Эрик Хоффер - Истинноверующий. Мысли о природе массовых движений
Во время таких бедствий, как кризисы, наводнения, землетрясения, эпидемии, депрессии, войны, усилия отдельной личности бесполезны, и люди всех типов и (137:) категорий готовы повиноваться и следовать за вождем. Тогда послушание является единственной твердой опорой в хаотическом повседневном существовании.
94.Вероятно, из неудовлетворенных выходят самые стойкие последователи движений. Замечательно, что при объединенном усилии самые несамостоятельные по характеру люди менее других падают духом при поражениях. Они присоединяются к другим в общем деле не столько для успеха дорогого им предприятия, сколько для того, чтобы избежать личной ответственности в случае неудачи. Даже терпя неудачу, общее дело скрывает их личные недостатки, т. е. то, чего они больше всего боятся. Вера их остается нетронутой, и они страстно желают проделать новую попытку.
Неудовлетворенные следуют за вождем не столько потому, что они верят, что он ведет их в обетованную землю, сколько потому, что они как бы чувствуют, что он ведет их прочь от их нелюбимых «я». Отдача себя вождю — это не средство для достижения цели, а исполнение желания. Куда их ведут — дело второстепенное.
95.Вероятно, имеется существенная разница между вождем массового движения и вождем в свободном обществе. В более или менее свободном обществе вождь может удержать свою власть над народом, только если он слепо верит в мудрость и доброту народа. Второсортный вождь, проникнутый этой верой, продержится дольше, чем первосортный вождь, лишенный такой веры. Это значит, что в свободном обществе вождь следует за народом даже тогда, когда он ведет народ. Он должен, как сказал кто-то, угадать, куда идет народ, чтобы вести его. Если вождь в свободном обществе начинает презирать (138:) народ, то рано или поздно он начинает действовать по гибельной для него теории, что все люди дураки, и в конце концов терпит поражение. Совсем иначе обстоит дело там, где вождь может пользоваться жестокостью и насилием. Там, где вождь может требовать слепого повиновения, как, например, в массовом движении, — он может действовать по безошибочной теории, что все люди трусы, и, поступая с ними соответственно, получит нужный для себя результат.
Одна из причин того, что коммунистические лидеры не имеют успеха в наших американских профсоюзах, заключается в том, что они, следуя генеральной линии партии и применяя ее тактику, поступают как вожди массовых движений и применяют их тактику в организациях, состоящих из свободных людей.
Действие. 96.Действие объединяет. Настоящее действие у такого человека, как строитель, солдат, спортсмен и даже ученый, имеет меньше индивидуальных черт, чем у мыслителя или у человека, чья творческая способность рождается от общения с самим собою. У людей, живущих по поговорке «волка ноги кормят», очень многое обречено на застой. Человеку, не снявшему пальто, драться неудобно, — так и в жизни: для действия надо «скинуть» свое неудобное «я». Активный народ всегда склонен к однообразию. Сомнительно, чтобы без действия такого огромного масштаба, как освоение целого континента, наша нация эмигрантов могла бы достигнуть в такой короткий срок своей потрясающей однородности. Тот, кто прибыл в эту страну, чтобы «делать деньги», быстрее и полнее американизировался, чем тот, кто приехал сюда с целью осуществить какой-нибудь высокий идеал. Люди первой (139:) категории сразу же почувствовали родство с миллионами, захваченными тем же делом. Это было как бы их присоединение к братству. Они быстро поняли, что для успеха нужно смешаться с другими, действовать как все, говорить на их общем языке и играть по принятым правилам. Но сумасшедшая гонка, в которую они включились, мешала развитию их личности, так что, если бы и хотели, они не могли бы сопротивляться влиянию новой среды[133]. Те, кто прибыл в эту страну для осуществления какого-нибудь своего идеала (свободы, справедливости, равенства) измеряли окружающую действительность мерками своего идеала и находили ее дефектной. Они чувствовали себя выше и неизбежно изолировали себя от новой среды.
97.Люди мысли редко дружно работают вместе, тогда как между людьми дела легко устанавливается товарищество. Бригадная, совместная работа редко встречается на предприятиях умственного или художественного труда, но почти неизбежна для людей дела. Крик: «Будем строить себе город и башню»[134]— типичный призыв к объединенному действию. Коммунистический комиссар в промышленности имеет, пожалуй, больше общего с капиталистическим промышленным деятелем, чем с коммунистическим теоретиком. Подлинный интернационал — это интернационал людей дела.
98.Все массовые движения пользуются активным действием как средством для объединения. Конфликты, которые массовое движение находит и создает, служат не только для поражения врагов, но и для того, чтобы лишить своих последователей их характерной индивидуальности, чтобы они полнее растворились в (140:) коллективной среде. Освоение целины, строительство городов, новые открытия, промышленные гигантские стройки — все служит той же цели. Даже простое хождение строем может объединять: нацисты широко пользовались этим нелепым вариантом объединения. Герман Раушнинг, считавший вначале вечное марширование бессмысленной тратой времени и энергии, позднее признал его тонкий эффект. «Марширование в строю рассеивает мысли у людей, оно убивает мысль. Марширование приканчивает индивидуальность»[135].
Неудовлетворенные всегда отзываются на зов массового движения, потому что в его действии видят средство от всего, что их мучит. Действие массового движения приносит самозабвение и дает им целеустремленность и чувство собственного достоинства. Действительно, похоже, что неудовлетворенность происходит главным образом от невозможности действовать и что наиболее остро неудовлетворенные — это те люди, которые по своим талантам и характеру идеально созданы для деятельной жизни, а обстоятельства заставляют их прозябать в бездействии. Как иначе объяснить тот поразительный факт, что Ленины, Троцкие, Муссолини и гитлеры, потратившие лучшую часть своих жизней на разговоры до упаду в кафе и на митингах, вдруг проявляют себя как самые способные и настойчивые деятели своего времени?
99.Вера организует и снаряжает душу человека для действия. Обладание одной единственной истиной, отсутствие сомнений в своей правоте, чувство поддержки таинственной силы, — будь то Бог, судьба или исторический закон, уверенность, что противники твои — исчадие зла и должны быть сокрушены, радость от самоотречения и собственной преданности делу, — таковы замечательные качества для решительных и безжалостных действий на (141:) любом поприще. Этими качествами обычно обладали распевающие псалмы солдаты, осваиватели новых земель, предприимчивые купцы и даже спортсмены. Революционный и националистический энтузиазм имеет такой же эффект: он способен обратить серых, инертных людей в бойцов и строителей. Это еще одна причина кажущейся необходимости массового движения при модернизации отсталых и застывших стран.
Однако необыкновенная способность истинноверующего к деятельной жизни может быть и опасной, а не только полезной для массового движения. Открывая широкое поле для лихорадочной деятельности своих последователей, массовое движение может ускорить свой собственный конец. Действие, сопровождаемое успехом, имеет тенденцию становиться самоцелью. Всю энергию и энтузиазм оно направляет в свои собственные каналы. Вера в «священное дело» перестает быть высшей целью и становится простым смазочным материалом для машины действия. Истинноверующий, преуспевающий во всем, что он делает, становится уверенным в себе и примиряется сам с собой и с настоящим. Он перестает видеть единственное спасение для себя в растворении в едином коллективе, становясь безличной частицей без собственной воли, без своего суждения и без собственной ответственности. Он начинает искать и находит спасение в действии, показывая всем, на что он способен, и доказывая свое превосходство. Действие не ведет его к развитию способностей, но он легко и быстро находит в нем самооправдание. Если он продолжает держаться за свою веру, то только для того, чтобы подкрепить уверенность в себе и закрепить свой успех. Таким образом, постоянные успехи действий становятся губительными для самого духа коллективности. Привыкшие к действию люди, вероятно, наименее религиозны, наименее революционны и менее всего шовинисты. Социальная устойчивость, (142:) политическая и религиозная терпимость англосаксонских народов частично объясняются их волей к действию, их умением и возможностями действовать. Действие заменяло им массовое движение.
