обязательства по отношению к самой жизни, к своей собственной эволюции, к своей судьбе, к последствиям всего, что оно совершает. Действие – это обязательство, а обязательство есть высшая форма сознания, поскольку не позволяет уйти от выполнения своих обязанностей.
Сознательное действие – это противоположность всякого проявления трусости именно потому, что оно связано с принятием на себя обязательств и ответственности за их последствия. Трус не совершает поступков, он, ведомый темными силами страха, «позволяет поступкам совершаться».
* * *Когда первоначальное движение и действие воплощаются в материальном мире, мы открываем правило Работы. Речь идет о множестве последовательных взаимосвязанных действий любого плана – физических, психических или умственных, которые кратчайшим путем ведут к достижению цели.
Работа – это одна из идеальных формул движения, а потому и лучший способ достижения равновесия. Всякий раз, когда какая-нибудь цель, задача, какое-нибудь наше намерение оказываются наилучшим образом исполнены и завершены, человеку отчасти приоткрывается то конечное равновесие, к которому он стремится. Он сам для себя становится прекрасным стимулом, чтобы осмеливаться каждый раз на все большие и большие достижения и все лучшие и лучшие результаты.
И разве сама Майя не трудится, когда играет?
XVI
Чувства
Когда стихия Воздуха проявляется в людях – и даже в животных, – возникает психика, а вместе с ней и ее характерное выражение – чувства. Речь идет о мире широком и многообразном, где Майя, возможно, чувствует себя особенно хорошо. Никогда человек не бывает столь чувствителен и столь уязвим, никогда не бывает так слаб и так силен, так велик и так мал, никогда не бывает так легко его убедить, как тогда, когда он находится во власти игры чувств.
Здесь всё – от Воздуха: нет ни намека на прочность Земли, на которую можно опереться, нет ничего от ментальной глубины Огня разума, который может всему найти подтверждение и оправдание. Наши невесомые чувства мечутся в основном между двумя опасными крайностями – наслаждением и болью, удовольствием и недовольством. И благодаря качаниям этого маятника человек начинает осознавать свои страдания: когда он переживает радость, он боится ее утратить и потому страдает; когда он испытывает боль, в эмоциональной сфере у него нет никакого другого варианта, кроме страданий. Так что каким бы ни был оттенок чувства, преобладающий в нас в каждый момент, вслед за этим мы всегда испытываем боль.
Нам, конечно же, стоило бы найти такое идеальное чувство, которое представляло бы золотую середину – чтобы оно преодолело двойственность игры и не металось от горя к радости и наоборот, а восседало на своем троне и оттуда созерцало игру Майи, не вмешиваясь в нее, разве только для того, чтобы ее понять.
* * *Хотя каждый из нас не выходит за пределы своего собственного мира, мы способны распознавать самые разные категории чувств. Среди них есть и наиболее совершенные, и самые грубые. Майя посредством своих игр научила нас тому, что лучшее – это то, что может существовать дольше. И, руководствуясь этими уроками, мы признаем прекрасными чувства, если они способны продлиться долго, и понимаем, что те или иные чувства заурядны, если они, как огоньки, быстро вспыхивают и быстро гаснут. Всему, что может существовать продолжительное время, суждено освободиться от игры Майи; а все изменчивое продолжит игру проявленной жизни в поисках новой доли опыта.
* * *Как рождаются чувства? В первую очередь, они рождаются потому, что существует некое вместилище – наш психический мир, – способное дать им тело, форму. Этот мир психики отзывается, порождая чувства, всякий раз, когда какой-то активный фактор заставляет его действовать. В этой игре участвует вся восприимчивость, какая только есть в Природе; и когда Майя одевается в свои лучшие наряды, и когда она пытается устрашить нас, показывая всю свою древнюю силу, – и в том, и в другом случае наши чувства открываются ей навстречу.
