Дмитрий Фалеев - Бахтале-зурале! Цыгане, которых мы не знаем
На крайний случай есть фамильное золото. Котляр сдает «сокровище» в ломбард, а потом уже «крутит деньги на деньги» и, если удача, выкупает золото, покупает «мэрсэдэс», женит сына, строит ему дом… Быть уважаемым в кумпании цыганом — дорогое удовольствие!
На сделку котляры выходят сообща — один находит, у кого купить, второй — кому продать, третий и четвертый помогают с перевозкой, сортировкой, ремонтом. Если сделка крупная и требует больших финансовых вложений, цыгане тоже действуют в складчину, а финансовые риски делят по справедливости. Если ветер подует, то они моментально могут достать вам такую сумму, от которой зашкалит воображение! Прямо наличкой!
«Мы любим работать, но не можем, как русские — чтоб в семь часов встал, пошел на фабрику, смену отработал, пошел обратно… Это как-то не для нас. Мы же вольный народ: захотел и поехал — на неделю, на месяц; сам себе хозяин: нашел — нашел, не нашел — сам виноват, пеняй на себя», — рассуждает Руслан. Хотя про месяц это он загнул. Котляры очень ценят скорость — быструю наживу. Пускай все дело на два, три дня, сливки снял и забыл.
А стратеги из них настолько же дурные, насколько хорошие из котляров тактики!
«У нас один смысл, главный смысл, — заработать побольше, — продолжает Руслан. — Я «мэрсэдэс» купил в 95-м, почти новый, 60 000 км пробега, он банковский был раньше, возил сотрудников, а я его купил, но не так, как наши… Наши люди любят показуху. У него будут дети в лохмотьях ходить, дом развалится, а он зато будет гонять на «мэрсэдэсе» и крест золотой повесит на грудь! Все деньги ухнет на эту покупку, а что потом — разве он думает? Я свой «мэрсэдэс» брал по-другому, у меня оставалось много денег на бизнес».
Деньги, деньги… Еще больше денег! Все эти лозунги сильно ограничивают, но именно такой флаг развевается над таборами, и во сне котляры видят горы золота, миллионы долларов! Русские исконно относились к богатству пренебрежительно, а у котляров самый богатый — самый уважаемый, самый великий.
В панеевском таборе роль дяди Скруджа исполняет Тима. У него не обычный котлярский дом, а огромный коттедж. Я к нему пришел — он мне говорит: «Ты, наверно, думаешь — в сказку попал!» Откуда же средства на эту «сказку»? Неужели неликвиды и сдача металла способны обеспечить подобные доходы? Разумеется, нет.
История следующая. В советское время энное количество котлярских семей осело в Москве. В те времена это было сложно, потому что цыган не только не прописывали, но даже выселяли за 101-й километр — в Покров, Александров. Однако кое-кто нашел обходные «цыганские» пути. А потом постепенно перетаскивал своих. Один котляр даже организовал своему отцу и родному брату фиктивные браки, чтобы те получили прописку в столице. До этого их адрес был село Узловое, Тульская область.
Дальше — больше. В однокомнатных квартирах московским котлярам показалось тесно, а тогда был закон, согласно которому с увеличением числа детей семья соответственно получала право на бóльшую жилплощадь. И так очень скоро — правдами-неправдами — цыганские квартиры из однокомнатных поменялись на двухкомнатные (без всякой доплаты, через государство), а потом на трех и даже четырех! Хитроумный Греко сосватал Тиму, своего сына, за невестку-москвичку, и теперь у Тимура две квартиры в Москве. Одну он сдает — тысяч тридцать в месяц на этом имеет, а другая — общая, в ней ночуют те, кто оказался в столице по делам; иногда так густо, что и на полу не хватает места.
Как раз из-под окон этой квартиры у Тимы угнали новую «Волгу». Я представляю, какие проклятья застили в тот день московское небо! Угонщики, должно быть, погибли в корчах!
Но вернемся к делу, точнее к делам — в последнее время начали котляры осваивать еще и транспортный бизнес: покупают фуру, нанимают водителя — обязательно русского, потому что друг к другу большого доверия они не испытывают. С цыгана не спросишь — все же родня. Что скажет, в то и верь. Но и с гажами выходит незадача. Гнали одну фуру из столицы в Питер. Последний раз водитель отзвонился якобы из Клина, а потом — молчок. Абонент недоступен. Пропала фура! Через три дня выяснилось, что паспорт и права у этого водителя были поддельные, а сам он находился в федеральном розыске, потому что уже несколько раз нанимался водителем подобным образом! В итоге фуру так и не нашли. «Обманул нас русский!»
Но у них у самих чувство уважения к чужой частной собственности фактически не развито. От сумы и тюрьмы не зарекайся никто, но там, где русский будет терпеть и пытаться выйти из положения честным путем, цыган соскользнет. Где тонко, там и рвется. Будет шанс или случай — он ходом дорожит! Своего не упустит.
Жаркой рассуждает: «С работой слабовато — денег сейчас нет, только на еду. Надо что-то делать. Воровать нет смысла — без бани подпарят». Он так сказал, потому что как раз направлялся в баню, но важно не это. Жаркой не говорит «воровать — это плохо», он говорит «воровать нет смысла». А будет смысл?
Адвокат Царев, близко знакомый с жителями котлярской кумпании в Чудово, пишет в ЖЖ: «Сегодня ночью трое попались на краже металла с участков в садоводстве… Ну как объяснить, что если уголки, листы и пр. лежат у людей годами, то это не значит, что они бесхозные?
Типичная 158-я вторая.
И, главное, все одни и те же.
С упорством идиотов.
Пять-шесть человек “без башни” на весь табор.
Раньше их бы давно “изгнали”, теперь — с упадком авторитета стариков — никто с ними ничего сделать не может».
Цыгане по жизни идут легко, и поэтому подбить их на всякое-разное, на авантюру тоже нетрудно. У них же темперамент. Им подавай всего и сразу! Нет основательности, нет скрупулезности. Даже в бизнесе — тут, там, на ходу, на скаку, схватил и понес «железную» добычу. Пять тысяч — тонна.
От дома Чераны идет черный дым — горит обмотка электродвигателей. Маша подтаскивает старые доски — поддержать огонь. Двое цыган залезли на крышу и латают в ней дыры. Третий в сарае, надев спецочки, ремонтирует цепь. Тима и Чобано уехали в Москву — командировка! Пико с друзьями строит сарай — «чтоб запчасти хранить, чтоб товар лежал». Его сын, Кореец, разбирает подстанцию — что-то там откручивает разводным ключом.
— Бахтале-зурале! — приветствую его. — Почему один работаешь?
— А они все обиделись, что я в одиночку достал десять трансформаторов, а они ни одного!
Котлярская гордость. Вот вам и лодыри. А слухов-то ходит!.. Цыгане, впрочем, сами виноваты. На них коль найдет, так такое расскажут — в образе, в роли… Когда я впервые оказался в Панеево и стал объяснять: я, мол, писатель, мне интересно, как вы живете, что делали раньше, чем занимались, пацаны мне сказали:
— Как чем занимались? Людей обманывали. Убивали, грабили. Коней воровали!
Это особый цыганский понт. Я в своей жизни ни разу не видел котляра рядом с лошадью! Но котляры — трудяги, а другие цыгане (русска рома, сэрвы) как раз коневодством занимались вплотную до недавнего времени, хотя старики у них лошадями бредят и поныне. Привожу тут историю, которую узнал от Лилит Мазикиной — цыганской журналистки эпохи Интернета.
«История, говорят, произошла в небольшом, тихом и благополучном городке России.
Жили там два старичка-цыгана, такие приличные, рабочая интеллигенция (ушли на пенсию с местной фабрики), в меру выпивающие.
Вот раз на выходные сели они в меру выпить и… и выпили. Взыграла в одном из них национальная гордость. Спрашивает он другого:
— Цыган ли ты, друг Колька?
— Я, — говорит убеленный сединами Колька, — без сомнения цыган, и ты меня даже такими вопросами несколько обижаешь.
— А я, — спрашивает первый старичок, — я-то цыган?
— Да зацыганистый цыган, какие вообще тут разговоры!
— Значит, надо нам с тобой, друг Колька, сделать что-нибудь цыганское.
А что может быть очень цыганское? Решили лошадь увести.
Сели на электричку. Доехали до какого-то колхоза возле города. И там, на глазах изумленного пастушка, взяли двух пасущихся лошадей, влезли на них и поскакали в меру своих стариковских сил. Рысью. Поскакали в лесопарк на окраине города, чтобы встать там табором и отпраздновать.
Пастушок, придя в себя, вызывает милицию и говорит: так и так, два старичка южной наружности стибрили лошадей. Милиция по свежим, буквально, следам, как то: конские яблоки и показания свидетелей, что тут проехали два старичка верхом (не слишком обычная деталь городского пейзажа, которую, естественно, никто мимо глаз не пропустил), находят стариков-разбойников. Принимают их, начинают оформлять протоколы. Прибегают жены, поднимают крик, бьют себя в грудь: передовики производства на пенсии, первый раз, выпимши, все рекомендации хорошие, хотите, на фабрику позвоните, хотите, соседей спросите… короче, колхоз заяву забирает, милиция делает наставление и отпускает стариков.
