В. Струве (ред.) - Древний Восток
Почти одновременно с шумерами в северной части долины, где Тигр и Евфрат сходятся всего ближе, поселились степные кочевники аккадцы. Северная область получила название Аккад. Аккадцы не были похожи на шумеров; это высокие, стройные люди с длинными волосами и чёрной курчавой бородой, обрамлявшей продолговатое лицо. Их язык принадлежал к числу селитических, т. е. был родственен древнееврейскому, финикийскому и арабскому языкам.
Строить оросительные каналы было не под силу одной семье и даже одному роду. В Египте постройки плотин и каналов стали возможны лишь тогда, когда образовались номы. В Шумере и Аккаде, наподобие египетских номов, возникли крупные общины — города-государства. В каждом городе был свой правитель — «патеси», или, как теперь стали читать это слово, — «энси». Он имел большую власть, и по его приказу тысячи людей сгонялись на постройки.
Но даже если есть рабочая сила, каналов и плотин не построишь без дерева и камня. А в Шумере и Аккаде камня и дерева было очень мало. Там не было почти ничего, кроме глины. Из глины делали всё: строили дома, изготовляли посуду, зернотёрки, даже писать приходилось на глиняных табличках.
За деревом и камнем шумеры и аккадцы стали посылать купцов «тамкаров» в соседние страны. Оттуда тамкары в обмен на зерно привозили металл, строительный лес и камень.
На реках были построены плотины. Вода, наполнив каналы, оросила поля. Поля были правильно разделены узкими тропинками, по которым может пройти один человек. По краю поля шли узкие канавки, наполненные водой. Когда поля были вспаханы и засеяны, начиналась поливка. С утра до ночи полуголые рабы, изнемогая от зноя и усталости, наполняли водой канавки. Из главного канала они брали воду, наполняли ею меха и, перекинув их через спину осла, развозили её по канавкам для орошения полей. Это самая изнурительная и тяжёлая из всех земледельческих работ. Да ещё, пожалуй, не легче было рытьё каналов и постройка дамб. Вот почему на эти работы всегда посылали рабов.
Холм Телло и его прошлое[32]
По всей Месопотамии разбросаны то большие, то маленькие холмы. Холмы скрывают развалины древних городов. В конце XIX в, внимание учёных привлёк высокий — холм, который местные жители называли «Телло». Было совершенно очевидно, что под этим большим курганом должны находиться остатки какого-то большого древнего города. Так оно и оказалось. И когда город был раскопан, здесь нашли много интереснейшего материала. По остаткам зданий и фундаментов можно было восстановить план всего города. Находка статуй и плит с рельефами познакомила учёных с искусством древнего Шумера, и из найденного архива храмового хозяйства и множества различных документов мы узнали название города — Лагаш, узнали его, историю.
Ответ на вопрос, откуда брались рабы, нам Даёт интересный памятник, найденный при раскопках холма Телло. Памятник этот называется «стела (т. е. плита) коршунов». Собственно, это несколько обломков большой плиты, на которой был вырезан рельеф с изображением военных сцен. На одном из обломков показано большое поле, усеянное трупами убитых, и над ними стая хищных коршунов, слетевшихся на печальное пиршество. Они терзают и рвут на части мёртвые тела.
Этот обломок был найден первым, и по рельефу с коршунами вся плита была названа «стелой коршунов». На других обломках изображены различные боевые эпизоды. Вот идут плотными рядами воины в круглых шлемах, вооружённые длинными копьями, торчащими из-за больших щитов, которые закрывают воина от подбородка до самых ног.
Впереди идёт предводитель войска — военачальник. Он в длинной одежде, ниспадающей с плеча красивыми складками. На голове шлем, длинный, до самых плеч, в руках он держит большой кож — кинжал.
Ниже мы видим опять того же военачальника, но уже на боевой колеснице… Одна рука с копьём поднята вверх, другой рукой он натянул вожжи, и кажется, будто вот-вот ринется в бой, и поведёт за собой несметные отряды копьеносцев.
На лицевой стороне стелы сохранилась надпись, которая объясняет все эти изображения. Патеси (т. е. царь) города Лагаша, Эаннатум, правивший в начале III тысячелетия до нашей эры, победил соседний город Умму и в честь победы велел вырезать эту стелу и посвятил её богу Нингирсу, воинственному покровителю и владыке Лагаша. Тут же изображён и сам Нингирсу. Его фигура занимает почти половину всей стелы: по сравнению с обычными людьми и даже царём, он кажется великаном, как Гулливер среди лилипутов. Художник сознательно изобразил бога таким большим, чтобы показать его величие и могущество. У Нингирсу длинная борода, пышная причёска из вьющихся крупными завитками волос. В одной руке он держит булаву с каменным навершием, в другой — сетку, доверху наполненную пленными врагами.
Эаннатум рассказывает в надписи, что сам Нингирсу благословил его на, бой и помог ему одолеть врагов. Поэтому бог и изображён в заключительный момент войны, когда он накину;-свою великую сеть на всех оставшихся ещё в живых жителей Уммы. Эаннатум, разбив Умму, расширил границы своего города-государства и отвоевал великолепную финиковую рощу, которая находилась на границе между Уммой и Лагашем. Кроме того, он захватил большое количество пленников и привёл их в Лагаш. Все они были обращены в рабов.
Руками рабов были вырыты каналы, которые сверкающими на солнце лентами прорезали поля и делили их на правильные квадраты. Рабы строили высокие дамбы и плотины, удерживавшие воду, во время разлива, и распределяли её по каналам. Рабы с раннего утра и до поздней ночи носили воду или развозили её по полям. Лагаш, как и вся Месопотамия, был превращён в цветущий сад. Это было сделано трудом рабов и свободных земледельцев, которые обрабатывали землю, сеяли зерно и собирали жатву.
Вавилонская ткачиха.Земледельцы жили лучше рабов. Им никто не смел, как рабам, поставить на лоб раскалённым железом клеймо, им не выкалывали глаз, чтобы они не могли убежать, их еду не называли «кормом», как пищу скота. А с пленным рабом всё это разрешалось. Многие рабы не выдерживали тяжести своей жизни и бежали. Но горе было беглому рабу, если его ловили и возвращали обратно. Хозяин, имел право учинить над ним самую свирепую расправу. Со свободными земледельцами никто не мог так обращаться. Они работали на своих маленьких участках земли, обрабатывали поля, принадлежащие всему городу-государству, которыми распоряжался патеси. Патеси даже платил им за работу зерном и маслом, хотя плата была очень маленькой. Зерно, собранное со своих участков, земледельцы складывали в свои закрома. Большую часть урожая им приходилось отдавать патеси, в казну за то, что рабы патеси строили оросительные каналы на их полях, за то, что ослов, или быков для вспашки земли и поливки они брали во дворце у патеси, за то зерно, которое Давал им патеси в долг для посева.
Очевидно, в войске Тхутия был недостаток в фураже, и он требует, чтобы его лошади были немедленно накормлены по приказу князя Яффы.
Патеси распоряжался всеми доходами города-государства; в его руках была вся казна, а чиновники-писцы, которые вели точные записи прихода и расхода, давали ему во всём отчёт. Главным богатством было зерно.
Вся жизнь была связана с полевыми работами и скотоводством. Это отразилось и в названиях некоторых месяцев: четвёртый месяц года назывался «месяц, когда заняты жатвой», шестой — «месяц, когда едят хлеб», седьмой — «месяц, когда быки работают», девятый — «месяц шерсти», т. е. когда стригут овец. Новый год начинался с весны, когда приступали к полевым работам.
Такая жизнь продолжалась много лет. Патеси вели войны, привозили добычу и приводили много военнопленных, которых обращали в рабов, а свободные земледельцы всё больше и больше работали на полях, собирали хорошие урожаи, но большую часть отдавали в казну патеси.
Но вот в XXV в. до н. э. патеси Лагаша сделался Лугальанда; при нём жизнь изменилась к худшему. Она стала просто невыносимой не только для рабов, но и для свободной бедноты. К этому времени в Лагаше появилось много богатых и знатных рабовладельцев, у которых были большие поля, много рабов и богатств. Но им было мало этого, и они заставляли патеси управлять Лагашем так, как им было выгодно. Лугальанда роздал лучшие государственные земли знатным людям, своим приближённым, а своей жене и детям отвёл большие участки на храмовых полях. Доходы Лагаша сильно уменьшились, и казна опустела.
Тогда Лугальанда придумал, как можно уменьшить расходы и пополнить казну. Он приказал ещё хуже кормить рабов. Их паёк стал таким маленьким, что они едва могли существовать, а работать их заставляли ещё больше прежнего. Даже свободным земледельцам стали меньше платить за работу на полях патеси и храма. К обычным налогам было прибавлено много новых, и теперь уже нельзя было шагу ступить, чтобы не приходилось за это платить. Разводил земледелец сад или огород, рыл колодец — приходил к нему чиновник и брал с него плату — налог. Занимался бедняк рыбной ловлей — надсмотрщик брал с него налог, а если не было денег, то отбирал рыбу и всё имущество. За стадо коз, овец и быков тоже брали плату. А когда и этого было мало, тогда приходили чиновники к бедному человеку и забирали всё, что у него было: снимали плоды в саду, увозили зерно, отнимали скот, забирали шерсть, особенно от белой овцы, её никогда не оставляли бедняку. Белая шерсть очень дорого ценилась, так как из неё делали одежду для патеси и его семьи и её всегда забирали и отдавали во дворец.
