Виктор Острецов - Масонство, культура и русская история. Историко-критические очерки
В записных книжках С. С. Ланского определяется гностический смысл понятия «троицы».
Классическим пониманием масонами христианства, того смысла, который они не всегда торопились разъяснить окружающим, является следующее место из «Сионского вестника» за 1817 год: «Беспредельна убо Церковь Иисуса Христа, заключающая в себе род человеческий. Ибо все смертные имеют в сердце своем Христа обитающа; и чрез него в какой бы грубости и неведении Христианского закона ни обретались, могут бьпъ в сей и будущей жизни премудрыми и блаженными, жидами, магометанами или язычниками, если только препровождают жизнь добродетельную и воздержанную» и «Христос во всех смертных человеках обретается от чрева матери». Здесь суть иудаизма: этика важнее отношения к Богу, главное — быть добродетельным.
Можно понять Е. Станевича (см. выше), замечающего на этот счет, «что они (т.е. «лжемистики» — В.О.) не исповедуют Христа собственно, но святотатственно употребляют оне имя для прикрытия до времени своей прелести... Остается с ужасом вопросить, где мы? Ах! До каких горестных времен дожили, что немолчащим антихристовым устам молчат уста православия. Что! Или Христос есть некое метафизическое порождение, о котором можно позволить спорить и говорить, что на ум взбредет?»
В документе, принадлежавшем розенкрейцерам, приведенном Т.О. Соколовской, говорится: «В § 2 теоретической степени сказано, что каждый брат одной какой-нибудь известной христианской религии принадлежать должен, исполняя в точности закон оной, имеет, впрочем, свободу соглашаться на те мнения, кои могут наиближайше руководствовать его к спасению... Что... есть вера? Вера есть Ум Христов, а из сего и следует, что где дух или Ум Христов, там и свобода; нет разницы между иудеями и греками, обрезанными и необрезанными, свободным и рабом, ибо Христос есть во всём».
Эта страничка, которая затерялась среди других бумаг тайной ложи и которую удалось найти Соколовской, есть та страничка, которую до сих пор не могут найти многие авторы, использующие вводящее в заблуждение представление о масонах как о христианах. Ни с какой стороны они таковыми не были. Понятие никогда не может вмениться в сущность. Показательно, что в своих документах нынешнее летоисчисление от Рождества Христова у масонов называется «простонародной эрой».
Общение и связь сердца с «иисусом Христом», вот так, один на один, — есть цель и содержание религии сердца. Вера «христова» во всех, без различия, вероисповеданиях. Мистики-масоны проводили настойчиво и ту мысль, что добродетельные философы-язычники были настоящими «христианами». У них «Христос» был в сердце. Мысль о таком единстве всех «во Христе», как некоем символе «внутренней церкви», неисповедной, масонской, которую они созидают на земле и которая когда-нибудь станет наружной, поддерживалась во времена описываемые, то есть в начале XIX века. В «Священном союзе», созданном как раз под влиянием таких идей на самого императора Александра I, эта идея вылилась в политический акт.
Хотя мы несколько уклонились от темы реинтеграции и каббалы, но следует сразу покончить с начатой темой.
Мысль о всеобъемлющем «христианстве», некоем символе чего-то туманного, неопределенного, неисповедного делала ненужной никакую религию и утверждала в обществе безразличие к религии не менее вольтерьянства. Это требование «внутренней религии» казалось многим очень соблазнительным, поскольку не накладывало на них никаких обременительных для утешительных наслаждений оков совести и покаяния.
В этом смысле брат Коловион, он же и рыцарь Орла и Пеликана, и «теоретический философ Соломоновых наук», и «великий просветитель» И. И. Новиков (и все это вместе абсолютная правда. — В.О.), весьма способствовал такой тенденции в русском обществе своими журналами. Я просмотрел весь изрядный по объему том избранных сочинений Новикова и не обнаружил ни одного упоминания даже о каких-либо реалиях христианской веры. Ни одного имени. Словно и не существует и никогда не существовала православная вера. Зато постоянно ссылки на Эпиктета, Цицерона, Плутарха, Эпикура, Зенона и новых теоретиков «естественной религии», то есть того самого пантеизма, источник идей которого мы начали разбирать, пока не уплыли в сторону мистики. Вот одно только место из «Утреннего света», на котором уже начали полировать свои «дикие камни» студенты Московского университета:
«Нравоучение св. Моисея, оного древнего еврейского законодателя, изъявляет своим совершенством и изящностию божественное свое происхождение. Ведя человека к почитанию единого и истинного Бога, показывает, что любовь к ближнему есть главнейшее правило всех должностей к одному и что управлением своих страстей и желаний отдаляет все ведущее к пороку и беззаконию. Блаженны были бы иудеи, если бы могли возвысить души свои и не оставались при одних наружных обрядах». Последовали греки, «из оных Сократ во нравоучении превосходил всех язычников. Ему следовали Платон, Эпикур, Зенон и многие другие. Потом варварство и происхождение от оного предрассуждения истребляли время от времени сие божественное учение и одержали верх. Наконец Бэкон и Граций (тот самый, которого сочинения Петр I советовал читать царевичу Алексею, рассчитывая из него вырастить Фому, не помнящего родства. — В.О.)возобновили путь, по которому следовали Волфий, Николе, Паскаль, для которых последнего особенно мы благодарить обязаны».
Налицо все апостолы «братьев» в их привязанностях к философам, творцам «природных» добродетелей. Единственно, кто здесь ни при чем. так это св. Моисей. Но с ним, его именем проделана обычная операция ассимиляции имен и образов и создание своей мифологической истории: сообщение Ордену таинства прямо с неба св. Моисеем, который передал тайну верным братьям в символах, чтобы скрыть ее от профанов. Папюс («Каббала»): «По сообщению некоторых известных раввинов, Моисей предвидел участь своей книги и ложные толкования, которые должны были со временем появиться, и прибег к устной передаче через людей испытанной верности, которым поручил передать тайну святилищ из рода в род. Этот устный закон, который составляет гордость современных евреев, называется каббалой, от еврейского слова, означающего то, что «получено и передано из рук в руки». Что имеем? Сначала гордость языческой философии — Сократ объявляется образцом Добродетели. Не философской мудрости, а начала нравственного. Что же это за нравственность? Шаловливые проказы по части педерастии, решительно не покидающие греческих мудрецов даже на их симпозиумах и составляющие не лучшую часть в наследии греков человечеству. Затем безбожник Эпикур, Зенон, который тешит нас стойкостью нравов хотя бы уже потому, что «с мальчиками он имел дело редко, а с девками — раз или два, только чтобы не прослыть женоненавистником» (Диоген Лаэртский. VII. 13). Далее, следуя цитированному тексту, наступает провал в человеческой культуре. Варварство христианства. Оно истребило добродетель, и нечего о нем толковать. Свет, озарявший юную поросль неоперившихся студентов, работавших над составлением масонской «Вечерней зари»[17] Новикова, горел каким-то странным светом.
Наконец после всех мытарств масонской «добродетели», успевшей кое-как спастись от стеснительных правил церкви, вновь подул свежий ветерок родного пантеизма, повеяло идеей «просто человека» с его «естественной» религией и разумной моралью «здорового эгоизма». Теперь все стало на свои места. Реинтеграция древнего, античного, и нового, просвещенческого естества, языческой философии и просветительской в XVIII веке закончилась. Место встречи — масонская ложа, храм Соломона, почва соединения — иудейское Предание — каббала. По заданию Екатерины II архиепископ Платон испытывал в декабре 1784 года Новикова в вере. Одно только остается неясным. В какой вере испытывал архиепископ Платон великого просветителя Новикова и Великого достопочтенного мастера директории VIII провинции Ордена вольных каменщиков? Как вообще себе представляла многомудрая Екатерина II «испытание в вере»? Как экзамен по иностранному языку? Темна вода в облацех. Особенно когда видишь перед собой новиковские журналы с их проповедью теософской мудрости и идей западных рационалистов-безбожников. В качестве безбожника особенно прославился именно Грот, любимый философ Петра I. Его основное произведение было запрещено к продаже Ватиканом, но разрешено в православной Руси.
Новиков и Лабзин, Сперанский и Елагин, и прочие и прочие мистики-масоны видели в «христианстве» религию, равняющуюся «миру своею древностью», то есть существовавшую еще до евангельских событий («Христианское чтение», 1821, с. 3). Мистические идеи черпались ими как у разных толкователей каббалы, так и в произведениях гностиков и составляющих круг чтения масонов. Проблема мистического «христианства» зарделась на «Востоке» Петербурга особенно ярко в царствование Александра I, то есть в недрах масонских лож. Высшие чиновники государства только успевали бегать с одного камлания на другое. Кн. А. Н. Голицын (1773-1844), обер-прокурор Святейшего Синода, вместе со своими помощниками посещал, кроме лож, собрания хлыстов, «корабль» Татариновой. как и Александр I.
