Жорж Ру - Великие цивилизации Междуречья. Древняя Месопотамия: Царства Шумер, Аккад, Вавилония и Ассирия. 2700–100 гг. до н. э.
Когда поднимается солнце, описанный выше пейзаж меняется – из тумана появляются обширные участки земли, и вскоре становится видна четкая линия, отделяющая небо от воды, а ее – от земли. Согласно мифу, первыми из хаоса появились боги Лахму и Лахаму, олицетворяющие ил, затем – Аншар и Китар – горизонты неба и земли. Они породили Ану, а тот, в свою очередь, Эа (Энки). В то же время или вскоре после этого Апсу и Тиамат по родили ряд менее значимых божеств, но о них в эпосе не сказано ничего, кроме того, что они были веселыми, буйными и шумными. Они «колебали чрево Тиамат» и настолько сильно досаждали своим родителям, что те решили уничтожить их.
Узнав об этом, могущественные боги Лахму и Лахаму, Аншар и Китар, Ану и Эа были шокированы и изумлены, «безмолвно сидели», несомненно думая, что изобилие жизни предпочтительнее, чем бесплодный беспорядок. Однако «всеведущий Эа» вскоре придумал, как сделать так, чтобы это злодеяние сорвалось. «Он создал образ, завершил и закончил», наложил на Мумму заклятие, парализовавшее его. Так же поступили и с Апсу – его усыпили и убили. Одержав эту победу, Эа удалился в свой храм, появившийся в глубинах пресных вод (апсу), и вместе со своей супругой Дамкиной зачал сына Мардука, обладавшего поистине выдающимися качествами:
Немыслимо облик его совершенен —
Трудно понять, невозможно представить.
Четыре глаза, четыре уха!
Он рот раскроет – изо рта его пламя!
Он вчетырежды слышит мудрейшим слухом,
И всевидящи очи – все прозревают!
Средь богов высочайший, прекраснейший станом,
Мышцами мощен, ростом всех выше!
Тем временем Тиамат была жива и свободна. Охваченная гневом, она объявила богам войну. Она породила свирепых драконов и ужасных змей:
Остры их зубы, их клыки беспощадны!
Она ядом, как кровью, их тела напитала,
В ужас драконов свирепых одела…
Во главе этой ужасной армии Тиамат поставила своего сына Кингу. Боги были в ужасе. Аншар в горе «бьет свои чресла и кусает губы» и заявляет, что Кингу нужно предать смерти. Но кто сможет сделать это? Один за другим боги отказываются сражаться. Наконец Мардук соглашается, но ставит условие – он хочет стать их царем. «Соберите Совет, возвысьте мой жребий, – говорит он. – Мое Слово, как ваше, да решает судьбы…» У богов не было другого выхода, и им пришлось согласиться. Они собрались на пиру и, слегка опьяненные, наделили Мардука царской властью и регалиями. Тот выбрал себе оружие – лук, молнию, бурю, четыре ветра и сеть. Он сел на свою штормовую колесницу и отправился на бой с силами хаоса. Увидев Мардука, войско чудовищ разбежалось. Их предводитель Кингу был пойман. Что касается Тиамат, то Мардук поймал ее с помощью сети и, как только она открыла рот, вдул все четыре ветра ей в живот. Затем он проткнул ее сердце стрелой, разбил череп булавой и наконец раскрыл ее тело, как моллюска. Половину тела Тиамат он поднял и сделал небом, а другую опустил и превратил в землю.
Одержав победу, Мардук упорядочил мир. Установив на новом небе движение солнца, луны и звезд, он решил создать человечество:
Кровь соберу я, скреплю костями,
Создам существо, назову человеком.
Воистину я сотворю человеков.
Пусть богам послужат, чтоб те отдохнули!
По совету Эа Кингу умертвили, и именно из его крови Мардук вместе со своим отцом создал первого человека. Затем он разделил богов на две категории: триста из них должны были жить на небе, а еще триста – на земле бок о бок с человечеством. В качестве награды за победу боги построили Мардуку в Вавилоне величественный храм, Эсагилу, и, собравшись на другом пиру, назвали его пятьдесят имен.
Какой бы наивной ни казалась эта история, вавилоняне придавали ей огромное значение, так как она давала их глубоко религиозному сознанию хотя и не рациональное, но все же приемлемое объяснение происхождения и построения вселенной. Помимо всего прочего, в ней объяснялись то, каким образом мир приобрел свой облик, природная слабость людей, созданных из крови злого Кингу, и огромная власть Мардука (изначально Энлиля), совершившего столь героическое деяние, а также приводилась причина, по которой люди должны служить богам. К тому же, помимо всего прочего, подобно священному браку, эта легенда имела огромную магическую силу. Каждый год на протяжении почти двух тысячелетий вавилонские жрецы читали «Энума элиш» вслух на четвертый день празднования Нового года, так как вавилоняне считали, будто описанная в ней битва не заканчивалась и что силы хаоса всегда готовы бросить вызов созданному богами порядку.
Жизнь, смерть и судьбаТорговля между людьми и богами, как и между самими людьми, имела свои рамки. Если царь напрямую выполнял приказы Мардука, то вавилонские крестьяне находились в более близких отношениях с богиней ячменя Ашнан или богом скота Шакканом, чем с Ану или Энлилем. Кроме того, в месопотамском пантеоне было достаточно божеств для того, чтобы покровительствовать важным событиям в жизни людей. В случае необходимости можно было призвать покровительницу рожениц Гулу или защитника путешественников Пасагу и сделать им подношение финиками. Если случалась беда, люди обращались к более могущественным богам через жрецов или с помощью своего личного бога-покровителя, который, как считалось, подобно ангелу-хранителю, стоит за спиной каждого мужчины или женщины.
Шумеры, вавилоняне и ассирийцы относились к богам так же, как слуги – к хорошим хозяевам, – с покорностью и страхом, но в то же время с восхищением и любовью. Одним из лучших качеств как царя, так и простого общинника считалась способность подчиниться божественным приказам, так как служение богам было их основной обязанностью. В то время как проведением различных торжеств и сложных ритуалов занимались жрецы, каждый житель должен был передавать в храмы подношения, посещать основные религиозные церемонии, заботиться об умерших, каяться и соблюдать бесчисленное множество правил и табу, имевших отношение практически к каждому моменту жизни. Здравомыслящий человек «боялся богов» и скрупулезно следовал этим предписаниям. Поступать иначе считалось не только глупым, но и грешным делом, а грех, как все знали, мог повлечь за собой самую ужасную кару. Однако считать, будто месопотамская религия – это нечто исключительно формальное, совершенно неправильно. В текстах гимнов и молитв отразились искренние чувства и подлинные эмоции. Жители Месопотамии были уверены в своих богах, доверяли им, подобно тому как дети верят родителям, говорили с ними, называя «настоящими отцами и матерями», которые могут обидеться и наказать, но в то же время которых можно умилостивить и получить от них прощение.
Месопотамские боги требовали от верующих не только соблюдения религиозных предписаний, совершения подношений и жертвоприношений. «Сделать так, чтобы их сердца блистали от возлияния», заставить их «ликовать при виде прекрасной пищи» считалось делом достойным, но этого не было достаточно. Боги благоволили к тем, кто вел праведную жизнь, был хорошим родителем, сыном, соседом, горожанином и кому не были чужды такие же добродетели, как те, что ценятся сегодня: доброта и сострадание, праведность и чистосердечие, справедливость, уважение к закону и существующему порядку. В одном из вавилонских текстов, помимо совета поклоняться богам, содержатся следующие:
Будь добр к ничтожным,
Не оскорбляй попранных,
Совершай щедрые поступки, оказывай помощь каждый день,
Не клевещи, передавай лишь благие новости,
Не произноси дурного, говори людям хорошее.
В качестве вознаграждения за благочестивость и хорошее поведение боги помогали людям и защищали их от опасности, утешали в беде и при тяжелых утратах, даровали им здоровье, хорошее положение в обществе, богатство, многочисленных детей, долгую жизнь и счастье. Конечно, с христианской точки зрения такой подход не кажется таким уж выдающимся, но шумерам и вавилонянам этого было достаточно, так как они являлись практичными, довольно приземленными людьми, помимо всего прочего, любившими жизнь и наслаждавшимися ею. Самой желанной их мечтой была вечная жизнь, и в некоторых их мифах (в частности, об Адапе и в «Эпосе о Гильгамеше») содержится объяснение причин, по которым люди лишились этой привилегии.
Бессмертными были только боги. Для людей смерть была неизбежна, и они вынуждены были принять это:
Только боги с Солнцем пребудут вечно,
А человек – сочтены его годы,
Что б он ни делал, – все ветер[3].
Что происходило после смерти? Судя по обнаруженным археологами тысячам захоронений с погребальным инвентарем, обитатели Месопотамии считали, что умершие могут взять с собой в загробную жизнь самое ценное из своего имущества и получать от живых питье и пищу. Но сведения о месопотамской эсхатологии, которые мы можем извлечь из мифа о нисхождении Инанны в загробный мир или шумерского цикла о Гильгамеше, немногочисленны и нередко противоречат друг другу. «Страну, откуда нет возврата» представляли в виде обширного пространства, находящегося где-то под землей. Там стоял огромный дворец Эрешкигаль, шумерской Персефоны, и ее супруга Нергала, бога войн и эпидемий, окруженных другими божествами и стражами. Как и в греческом Аиде, чтобы достичь этого дворца, души умерших должны были перебраться через реку на пароме и снять с себя одежду. Затем они вели тоскливую и жалкую жизнь в месте,
