Инна Соболева - Принцессы немецкие – судьбы русские
А пока ничто не предвещает беды. Великая княгиня с трепетом ждет свадьбы. Та же Александра Ивановна Уотермер оставила любознательным потомкам описание бракосочетания принцессы Марии. Привожу его с минимумом купюр. Благодаря наблюдательности и дару слова, которым владеет автор, оно дает полное и яркое представление не только об этой свадьбе: бракосочетания немецких принцесс, становившихся российскими императрицами, проходили примерно одинаково:
1841 года, 16 апреля (свадьба не случайно была назначена на это число: 17 апреля Александру Николаевичу исполнялось 23 года, этот день он хотел встретить уже женатым человеком. – И. С.) в 8 часов утра пятью пушечными выстрелами возвестили столице, что высочайшее бракосочетание имеет быть сегодня. При одевании невестой венчального туалета присутствовали статс-дамы и фрейлины. Белый сарафан ея был богато вышит серебром и разукрашен бриллиантами. Через плечо лежала красная лента; пунцовая бархатная мантия, подбитая белым атласом и обшитая горностаем, была прикреплена на плечах. На голове бриллиантовая диадема, серьги, ожерелья, браслеты – бриллиантовые.
В сопровождении своего штата великая княжна пришла в комнаты императрицы, где ей надели бриллиантовую корону. Императрица сознавала, что не драгоценные алмазы должны в этот день украшать невинное и чистое чело молодой принцессы; она не у держалась от желания украсить голову невесты цветком, служащим эмблемою чистоты и невинности. Императрица приказала принести несколько веток живых померанцевых цветов и сама воткнула их между бриллиантами в корону; маленькую ветку приколола на груди; бледный цветок не был заметен среди регалий и драгоценных бриллиантов, но символический блеск его умилял многих.
В назначенный час вся царская фамилия вышла в зал, где ее ожидал весь придворный штат. По мере того как шествие продвигалось вперед по залам, придворные по парам примыкали к нему. В церкви уже заняли свои места приглашенные иностранные гости, посланники и представители иностранных дворов в блестящих придворных костюмах, дамы в богатых парадных придворных платьях своих дворов.
На хорах тех зал, по которым должно было пройти шествие, толпилась масса публики. Сюда стеклось все, что только имело возможность получить билет, все хотели иметь честь и счастье присутствовать при священном бракосочетании наследника всероссийского престола.
На хорах публика была в самых богатых туалетах; случилось, однако, что у одной дамы была надета черная кружевная накидка; тотчас является скороход, отыскивает даму и просит от имени гофмаршала Олсуфьева снять черную накидку. Дама, конечно, моментально исполняет желание гофмаршала, сбрасывает накидку и держит ее на руках; вторично появляется скороход, прося унести или так спрятать, чтобы вовсе не было видно ничего черного (в этой черной накидке, нарушившей светлую праздничную гамму парадных одежд, потом увидят один из зловещих знаков судьбы. – И. С.).
После венца великая княгиня вернулась в покои императрицы, куда мы поспешили, чтобы поздравить императрицу и царевну. Приняв поздравления своих приближенных, молодая сняла мантию и, полулежа на кушетке, отдыхала в ожидании часа, назначенного для парадного обеда.
Когда донесли государю, что все приглашенные к торжественному обеденному столу заняли свои места, царская фамилия двинулась к залу и заняла свои места… Провозглашение тостов за здоровье государя, государыни и новобрачных сопровождалось звуками труб, литавр и пушечными выстрелами, на хорах играла музыка и раздавалось пение. Звон колоколов не умолкал весь день.
Когда стемнело, весь город был залит огнями великолепной иллюминации. Вечером был бал… Для порядка и избежания толкотни и недоразумений всем было назначено не только зало, где должно было ожидать появления царской фамилии, но и подъезд, с которого надо было войти во дворец. Толпа стояла стеною, двигаться во многих местах было почти невозможно. Музыка раздавалась во всех залах, по которым царская фамилия проходила несколько раз.
Перед концом бала великий князь Михаил Павлович и великая княгиня Елена Павловна (дядюшка жениха, младший брат императора Николая I, и его супруга, урожденная принцесса Вюртемберг-Штутгартская Фредерика Шарлотта Мария. – И. С.) удалились на половину цесаревича; после чего государь и государыня в сопровождении свиты проводили новобрачных на их половину; здесь они были встречены великим князем М. П. и великою княгинею Е. П., которые вместе с государем и государыней отвели новобрачных в их внутренние покои, где молодую ожидала камер-фрау для принятия драгоценностей и для исполнения обычного ночного туалета.
Все было торжественно и красиво, как в сказке о Золушке. Ничто не предвещало беды (о черной накидке вспомнят потом, когда от счастья не останется и следа).
Первый удар нанес Марии любимый и любящий свекор. Дело в том, что с ней из Дармштадта приехал брат, Александр. Он тоже был принцем Гессенским только официально. Его родным отцом, как и отцом Марии, был барон де Граней. Брат и сестра были очень близки. Александра Федоровна, поняв, что разлука с братом станет для будущей невестки невыносима, пригласила его поехать вместе с ними в Петербург. Здесь он подружился с наследником, понравился императору, и началась его быстрая и успешная карьера. Для Марии, которая с трудом привыкала к торжественной роскоши придворной жизни, боялась как-то нарушить незнакомые и непонятные правила этикета, робела и перед царственными родственниками, и перед придворными, и даже перед фрейлинами, присутствие брата было якорем спасения. Но на ее беду Александр влюбился во фрейлину, Юлию Гауке, дочь генерала, убитого во время польского восстания 1830 года. Царская семья ей покровительствовала, но, узнав, что она ждет ребенка от принца Александра, Николай Павлович разгневался и повелел принцу прекратить недостойную связь. Александр, как человек чести, отказался бросить мать своего будущего ребенка. Император не терпел ослушаний и приказал обоим покинуть страну, Юлию лишил пенсии за отца (2500 рублей), Александра – жалованья (12 000 рублей), оставив их без средств к существованию. Заступничество любимой невестки не смягчило государя. Мария была в отчаянии. Она долго и безутешно плакала, не в силах помочь брату даже материально: своих средств у нее не было. Близко знавшие ее считали, что к ней больше не вернутся веселость и оживление, которые так радовали окружающих, когда она находилась в обществе брата.
Александру Гессенскому еще предстоит сыграть роль спасителя (пусть и невольного) императорской фамилии. Это случится через много лет после изгнания, когда императором уже давно будет Александр Николаевич. Помилованного изгнанника пригласили в Зимний дворец на торжественный обед. Он непростительно опаздывал. Царское семейство ждало, не выходило к столу. И тут чудовищной силы взрыв потряс дворец: взорвался динамит, подложенный террористом Желябовым под столовую. Погибли караульные солдаты, но никто из Романовых не пострадал. Спасибо не слишком пунктуальному принцу Александру.
Любопытно: от Александра и Юлии пошел род Маунтбеттнов. Их потомок, Филипп, стал принцем Эдинбургским, за которого вышла замуж английская королева Елизавета II.
А тогда, 19 февраля 1880 года, Мария Александровна не слышала взрыва. Она была тяжело больна (жить ей оставалось три месяца и три дня), спала под действием снотворного. Когда узнала, пришла в отчаяние: впервые при покушении на ее мужа погибли люди. Она, находившаяся на пороге смерти и знавшая об этом, первая (!) занялась судьбой пострадавших и семей погибших, послала помощь в госпитали. Когда об этом стало известно, ее примеру последовали многие. Денег было пожертвовано столько, что будущее пострадавших и их семей было обеспечено.
Но пока ничто, кроме изгнания брата, не омрачает ее жизнь. Свекровь относится к ней, как к дочери, так, как когда-то к ней самой относилась Мария Федоровна. Но отношения между этой свекровью и этой невесткой много теплее и человечнее. Александра Федоровна не мучит робкую принцессу требованиями жесткого соблюдения этикета. Многие с умилением вспоминали, какую очаровательную картину представляли собой императрица и великая княгиня, гуляющие по аллеям Царскосельского парка или попросту сидящие на траве. Они больше походили на сестер: обе в легких белых платьях, стройные, почти воздушные. У обеих на головах венки: у старшей – из васильков, у младшей – из маков и колосьев. Мужья с нежностью любовались своими женами и были счастливы их дружбой. И все же Марию не покидало внутреннее напряжение, которому во внешней жизни не было причин. Она словно провидела будущее.
С радостью встретила семья рождение первого ребенка. Назвали девочку Александрой, в честь бабушки. Это была вовсе не дань вежливости: молодая мать хотела сделать приятное императрице. К сожалению, Сашеньке суждено было прожить всего 7 лет. Второго ребенка, сына, назвали Николаем. В честь деда. Император внука обожал. После рождения этого малыша Мария стала его кумиром. Перед смертью, прощаясь с невесткой, Николай Павлович именно ей доверил заботу о любимой жене, и она свято выполняла его волю до последнего дня жизни свекрови. А его смерть пережила очень тяжело. «Этого человека я любила больше всех после моего мужа, и который больше всех Других любил меня», – признавалась она с тоской. Это была первая смерть любимого человека в ее взрослой жизни (мать она потеряла в детстве, после этого никто из ее близких не умирал). Перед ней будто раскрылась тайна бытия. Именно после его смерти она не умозрительно, а всем сердцем поверила в то, что нужно готовиться к жизни вечной.
