Джон Уоллер - Правда и ложь в истории великих открытий
В марте 1921 года работа началась. Под руководством Маклеода Бантинг и Бест у одной части собак поджелудочную железу удаляли, а у другой части — перевязывали. После нескольких недель и ряда неудач перевязанные поджелудочные железы удалось изъять, выделить и обработать участок с островками Лангерданса, а затем ввести содержимое в вену животным с удаленной поджелудочной железой. Результаты получились не совсем ясные. Одну собаку удалось вывести из комы, но она умерла на следующий день. Тем не менее несколько собак после инъекции повысили активность, что прибавило Бантингу и Бесту энтузиазма, в котором они так нуждались. Пока шел эксперимент, Маклеод находился в отпуске в Шотландии. По возвращении, будучи заинтригованным результатами, он тем не менее понял, что Бантингу и Бесту не хватает технических навыков. Для этого эксперимента было важно контролировать уровень сахара в крови каждой собаки до и после инъекции. Понижение уровня сахара означало бы, что полученный препарат содержит гормон, с помощью которого можно лечить диабет. Маклеод, обнаружив, что и Бантинг и Бест делали тесты на сахар редко и нерегулярно, настоял на том, чтобы последующие эксперименты велись точнее и контролировались по многим параметрам.
Последовав совету руководителя, Бантинг и Бест стали проверять уровень сахара в крови собак до и после инъекций. Через несколько месяцев они опубликовали первую статью о своих опытах, где заявляли, что всегда добивались улучшения клинического состояния собак после введения экстракта дегенерировавшей (с наложенной лигатурой) поджелудочной железы. На самом деле все обстояло немного не так. Из их записных книжек совершенно ясно, что Бантинг и Бест довольно селективно отбирали результаты опытов для статьи, и именно поэтому ученые, желавшие повторить их опыты, столкнулись с большими трудностями. Как и в случаях с Луи Пастером, Артуром Эддингтоном и Робертом Милликеном, успехи были преувеличены, а неудачи игнорировались.
На этом этапе, несмотря на множество проведенных опытов, Бантинг и Бест достигли лишь незначительного успеха по сравнению с другими группами ученых, о которых они уже кое-что слышали. Но тут к ним присоединился биохимик Джеймс Коллип, и они пошли вперед очень быстро, делая подкожные инъекции и повысив точность измерений уровня сахара в крови. По предложению Маклеода экстракт, получивший впоследствии название инсулин, тоже был улучшен: его удалось очистить от примесей, находившихся в поджелудочной железе. Но что еще более важно, группа поняла, что может экспериментировать со свежей поджелудочной железой взрослых особей, поскольку теперь они перешли на использование различных фильтратов. Это означало, что операции с наложением лигатуры им больше не нужны. Все эти усовершенствования стали возможны только благодаря Маклеоду и Коллипу. Особенно полезным был вклад Коллипа. По своей собственной инициативе он провел многочисленные опыты с кроликами, и обнаружил, что даже у здоровых животных экстракт понижал уровень сахара в крови. Затем он несколько изменил процесс экстрагирования, что тут же сказалось на результатах. После заключительной фильтрации он сохранил и фильтрат и осадок, а затем решил сравнить их эффективность. Вопреки ожиданиям вскоре стало ясно, что наибольшей эффективностью отличается не фильтрат, а осадок.
Но еще до этого этапа Бантинг и Бест ощутили, что руководство экспериментами быстро переходит к Коллипу, очень опытному и знающему ученому. Его успехи не на шутку встревожили эту пару исследователей. И нужно сказать, для этого у них были веские основания. У Коллипа было все, чем должен обладать настоящий исследователь, а Бантинг и Бест, судя по свидетельствам, собранным Майклом Блиссом, сильно уступали ему в способностях. Вероятно поэтому, не потеряв еще главенства в работе, они решили поскорее проверить экстракт на человеке. Так, и января 1922 года было проведено первое клиническое испытание на пациенте. Больного звали Леонард Томпсон. Результаты оказались самыми печальными. Эффект инъекции был столь незначителен, что его можно было объяснить влиянием других факторов, а у самого Томпсона в месте укола возникла огромная неприглядного вида опухоль. Бантинг и Бест поняли, что поторопились.
После этого эксперимента Бантинг со всей прямотой признался, что их панкреатический экстракт не показал должной эффективности, и тогда его группа и группа Коллипа подписали договор о совместной работе. Никто не хотел, чтобы его обошли в последний момент. Кроме того, неудачный эксперимент на человеке доказал Бантингу и Бесту, что без Коллипа у них ничего не получится. Позднее они благополучно об этом забудут.
В период подготовки испытания экстракта на Леонарде Томпсоне Коллип все усилия направил на выделение и очистку активного вещества. Введенные им технические усовершенствования позволили получать более эффективный экстракт. Всего через несколько недель после неудачи, которую потерпели Бантинг и Бест, он был испробован на людях. По словам Майкла Блисса, «экстракт, очищенный Коллипом, помог вернуть жизнь и здоровье умиравшим от диабета детям». Это действительно было событием огромной важности, и все участники осознавали его как звездный час в своей научной карьере. Еще через две недели, 3 мая 1923 года, Маклеод возвестил миру об открытии инсулина, а год спустя Нобелевская премия по физиологии и медицине была поделена между Фредериком Бантингом и Дж. Дж. Маклеодом. Последующие опросы общественного мнения показали, что Фред Бантинг стал самым знаменитым канадцем в истории, и сегодня он по праву считается одним из выдающихся сыновей своей страны.
ОТ СОТРУДНИЧЕСТВА К СОПЕРНИЧЕСТВУПеред нами тот самый случай, когда Нобелевская премия принесла больше проблем, чем радости. Речь Маклеода во время награждения не убавила страстей: он из последних сил расписывал историческую и международную важность вклада Бантинга и Беста и не скупился на похвалы, говоря о группах ученых, работавших над этой проблемой в других странах. Он также дал понять, что именно Джеймсу Коллипу удалось получить высококачественный экстракт. После церемонии награждения Бантинг разделил свою часть премии с младшим коллегой. Маклеод решил не отставать от него и поделился деньгами с Коллипом.
Нобелевская премия была не единственной причиной раздоров. Нужно сказать, что отношения внутри торонтской группы, работавшей над инсулином, никогда не отличались особенной сердечностью. Перед неудачным испытанием инсулина на Леонарде Томпсоне Бест и Бантинг чуть не подрались: Бантингу пришло в голову покритиковать исследовательские методы своего лаборанта. Отношения их несколько улучшились, когда оба осознали, что Маклеод и Коллип представляют для них большую опасность. После присуждения Нобелевской премии отношения осложнились еще больше.
Бантинга возмущало, что Маклеод получил премию, но не потому, что он питал дружеские чувства к Бесту. В связи с тем, что Маклеод стоял во главе факультета, Бантинг опасался, что другие будут относиться к нему, Бантингу, так же, как он сам относится к Бесту. Он был бы спокойнее, если бы при награждении как-то прозвучало, что Чарльз Бест был именно ассистентом Бантинга. Перед ним стояла задача: либо лгать о выдающейся роли Маклеода в этих исследованиях, либо публично опровергнуть этот факт. Нужно сказать, что он выбрал второе.
Все страны любят своих героев, поэтому канадцам так нравилась история открытия инсулина. В этом Бантинг увидел для себя возможность немного переделать историю, и после многократного пересказывания из его версии выпали Маклеод и Коллип. И прямо и косвенно Бантинг старался дать всем понять, что именно ему, автору трех знаменитых строчек из записной книжки, принадлежит приоритет открытия инсулина. Однако это было далеко от истины. Ничего в этих трех строчках не добавляло к тому, что он тогда сообщил в докладе и что в то время делали другие ученые. Более того, уже через год после начала экспериментов в его группе перестали использовать наложение лигатуры на поджелудочную железу при получении экстракта, необходимого для лечения больных диабетом.
Бантинг особенно подчеркивал качество тех своих результатов, что были получены без участия Маклеода и Коллипа. Однако, как мы видели, эти двое ученых не только сыграли важную роль в разработке эффективных методов лечения, но без них Бантинга, скорее всего, ожидала бы неудача. Показательно, что единственный клинический эксперимент, проведенный без участия Коллипа, оказался как минимум клинически неопределенным. Майкл Блисс, например, считает, что «Бантинг и Бест так плохо проводили опыты, что без помощи Маклеода и Коллипа… этим двум молодым канадцам вряд ли удалось бы задержаться в истории медицины». Тем не менее примерно через десять лет после описываемых событий канадцам на лекциях сообщалось, что инсулин открыли Бантинг и Бест.
