А. Манько - Брачные союзы Дома Романовых
Еще при жизни благодаря своей деятельности Екатерина II получила почетный эпитет «Великая», и как писал Н. М. Карамзин, «она была великой монархиней». Напомним, что когда летом 1767 года особая комиссия по подготовке «Наказа» решила поднести государыне титул Великой, Премудрой и Матери Отечества, то Екатерина II сказала: «Ответствую: на Великая — о моих делах оставляю времени и потомству беспристрастно судить, Премудрая — никак себя таковою назвать не могу, ибо один Бог премудр, и Матерь Отечества — любить Богом врученных мне подданных я за долг звания моего почитаю, быть любимою от них есть мое желание». Императрица вновь отвергла инициативу Сената в 1780 году о «поднесении» титула «Великая». На вопрос Гримма, правда ли это, ведь «все привыкли говорить Великая Екатерина», уже прославленная в Европе императрица отвечает недвусмысленно: «Оставьте глупые прозвища, которыми некоторые мальчишки захотели украсить мою седую голову и за каковую ветреность им надавали щелчков, так как они еще не родились, когда все эти глупости были торжественно отвергнуты на собрании уполномоченных всей земли русской». И когда в последующем Гримм в письмах все же употребляет шутливое обращение де Линя «Екатерина Великая», она сурово пресекает эту вольность: «Прошу вас не называть меня более Екатериной Великой; во-первых, потому что не люблю прозвищ; во-вторых, мое имя — Екатерина Вторая». И все же она по праву названа Великой, тем более что последующие российские монархи не смогли подняться в своей государственной деятельности до уровня Екатерины II, сравняться с ней по уму, трудолюбию и оптимизму, и главное — по результатам своего правления.
Глава VIII
Новая генеалогическая ветвь Дома Романовых
Единственный сын императрицы Екатерины II Павел I, как и его отец, — одна из самых загадочных фигур российской истории на рубеже двух столетий, личность, жизнь и трагическая смерть которой привлекали и продолжают привлекать к себе внимание ученых. К сожалению, в исторической науке этот монарх изображен, преимущественно, негативно, односторонне, что не позволяет иметь объективное и полное представление о нем, как о политическом деятеле.
Современники сына Великой Екатерины свидетельствуют, что он прекрасно знал историю (и не только отечественную), с ранних лет увлекался математикой, в совершенстве владел французским и немецким языками, был весьма начитан, хорошо знал произведения европейских писателей, философов, любил живопись и архитектуру.
«Природа дала Павлу живой, наблюдательный ум, впечатлительную душу и доброе сердце, способное к благородным порывам чувств истинно рыцарских, — говорилось в одной из публикаций на страницах журнала „Исторический вестник“ за 1896 год, — он любил правду и не терпел лести, но был нетерпелив, непостоянен, вспыльчив и склонен подчиняться чужому мнению, искусно внушаемому». Историк К. Валишевский писал: «Из рук Екатерины и Панина Павел вышел человеком не глупым и не развращенным. Всех, кто знакомился с ним, он поражал обширностью своих знаний и очаровывал своим умом. Он долгое время был безупречным супругом и до последней минуты жизни страстно поклонялся истине, красоте и добру. Несмотря на все это, он собственными руками вырыл ту пропасть, где погибли сперва его счастье, а затем и его слава и его жизнь.
Была ли Екатерина виновата в этом несчастье? Да, конечно, она была виновата в том, что забрызгала кровью колыбель своего сына».
Когда скончалась Екатерина II, ее наследнику, единственному сыну и новому российскому самодержцу Павлу I, уже шел сорок третий год. На царство он венчался 5 апреля 1797 года, в первый день Пасхи. Для коронации Павла Петровича ювелиром Дювалем была сделана большая императорская корона, отличавшаяся еще большей стоимостью украшений, чем прежняя. Был также сделан и новый скипетр в виде золотого жезла, осыпанного алмазами и другими драгоценными камнями. Главным украшением на нем был бриллиант в 200 каратов, поднесенный Орловым Екатерине II.
Рядом с Павлом I под балдахином шла в Успенский собор Мария Федоровна. Император был одет в военный мундир прусского покроя, с напудренной головою и косой. В соборе, перед коронованием, митрополит Новгородский Гавриил возложил на него поверх мундира так называемый далматик из малинового бархата — древнюю одежду византийских императоров.
Вместе с Павлом I короновалась и его супруга Мария Федоровна. По отношению к ней руководствовались тем обрядом, который был принят при коронации Екатерины I. На нее Павел возложил корону сам, как это сделал в свое время Петр I при коронации Екатерины I. Но была одна новая деталь в этом торжественном обряде. Павел I сначала прикоснулся снятою с себя короной к голове Марии Федоровны, потом молча подержал ее некоторое время над императрицей и уже затем возложил малую корону на свою супругу.
Император поселился в Зимнем дворце, выбрав для себя и своего многочисленного семейства апартаменты, занимаемые им в то время, когда он был здесь еще юношей, приказав обставить их, по возможности, скромно и просто. Первые дни своего правления Российской империей Павел всецело посвящал не только государственным делам, но также супруге и детям.
К началу 1801 года против императора Павла I возник дворцовый заговор высшего столичного офицерства во главе с военным губернатором Петербурга графом П. А. Паленом. Ночью 11 марта этого года заговорщики осуществили свой план: убив законного монарха, они провозгласили повелителем России его старшего сына Александра. «Насилие, которым положен был конец царствованию императора Павла, — писал историк А. Г. Брикер в книге „Смерть Павла I“ — явление в истории России не единоличное. Событие это представляет собою, скорее, завершение целого ряда переворотов, происходивших в течение XVIII столетия».
17 марта 1801 года в 7 часов вечера тело покойного императора Павла I было перенесено в тронный зал Михайловского замка, а в субботу 23 марта — в Петропавловский собор. В похоронной процессии за гробом отца следовал император Александр в черной мантии и шляпе с флером; за ним шли великий князь Константин Павлович с супругой. Императрица Мария Федоровна осталась в Михайловском замке, обессилившая от слез и горя. В тот же вечер состоялось отпевание и погребение в Петропавловском соборе.
Сын Екатерины II занимал российский престол четыре года, четыре месяца и шесть дней.
У Павла Петровича и Марии Федоровны, положивших начало новой генеалогической ветви на династическом древе Российского Императорского Дома Романовых, было девять детей: четыре сына (Александр, Константин, Николай, Михаил) и шесть дочерей (Александра, Елена, Мария, Екатерина, Ольга, Анна). Все четыре сына и пять дочерей (кроме Ольги) находились в династических связях с представителями владетельных домов Германии в первом поколении, и от них образовались последующие поколения, вплоть до последнего российского монарха Николая II (пятое поколение). Младшая дочь императора Павла Петровича, Елена, родившаяся в 1785 году, была замужем за наследным герцогом Меклембург-Шверинским и скончалась в 1803 году, в расцвете своей молодости. Ее сестра Мария, впоследствии герцогиня Саксен-Веймарская, наоборот, прожила до семидесяти трех лет. Анна, королева Нидерландская, — до шестидесяти двух.
Великая княжна Александра Павловна, больше всех своих сестер походившая на старшего брата Александра, с самых детских лет отличалась многими способностями. Императрица Екатерина II в письме к Гриму от 18 сентября 1790 года писала: «Она говорит на четырех языках, хорошо пишет и рисует, играет на клавесине, поет, танцует, понимает все очень легко и обнаруживает в характере чрезвычайную кротость…» Традиционно, с наступлением девических лет Александра стала предметом политических соображений царствовавшей бабушки.
Начавшая в 1789 году французская революция активизировала русскую самодержицу в поисках европейских союзников. Выбор Екатерины II пал на шведского короля Густава III, и ее план начал уже успешно развиваться, так как тот первым высказал мысль о браке внучки русской императрицы со своим сыном, наследным принцем Густавом-Адольфом, которому было тогда всего тринадцать лет. Однако вскоре случилось непредвиденное: в начале 1792 года Густав III был убит террористами. Генерал Клингспорр, посланный в Петербурге уведомлением об этом, первым сообщил императрице о проекте бракосочетания, который покойный король составил для наследника своего престола.
В октябре 1793 года регент Густава-Адольфа IV герцог Зюдерманландский послал в Петербург графа Стенбока с поручением — поздравить Екатерину II с бракосочетанием ее внука, наследника русского престола великого князя Александра Павловича с принцессой Баденской. В столице Стенбок начал официальные переговоры с великой княжной Александрой Павловной. На этих переговорах уполномоченным Екатерины II выступал граф, светлейший князь Платон Зубов, последний фаворит императрицы.
