Анатолий Александров - Путь к звездам. Из истории советской космонавтики
Майор Алексеев случайно узнал от подполковника Шищенко о карнавале в Карденасе 7 ноября. Именно так секретарь Массо назвал праздничное мероприятие в честь советского праздника. Андрей Степанович тут же поручил замполиту Тимохову связаться с политотделом дивизии и выяснить, возможно ли офицерам подразделения выехать в город. Полковник Пшеничный, не раздумывая, дал согласие.
Когда автомашины с офицерами из отдельного дивизиона приблизились к городской площади, до краев заполненной народом, концерт полковой самодеятельности только еще начался. Поздравляя Алексеева с праздником, подполковник Сидоров спросил:
— Андрей Степанович, кубинцы любят долгие мероприятия. Не найдется ли у тебя несколько человек, которые дополнят моих самодеятельных артистов своими номерами?
— Но я ведь не знал о намечающемся концерте, Иван Силантьевич, — с сожалением ответил Алексеев. Подумав с минуту, он добавил: — У меня в самодеятельности участвуют в основном сержанты, а они остались в позиционном районе.
В разговор тут же вступил замполит Тимохов:
— Нет, товарищ командир, пару номеров мы все же можем добавить для концерта дружбы.
— Какие номера ты имеешь в виду, Павел Николаевич? — командир дивизиона повернулся в сторону замполита.
— Старший лейтенант Любас прочитает свои стихи, посвященные Кубе. Старшие лейтенанты Данильченко и Зубарев выступят с акробатическим этюдом. А старший лейтенант Кабешев прочитает отрывок из поэмы «Василий Теркин» Твардовского, — уверенно ответил Тимохов.
— Вот и хорошо, даже три номера набирается, — удовлетворенно заметил подполковник Сидоров.
Праздничный концерт на центральной площади Карденаса, при стечении свыше тридцати тысяч жителей города, прошел с исключительным успехом. Апофеозом выступления наших ракетчиков стало коллективное исполнение всеми присутствующими на карнавале, знаменитой советской «Катюши». Почти все кубинцы пели нашу песню на русском языке.
В заключение концерта партийный секретарь Массо выступил с приветственной речью в адрес советских воинов. Он поблагодарил великий Советский Союз за военно-экономическую помощь Кубинской республике. Площадь тысячеголосо скандировала в ответ: «Родина или смерть! Мы победим!», «Фидель и Хрущев борются за общее дело революции!» И тут же над городом зазвучал «Интернационал».
Но карнавал продолжался. Танцы на улицах Карденаса иссякли только утром. Руководители города очень сожалели, что ракетчикам пришлось покинуть торжество в полночь — у них продолжалась воинская служба. А офицеры мысленно уже неслись через моря и океан на Родину…
В предпоследний день пребывания на Кубе, 9 ноября, генерал Стаценко разрешил майору Алексееву вывезти на пляж весь состав своего подразделения. Это стало главным поощрением личного состава за безупречную службу. Купались на пляже ближайшего санатория. Его директор, товарищ Ламан, предупредил командира дивизиона, что в прибрежной зоне много хищных рыб, барракуд и акул, которые нападают на людей. Поэтому выходить в море можно только группами. Один или два человека из группы должны иметь в руках специальные пики для защиты от хищников.
Но армейские подразделения революционной Кубы продолжали быть начеку. По всему побережью несли круглосуточную вахту боевые дозоры из трех — пяти солдат. Вблизи дозоров размещались хорошо замаскированные пушки и пулеметы. Командиры подразделений зорко наблюдали за ситуацией на море в бинокли. На горизонте все еще появлялись корабли янки.
На груди у дозорных солдат на тонких шнурках было подвешено что-то вроде мундштука. Майор Алексеев поинтересовался у сержанта Альмейдо, с которым познакомился здесь же, на пляже, что это такое. Командир роты пояснил Андрею Степановичу, что эту палочку артиллеристы закусывают зубами во время стрельбы, чтобы уберечь от прорыва ушные перепонки. Сержант Альмейдо тут же снял с шеи свою палочку и подарил Алексееву на память.
Личный состав дивизиона Алексеева закончил погрузку на корабль 10 ноября и вечером покинул акваторию гостеприимного порта Касильда. Хотя всем было известно, что предзимняя Атлантика отличается жестокими штормами, это никого уже не страшило — солдаты возвращались домой. Предчувствие скорой встречи с любимой Родиной согревало сердца.
Штормы пришлось, конечно, перетерпеть. Сильных, за пятнадцать суток похода, выдалось два — у Бермудских островов и в Бискайском заливе. Зато Северное и Балтийское моря оказались на редкость спокойными. Волнение в два-три балла теперь и у ракетчиков считалось легким бризом. Около полудня 25 ноября корабль пришвартовался у пирса Балтийска.
Прямо из комендатуры порта майор Алексеев позвонил в штаб части. Полковник Корнеев находился на месте, как будто ждал звонка от командира 1-го дивизиона. Он знал о возвращении контингента наших войск с Кубы на Родину, но и генерал Колосов не смог назвать Владимиру Егоровичу точную дату, когда именно это произойдет, ведь морской поход не предсказуем.
Командир полка Корнеев тут же связался с Шауляем, уточнил у генерала Колосова вопрос: «Поданы ли в Балтийск эшелоны для личного состава его подразделения и сборочной бригады майора Базанова?» Все оказалось исполненным, как надо. Но только когда утром 29 ноября дивизион Алексеева вновь занял привычное местоположение на боевом комплексе в Жагари, закончилась для него длительная заграничная командировка, распространяться об истинном содержании которой настоятельно не рекомендовал «особист» капитан Свирин. Почти полгода треволнений канули в Лету, и будто они не существовали.
Через полмесяца, 14 декабря, член Военного совета, главный инженер армии генерал Любимов, в присутствии генерала Колосова, перед строем части, вручил командиру 1-го дивизиона майору Алексееву Почетную грамоту Военного совета 50-й ракетной армии за образцовое выполнение важного государственного задания. Он также сообщил, что вопрос о награждении особо отличившихся на Кубе воинов правительственными наградами уже рассматривается в Главном штабе ракетных войск.
Начало шестьдесят третьего задало напряженный ритм всему году. Личный состав подразделения, сдав необходимые зачеты армейской квалификационной комиссии, вновь заступил на боевое дежурство с ракетами Р-14. Подавляющая часть офицеров получила наконец долгожданные очередные отпуска. Жилой городок заметно опустел на целый месяц.
Как ни старалась Вера, но сын упорно не хотел признавать появившегося в доме родителей отца. Выходило, что период его кубинского отсутствия не прошел для Леньки бесследно. Он мыслил реальными категориями: «Бабушка есть, дедушка есть, мама есть, а вот папы нет». Отношения с сыном наладились только к концу первой недели отпуска, а он получился не так уж и долог.
В середине апреля Алексеевы вернулись в гарнизон. А в мае в дивизии и в полку произошли разительные перемены. Командир дивизии генерал Колосов уехал в Москву на учебу в академию Генштаба. На его место был назначен полковник Корнеев. Командир 1-го дивизиона Алексеев, досрочно удостоившийся очередного звания «подполковник», был назначен вместо Владимира Егоровича командиром полка. Его дивизион возглавил, ставший майором, Стуров. Подполковник Павлов уехал вместе с командиром в Шауляй начальником политотдела соединения, а на его место замполита части был назначен «кубинец», майор Тимохов.
Глава 13
Летал «Восход». Думали о «Союзе»
Работая над «Лунным проектом», Королев, не без участия Мозжорина, понял, что так называемая пакетная схема для тяжелого носителя непригодна. Такую мысль в ноябре шестьдесят четвертого как раз и высказал в споре Юрий Александрович. Давний сподвижник Главного конструктора сделал это фигурально: «Ошибка, которую мы отказываемся признать сегодня, завтра обязательно утроится, Сергей Павлович».
Тогда и родилась идея создания ракеты по моноблочной схеме со сферическими баками большого диаметра. Получалась фантастическая по тем временам конструкция. Заместитель Главного конструктора Мишин возразил: «А как будем доставлять узлы с Куйбышевского машиностроительного завода на Байконур?» В самом деле, диаметр первой ступени носителя достигал почти семнадцати метров! Королев признал: «Проблема есть. По железной дороге такой габаритный груз не доставишь».
Возникло несколько вариантов транспортировки конструктивных узлов. Вначале сам Сергей Павлович предложил построить специальный самолет-гигант. Его зам Бушуев пошел гораздо дальше. Он выдал дорогостоящий проект: из Куйбышева конструкцию на барже спускать на Каспий, а там либо построить специальный канал, либо проложить в песках автомагистраль до Байконура. Другой зам, Воскресенский, предложил использовать дирижабль или перенести заводские цехи на полигон и там готовить всю конструкцию. Маловероятным показалось предложение члена Совета главных Бармина о строительстве нового космодрома.
