Жорж Ру - Великие цивилизации Междуречья. Древняя Месопотамия: Царства Шумер, Аккад, Вавилония и Ассирия. 2700–100 гг. до н. э.
Словом «хетты» в широком смысле называют всех пришельцев, появившихся в Малой Азии, хотя они были представителями трех племен, говоривших на разных, но тесно связанных друг с другом языках: лувийском, палайском и неситском (хеттском). Носители лувийского языка пришли первыми. Возможно, именно они ответственны за те бедствия, которые произошли в конце раннего бронзового века. Остальные появились в этом регионе позже. Вскоре они расселились по всему полуострову.
Носители лувийского языка, который через некоторое время получил иероглифическую письменность, поселились к западу от Киликии, вдоль побережья; носители палайского – очевидно, в холмистой местности в районе Сиваса; неситского – в Каппадокии. Столица последних, Неша, или Неса, была отождествлена с Канишем (Кюль-Тепе). Через несколько столетий эти захватчики, говорившие на неситском языке, завоевали центральную часть Анатолийского нагорья, что к востоку от Анкары. Местные жители называли эту область Хатти, и ее новые властители позаимствовали это наименование. Они и стали хеттами, сыгравшими столь важную роль в истории Ближнего Востока на протяжении 2-го тыс. до н. э.
Из Сирии, ближайшего к ним развитого региона, хетты позаимствовали клинопись, изобретенную в Месопотамии, и приспособили ее к своему индоевропейскому языку. Большинство текстов, написанных на хеттском языке и имеющихся в нашем распоряжении, датируются не позднее чем XIV–XIII вв. до н. э., но в них часто говорится о событиях, произошедших во времена, уже тогда казавшиеся далеким прошлым. Так, в одном из источников говорится о царе Куссары Питханасе и его сыне Анитасе, покоривших пять соседних государств, включая Хатти, и перенесших свою резиденцию в Несу. Так как имена этих правителей также встречаются в текстах, выдавленных на табличках, найденных в Кюль-Тепе, а походы Аниттаса, очевидно, положили конец ассирийским колониям в Каппадокии, эти события можно отнести примерно к 1750 г. до н. э. После этого произошел дворцовый переворот, и другой царь Куссары, Лабарна I (ок. 1680–1650 до н. э.), как сказано в источниках, расширил границы своего царства «от моря до моря», а завоеванные территории разделил между сыновьями. Мы мало знаем о происхождении этого правителя, но цари хеттов видели в нем своего настоящего предка. Именно его можно считать основоположником древнехеттской династии, в правление представителей которой хетты, хотя и ненадолго, обрели славу и величие, о чем речь пойдет в следующей главе.
Оставив на время хеттов, мы теперь должны рассказать об одних из наиболее интересных их соседей – хурритах.
Хурриты и митаннийцыИзвестные на протяжении 60 лет только по упоминанию в одном клинописном тексте (письме, найденном в Телль-эль-Амарне) и в Библии (под названием хорреев, Быт., 36: 20–30), хурриты относительно недавно стали представлять огромный интерес для историков и археологов. В отличие от хеттов они не играли какой-либо роли в политической жизни Ближнего Востока вплоть до XV в. до н. э., а затем оказывали на нее влияние лишь на протяжении незначительного периода. В то же время у нас нет достаточных доказательств того, что на протяжении 2-го тыс. до н. э. они были важной и активной частью населения Месопотамии и Сирии. Тем не менее мы все еще знаем о них совсем немного, и пересказать известные нам сведения можно всего в нескольких словах.
Язык, на котором они говорили и писали клинописью, не был ни семитским, ни индоевропейским. Он принадлежит к так называемой азианической группе и является ближайшим родственником урартского, на котором говорили в Урарту (Армении) в 1-м тыс. до н. э. Их богами-покровителями были Тешуб, бог грозы, и его супруга Хебат, богиня-мать. Вопрос о том, существовало ли у хурритов собственное искусство, остается дискуссионным, но наиболее ярко их характеризует керамика, подтверждающая их присутствие на определенных памятниках. Принадлежащие этому народу изящные кубки, украшенные расписными изображениями цветов, птиц и геометрическим орнаментом, выполненными светло-коричневой краской на темно-серой поверхности, заметно отличаются от простых месопотамских сосудов того времени и позволяют датировать слой, в котором их находят, с такой же уверенностью, как и халафские и убейдские расписные сосуды протоисторической эпохи.
Судя по языку и религиозным представлениям хурритов, их прародина находится на покрытом горами севере, возможно в Армении, но они не ограничивали себя жизнью лишь в этом регионе. Выше уже говорилось о существовании хурритских государств в верхнем течении Тигра и Евфрата в аккадский период. В хозяйственных текстах, происходящих из Дрехема, расположенного недалеко от Ниппура, и датируемых временем правления представителей III династии Ура, встречаются отдельные хурритские имена, свидетельствующие о том, что в Шумере присутствовали небольшие группы переселенцев, принадлежащих к этому народу, которых можно сравнить с армянами, проживающими в современном Ираке.
В первой четверти 2-го тыс. до н. э. хурриты, проникавшие на территорию Плодородного полумесяца, стали настолько многочисленными, что мы можем говорить о своего рода мирном вторжении. Уже примерно в 1800 г. до н. э. представители этого народа составляли подавляющее большинство населения сирийского города Алалахе, расположенного между Алеппо и Антиохией. В то же время хурритские личные имена присутствуют в письменных источниках, найденных в архивах Мари и Чагар-Базара. Там же были обнаружены и принадлежащие этому народу религиозные тексты. Примерно через сто лет хурриты уже были почти полноправными владыками севера Ирака. Они заняли город Гасур, находящийся неподалеку от Киркука, назвали его Нузи, восприняли язык и обычаи семитов, своих предшественников на этой территории, и создали процветающую хурритскую общину. Под их влиянием также находились Тепе-Гавра и Телль-Билла (неподалеку от Мосула). После 1600 г. до н. э. хурритская керамика заменила грубые сосуды, которые изготавливали жители долины реки Хабур, а сами хурриты преобладали на севере Сирии и Ирака, а также в Джазире. Поэтому неудивительно, что в этих регионах в начале XV в. до н. э. сформировалось хурритское государство, достаточно могущественное для того, чтобы сдерживать ассирийцев на востоке, хеттов и египтян на западе. Сердце этого царства располагалось в районе рек Балих и Хабур, в местности, которую ассирийцы называли Ханигальбат, а западные семиты – Нахарим («Реки»). Вполне возможно, что самоназвание хурритов, хурри, легло в основу греческого названия современного Шанлыурфа (Эдессы).
В целом ряде источников хурритское государство, возникшее на территории Джазиры, называется Митанни. Именно от этого слова произошло прилагательное «митаннийский», используемое в отношении индоевропейского элемента, присутствовавшего в хурритском обществе в определенный период. Мы не знаем, когда и каким образом индоарии смешались с хурритами и стали править ими, но у нас почти нет сомнений в том, что по крайней мере на протяжении XV и XIV вв. до н. э. они уже жили среди последних, причем в качестве знати. Имена нескольких царей Митанни, такие как Маттиваза и Тушратта, а также термин марианну, применявшийся в отношении определенной категории воинов, скорее всего имеют индоевропейское происхождение. Более того, в мирном договоре, заключенном между Митанни и хеттами, наряду с Тешубом и Хебат призываются боги Митрасил, Арунасил, Индар и Насатьяна, являющиеся не кем иным, как прекрасно известными нам богами индоариев Митрой, Варуной, Индрой и Насатьями. Несомненно, им поклонялись те же древние кочевники, пришедшие с равнин России, которые научили хурритов искусству конной выездки (к примеру, целый договор об этом был составлен неким хурритом, жившим в Богазкёе и использовавшим в нем индоевропейскую «профессиональную» терминологию). Индоевропейцы не только привнесли коневодство на Ближний Восток, но и способствовали его распространению.
Хурриты почти не внесли никакого вклада в развитие цивилизации Месопотамии, но, очевидно, оказали сильное влияние на менее развитых жителей Сирии, хотя определить, в чем оно заключалось, довольно сложно. В любом случае появление в этом регионе большого числа хурритов, вероятно, привело к началу многочисленных политических неурядиц и переселению целых этносов, отголоски которых дошли до самого Египта.
Сирия и ЕгипетВ доисторические времена в Сирии[23] существовали те же халколитические и неолитические культуры, характерные для Плодородного полумесяца, что и в Ираке и Южной Турции. Первое поселение в Иерихоне похоже на найденное в Джармо и, возможно, существовало раньше его. Кроме того, фрагменты хассунской, халафской и убейдской керамики были обнаружены далеко на юге – в долине реки Иордан. Однако сложившиеся в Сирии географические условия, в отличие от характерных для равнины Тигра и Евфрата или долины Нила, не позволяли сформироваться там многочисленному сообществу земледельцев. Поэтому, когда в Шумере и Египте уже сложились цивилизации, Сирия оставалась на довольно примитивной стадии развития. Судя по топонимам, встречающимся в древнейших клинописных текстах, население Северной Сирии эпохи раннего бронзового века (3-е тыс. до н. э.) не было семитским. Эти люди принадлежали к этнической группе неизвестного происхождения, возможно к безымянному народу (или народам), которому она обязана появлением на ее территории протоисторических культур. На побережье Ливана и в Палестине западные семиты, наоборот, появились, вероятно, очень рано, хотя мы далеки от того, чтобы утверждать это с полной уверенностью. Различия между севером и югом (граница между ними пролегала к северу от Библа) сыграли крайне важную роль в последующем развитии региона, так как отразились на его хозяйственном, культурном и политическом развитии. В периоды существования Аккада и правления представителей III династии Ура Северная Сирия была включена в сферу влияния Месопотамии, в то время как Ливан и Палестина ориентировались на Египет.
