Карел Мандер - Книга о художниках
Жак написал много хороших портретов, потом отправился путешествовать в Восточную землю, или Данию, где и умер около 1570 года.
Другим мехеленским живописцем, писавшим водяными красками, был Грегориус Берингс[179], получивший от дома, где жил, прозвище «В ножницах». Прежде он жил в Риме и писал там красивые и привлекательные пейзажи с руинами. Однажды, когда он находился в Риме и нуждался в деньгах, ему пришла мысль, чтоб поскорее получить деньги, написать на полотне картину, изображавшую потоп, где только и было что дождливое небо да вода, на поверхности которой плавал ковчег, но не виднелось ни одного человеческого существа. Когда его спрашивали, что представляла эта картина, он отмечал: «Потоп», а на дальнейший вопрос: «Где же люди?» — он отвечал: «Все утонули. Если вода спадет, вы их увидите; оставшиеся же в живых находятся в ковчеге». После того чуть не каждый хотел иметь подобные картины, а так как они писались очень быстро, то вскоре его кошелек опять стал полон денег, что было ему очень кстати. Он умер в Мехелене в 1570 году.
Я перечислил здесь более или менее всех самых выдающихся мехеленских мастеров, за исключением Кокси и Бола, о которых ниже будет рассказано подробнее.
Все эти мастера размещены у меня не в хронологическом порядке, потому что я главным образом заботился о том, чтобы не пропустить кого-нибудь из достойных людей и, по крайней мере, назвать все имена и хоть бегло коснуться обстоятельств их жизни, поскольку это позволяли добытые мною сведения.
ПримечанияНидерландский гравер и живописец Франс Миннебрур (или Франс Краббе, ок 1480, Мехелен — 1553, там же), с которым в 1921 г. был идентифицирован анонимный Мастер из Краббе, упоминается в архивах Мехелена как мастер гильдии св. Луки, деканом которой он избирался в 1539–1540 гг., и глава местного Братства Богоматери. К. ван Мандер ошибочно сделал из него двух разных художников и назвал годом смерти Краббе 1548-й. На самом деле художник упоминается и позднее, причем в 1552 г. как тяжелобольной, а в 1553 г. — как умерший. Миннебрур испытал влияние Дюрера, с которым познакомился во время посещения им Мехелена в 1521 г. Многим он был обязан также Луке Лейденскому и Яну Госсарту. Алтарь «Страсти Господни» в церкви Францисканцев в Мехелене и другие живописные работы Миннебрура (Краббе), о которых пишет К. ван Мандер, не сохранились, равно как и «Пейзаж с летящими по небу ведьмами», который на одном из аукционов 1662 г. проходил как работа Краббе. В настоящее время с именем мастера связывают лишь группу гравюр.
Жизнеописание Яна Мостарта (Jan Mostart), живописца из Харлема
Подобно тому как у греков был знаменит своей живописью Сикион и позднее у итальянцев Флоренция и Рим, так и в Голландии с самых древних времен славился старинный и великолепный город Харлем, давший миру много замечательных мастеров нашего искусства. Там же родился и вырос происходивший из благородного семейства Ян Мостарт.
Он начал учиться живописи, к которой влекла его природа, еще в очень раннем возрасте у одного мастера в Харлеме, Якоба, довольно хорошего живописца, который написал запрестольный образ для алтаря грузчиков зерна в Большой церкви Харлема[180]. У Яна Мостарта был предок, от которого и он и его семья унаследовали свое прозвище Мостарт. Этот предок участвовал в Крестовом походе императора Фридриха и графа Флориса в Святую землю[181] и во взятии города Дамиетты, древнего Пелузиума, в Египте. В этом городе он совершал чудеса храбрости и, сражаясь с врагами, сломал три меча по самую рукоятку, почему про него стали тогда говорить, что он крепок как горчица (mostaart); отсюда и произошло его прозвище. Император и граф даровали ему и его роду право иметь на щите три золотые рукоятки меча в красном поле.
Будучи не только хорошим живописцем, но и человеком благородным в своих поступках, ласковым в обращении, красивым, красноречивым, щедрым и утонченно вежливым, Ян Мостарт пользовался высоким уважением и был одинаково любимым и желанным гостем как у знатнейших особ страны, так и у самых незначительных людей. Благодаря этим качествам он сделался потом живописцем принцессы Маргариты[182], сестры Филиппа Красивого, короля Испании и отца императора Карла V. На этой службе, окруженный почетом и пребывая всегда там, где был двор принцессы, он оставался в продолжение восемнадцати лет и за это время написал ряд картин и множество портретов с разных вельмож и знатных дам, в которых был весьма искусен и которым умел придавать такое сходство, что изображенные казались как бы совсем живыми.
Наконец, он опять поселился в Харлеме, и здесь его запросто посещали все кавалеры ордена Золотого руна и другие знатные особы. Между прочим, граф фон Бюрен, приехавший как-то туда вечером и остановившийся в гостинице «На Песках», на Рыночной площади, на другой же день пришел к нему в мастерскую вместе с графами и другими знатными господами. Когда смущенный Мостарт почтительно встал, граф просил его сесть и продолжать работу, но он, отложив в сторону живописные принадлежности, стал показывать свои произведения, как начатые, так и оконченные. Потом он велел ученикам помочь ему подать гостям завтрак, но граф сам лично пошел к шкафу со съестными припасами и, отрезав себе кусок чего-то, что было поближе, стал есть; то же самое сделали и другие гости, а затем пошла по кругу кружка пива. После того он потчевал своих гостей по-другому: в полдень устроил для них обед и сам сидел вместе с ними за столом, ибо, как уже сказано, он пользовался у них большим почетом. Произведениями Мостарта было украшено много церквей и частных домов. В Харлеме, в доминиканском монастыре, кроме нескольких картин был один запрестольный образ и разные картины, написанные на пределле алтаря; на одной из них было Рождество Христово, которое ценилось очень высоко и о котором много говорили.
Но нигде нет теперь такого большого собрания его произведений, как у его внука — господина Никласа Сюйкера, бургомистра Харлема. Во-первых, ему принадлежит большая картина вертикального формата «Се человек», с поясными изображениями в натуральную величину[183]. Эта картина содержит в себе несколько портретов, сделанных Мостартом частью по памяти, а частью с натуры, и в числе других портрет одного городского стражника по имени Питер Мюйс, весьма в то время известного своим нелепым и злобным лицом и головой, облепленной пластырем. Именно он держит Христа, взятого под стражу. Затем у него находится «Пир богов», где все собрание представлено сильно взволнованным и напуганным богиней Раздора, бросившей в него свое яблоко. Здесь среди других выделяется Марс, который уже наполовину извлек свой меч из ножен. Эту картину отличает хорошая композиция. Кроме того, там находится один вест-индский пейзаж со множеством нагих людей, причудливой подводной скалой и необычно построенными домами и хижинами. Картина эта осталась неоконченной[184].
Там же находятся прекрасно написанные им портреты графини Жакелины и ее супруга господина фон Барзелена, изображенных в старинных красивых одеждах[185]. Там можно видеть также его автопортрет, весьма похожий и являющийся одним из последних его произведений. Он сидит почти лицом к зрителю, со сложенными руками; перед ним лежат четки, а позади изображен пейзаж, переданный весьма близко к природе. Выше, на небесах, он написал восседающего, как судия, Христа и себя самого, стоящего перед Спасителем нагим на коленях. По одну сторону стоит сатана с длинным списком грехов и обвиняет его, а по другую — коленопреклоненный ангел защищает его.
У Якоба Рауварта в Амстердаме была некогда его картина «Семейство св. Анны», пользовавшаяся большой известностью.
У городского советника Гааги Флориса Схотербосха находятся написанные им в натуральную величину Авраам, Сарра, Агарь и Измаил, древние одежды которых были настолько исторически верны, что, можно сказать, люди того времени и не должны были носить ничего другого, как такие одежды и головные уборы.
У живописца Яна Класса, ученика Корнелиса Корнелиссена, в числе других есть большая его картина, изображающая св. Христофора в пейзаже[186]. В Принценхофе[187] находится его работы пейзаж с помещенным в нем св. Губертом, где ясно видно, как много внимания старые живописцы уделяли природе.
Много произведений Мостарта погибло во время большого пожара в Харлеме, ибо тогда его дом также сгорел со всеми находившимися в нем картинами. Мостарт был очень умным и рассудительным человеком и таким искусным живописцем, что Мартин Хемскерк утверждал, что он превосходил всех известных ему старых мастеров чистотой своей работы. Рассказывают также, что Ян Мабюзе обращался к нему за помощью, когда работал в Мидделбургском аббатстве, но что Мостарт отказал ему в этой просьбе по той причине, что состоял на службе у одной высокопоставленной дамы или принцессы, от которой у его потомков и до сего времени сохранилось письмо, где она называет Мостарта своим придворным кавалером.
