Фердинанд Опль - Фридрих Барбаросса
В начале 1172 года император опять отправился в Зальцбург, чтобы принять меры против неизменно упорствующего архиепископа Адальберта III, смещенного в 1169 году. Опираясь на чрезвычайно укрепившийся к тому времени авторитет Империи, в марте этого года в Вормсе он сумел добиться постановления князей о том, что выступление в новый итальянский поход произойдет в течение двух ближайших лет. В конце 1171 года на юг был послан Кристиан Майнцский, в последующие годы находившийся по преимуществу в Средней Италии с целью замирить эту область и, вероятно, подготавливать новый итальянский поход императора. Однако имперский легат оказался втянут в многочисленные конфликты между городами, особенно между Генуей и Пизой, и суверенные права Империи мог поддерживать лишь условно[254].
Успехом завершилась военная экспедиция императора в Польшу, проведенная летом 1172 года из Мерзебурга: великий князь Мешко III был вынужден покориться и разрешить вернуться на родину своему брату Болеславу Высокому, изгнанному в 1166 году, который участвовал вместе с императором в четвертом итальянском походе. С поляков также была взыскана ежегодная дань за шестнадцать лет, установленная в 1157 году, но так и не выплаченная, — в императорскую казну поступило восемь тысяч марок серебром[255]. Все более прочной становилась власть Империи над землями Средней Германии, где с середины 1160-х годов удалось превратить в настоящую «имперскую землю», terra imperii, Плейсенланд с Альтенбургом[256]. Начало осени 1172 года Барбаросса провел в Тюрингии. Здешний ландграф Людвиг II, зять Штауфена по браку с его сестрой, тяжело заболел и 14 октября скончался. Праздновать Рождество император отправился в Аугсбург, проследовав через Вюрцбург и Нюрнберг. Причины столь дальнего зимнего путешествия довольно понятны. Во-первых, после пресечения рода Бальцхаузен-Швабеггов из-за эпидемии малярии под Римом должность фогта во владениях епископа Аугсбургского перешла к Империи и теперь принадлежала — как и в епископстве Кур — императорскому сыну, герцогу Фридриху Швабскому[257]. Во-вторых, территориально-политические интересы государя в то время были обращены на владения графов Ленцбургов в Южной Швабии — летом 1172 года этот знатный род пресекся со смертью Ульриха IV. Приобретение наследства Ленцбургов[258] значительно укрепило бы позиции Штауфенов в Швабии; помимо этого, оно имело величайшее значение для овладения в перспективе альпийскими перевалами, а тем самым и для итальянской политики. Наконец, в Аугсбурге Фридрих встретился с Генрихом Львом, который, вернувшись из Святой земли, доложил двоюродному брату-императору о состоянии германско-византийских отношений.
Масленицу нового года (20 февраля 1173 года) император встретил уже в Ленцбурге, где он принял наследство вымершего графского рода. Некоторые земли нового владения были дальновидно использованы для того, чтобы удовлетворить ожидаемые притязания графа Альбрехта III Габсбурга на наследство Пфуллендорфов, столь важное для государя (Альбрехт был зятем графа Рудольфа фон Пфуллендорфа). В марте Фридрих проехал через Базель в Северную Бургундию — со времен брака с Беатрисой там было создано «родовое имение» Штауфена. В результате схизмы эта местность[259] оставалась областью, требующей особого внимания со стороны императора. К тому же Бургундия со времени возникновения Ломбардской лиги приобрела повышенное значение как транзитная территория для итальянских походов, после того как альпийские перевалы, такие как Бреннер, традиционно использовавшиеся с начала правления Барбароссы, стали непроходимыми для императорских походов на юг.
После того как Эберхард, архидиакон и тезаурарий собора Святого Иоанна в Безансоне, стал тамошним архиепископом (еще до 10 октября 1172 года его рукоположил в сан Александр III), бургундский клир в основном был настроен в пользу Александра. Фридрих не выступил против нового иерарха, но легатские полномочия, признанные за его предшественником, Эберхарду переданы не были и перешли к другим людям. Бросается в глаза то, что император во время пребывания в этой земле не остановился в Безансоне, который обычно всегда посещал. Зато Фридрих сумел усилить влияние Штауфеновского дома в Бургундии: в оборонительном договоре, заключенном с клюнийским приоратом Шо, уже был намечен путь к будущей власти императорского сына Оттона (с конца 1180-х годов)[260]. Теперь в этих землях активно действовала и сама императрица. Она основала тогда во Франшевеле женскую больницу[261]. Решительным образом ситуация улучшилась для императора после того, как в 1171 году был заключен договор о сотрудничестве с французским королем, которое стало новой и постоянной составляющей штауфеновской политики.
Приготовления к новому итальянскому походу, объявленному в прошлом году, определяли ход всех событий, а значит, и действий Фридриха Барбароссы. Для императора было предельно важно поставить под свой контроль существующие очаги беспокойства, а также создать финансовые предпосылки для предстоящего предприятия[262]. Правда, с материальной базой Империи дело обстояло, вероятно, не худшим образом: Фридрих сумел собрать польскую дань, а с 1168 года весьма значительно расширил основы власти императорского дома за счет получения многочисленных наследств. Так, в это время (1173–1174 годы) Фридриху удалось вступить в переговоры со своим дядей герцогом Вельфом VI, удрученным смертью единственного сына под Римом, и настоять на возвращении переданных ему в 1152 году ленов в имперской Италии. Вероятно, еще в 1173 году (самое позднее — летом 1174 года) Вельф отказался от этих ленов в пользу племянника-императора; маркграфство Тоскана, герцогство Сполето, Сардиния и земли Матильды перешли во владения Фридриха в обмен на значительную сумму, размер которой, правда, нам неизвестен[263].
В 1173 году Фридриху вновь удалось улучшить отношения с Асканиями, испорченные во второй половине шестидесятых годов в результате саксонских неурядиц. Таким образом, очагом кризисов по-прежнему оставалась Богемия. Богемская военная помощь для итальянской политики государя, особенно с 1158 года, имела величайшее значение, поэтому вовлечь богемцев в предстоящий поход было исключительно важно. Король Владислав Богемский, который многие годы в Италии был верным соратником императора, в результате бескомпромиссной борьбы Штауфена против его сына Адальберта, архиепископа Зальцбурга, явственно дистанцировался от Империи. Еще в 1172 году он, не испросив согласия императора, отрекся в пользу своего сына Бедржиха. В декабре 1172 года оба они были вызваны ко двору в Нюрнберг, но так и не явились. Осенью 1173 года Барбаросса, снова вызвав их на хофтаг, вынес решение: герцогство Богемия отходило младшему сыну Собеслава, предшественника и дяди Владислава, Олдржиху, который со времен борьбы в Италии пользовался милостью императора и жил в Германии при дворе маркграфа Отто Майсенского, на дочери которого был женат. Олдржих отказался от трона в пользу старшего брата Собеслава 11, который немедленно получил княжество в лен. Оба брата обязались поддержать предстоящий итальянский поход — тем самым государь обеспечил себе важную и проверенную военную поддержку[264].
На рубеже 1173 и 1174 годов Фридрих с двором остановился в Эрфурте, чтобы уладить вновь вспыхнувшие распри между своим племянником, ландграфом Людвигом Тюрингским, и братьями из рода Асканиев. В начале нового года он находился в имперском бурге Киффхаузен. Все его дальнейшие действия были нацелены на проведение итальянского похода, начало которого, намеченное на 1174 год, неминуемо приближалось. Еще летом этого года Штауфену посчастливилось добиться нового успеха в территориальной политике: он приобрел всю полосу бамбергских владений к востоку от Нюрнберга — лены Зульцбахов, земли, к которым Штауфены получили доступ еще благодаря браку Конрада III с Гертрудой фон Зульцбах. Через полтора десятка лет, накануне крестового похода, император сможет вступить в этой области во владение наследством Зульцбахов[265].
Пасху 1174 года Фридрих отпраздновал в Ахене с большой пышностью. В присутствии посланников султана Саладина, уже полгода находившихся в императорской свите (с 1172 года с Саладином вели переговоры о союзе с целью создать решительный противовес Восточному Риму[266]), состоялась торжественная коронация государя, императрицы и их сына Генриха, уже пять лет назад возведенного в королевское достоинство. Отныне вопрос итальянского похода становился все более актуальным. Традиционные альпийские перевалы по-прежнему оставались перекрытыми, поэтому путь должен был лежать через перевалы Западных Альп, которыми императору пришлось бежать из Италии в 1168 году. Решение в пользу этого пути было принято потому, что, во-первых, отношения с графом Гумбертом Савойским, несмотря на отдельные кризисы, по-прежнему оставались хорошими, а во-вторых, что особенно важно, в пьемонтских землях Ломбардская лига обладала гораздо меньшим влиянием. 9 июня 1174 года император для переговоров встречался в Аванше с итальянскими магнатами, среди которых, как мы можем предполагать, был и Вильгельм Монферратский. Вероятно, именно тогда (самое позднее) планы сформировались окончательно.
