Борис Казанский - Приключения слов
Этот переход значения от комплимента к обидному объясняется положением женщины в обществе того времени, когда девушка или женщина буржуазного или дворянского круга не имела ни службы, ни занятия, ни дела и стремилась только стать женой или возлюбленной мужчины. Но девушка без состояния или знатной родни имела мало шансов выйти замуж. Да и выйдя замуж, женщина была ограничена в своих интересах только детьми, домашним хозяйством и церковью. А в больших городах, особенно в Париже, где жизнь кипела ключом, у девушки и женщины легко пробуждались новые, более широкие интересы, тем более что жизнь ее протекала здесь далеко не так однообразно и замкнуто, как в провинции. Театры, карусели, балы, приемы гостей позволяли гораздо шире общаться с мужчинами. Легко себе представить, что девушка или женщина, более предприимчивая и смелая, охотно решалась вести самостоятельную жизнь, рассчитывая исключительно только на свою красоту, ум и другие качества. Такая жизнь представляла, конечно, много опасностей для подобной искательницы приключений. Но и сама искательница приключений бывала опасной для людей, становившихся жертвами ее чар и искусства.
Это выражение, первоначально поэтическое и комплиментарное, взято французами, в свою очередь, из античной поэзии.
Сирены – сказочные существа с женскими головами и птичьими крыльями и лапами, живущие на скалистом острове в далеком море. Первоначально они, по-видимому, являлись, по наивному представлению древних греков, демонами, похищавшими души мертвых.
В «Одиссее», знаменитой древнегреческой поэме Гомера, где описываются странствия Одиссея, героя, возвращающегося на родину после десятилетней осады Трои, рассказывается, что эти женщины-птицы обладают человеческой речью и так пленительно поют, что человек, который их слышит, не в силах оторваться от этого пения и думать о чем-нибудь другом. Он забывает все на свете, и его корабль гибнет, разбитый о прибрежные камни. Эта участь грозит и Одиссею с его спутниками, корабль которых должен пройти мимо рокового острова, но Одиссей заранее предупрежден доброй волшебницей:
Прежде всего ты увидишь сирен. Неизбежною чарой
Манят они подходящих к ним близко людей корабельных.
Кто, по незнанью, к тем двум чародейкам приблизясь, их сладкий
Голос услышит, тому ни жены, ни детей малолетних
В доме своем никогда не утешить желанным возвратом.
Следуя советам своей покровительницы, Одиссей, недаром приобретший прозвище «хитроумного», залепляет уши своих спутников воском, чтобы они не могли услышать волшебного пения; себе он оставляет уши открытыми, чтобы испытать это необычайное ощущение, но зато велит привязать себя к мачте и, не слушая его просьб и приказаний, плыть скорее дальше.
Только таким образом он хотя и поддался чарам чудного пения, но был бессилен уступить им и оказался спасенным.
Этот мотив сладостной и губительной песни, которую поет волшебная птица, повторяется в опере Римского-Корсакова «Садко», где индийский гость поет:
Есть на синем море чудный камень яхонт,
На том камне чудном сидит птица феникс,
Крылья распускает, песни распевает.
Кто ту песню слышит, все позабывает.
Этот образ перешел гораздо раньше и в русскую христианскую мифологию, причем здесь использовано было значение сирен как вещих и губительных птиц. В раю находятся, по этому представлению, две чудесных птицы: Сирин, птица радости, и Алконост, птица печали.
В опере Римского-Корсакова «Сказание о граде Китеже» Алконост поет:
Есмь я птица милости,
Алконост зовомая,
А кому пою, тому смерть пришла.
В этом смысле «Алконостом» назван был сборник, посвященный памяти актрисы В. Ф. Коммисаржевской, умершей в расцвет своей популярности в 1910 году от оспы, которой она заразилась во время гастролей в Ташкенте.
Сирин же рекомендуется в «Китеже» такими словами:
Птица Сирин я, птица радости,
А кому пою, будет вечно жить.
ГЛАВА 7
РОДОСЛОВНАЯ «ГОЛОВЫ»
Голова недаром помещается выше других частей человеческого тела. Человек издавна понял – головой! – что ей надлежит господствовать над телом. А наше сознание и теперь еще склонно очеловечивать все явления и представлять их как бы в соотношении частей тела. Тем более в старину. Правый означает не только находящийся справа, но и законный, соответствующий законности, отсюда родственные слова право, править, правильный, правило, правда, справедливый, праведный, расправа, оправа. Французское слово правый (droit) означает также и прямой, а левый (gauche) значит также и неловкий, неуклюжий.
Но голова, по пословице, действительно, «всему делу голова». Головой в старину назывался деревенский староста, в дореволюционной России – городской старшина. Вместе с тем голова означает и штуку скота, отсюда поголовный. В церковно-славянской форме глава это слово до сих пор означает начальника, лицо, возглавляющее то или иное учреждение, предприятие. Главный имеет смысл высшего, значительного, основного. Глагол главенствовать – значит господствовать, быть главным. Главарь – вождь, лицо, стоящее во главе чего-либо.
С другой стороны, главами назывались купола, «маковки» церквей, главой называется отдел книги (в этом значении перевод с латинского), отсюда оглавление, заголовок, заглавие. В выражении стоять во главе слово глава означает высшее, начальственное положение, а в выражении во главу угла это же слово значит вершина.
Головным называется передовой отряд и ведущее эскадру судно. Но это же слово имеет и смысл рассудочный. Уголовный – еще один перевод с латинского. Наконец от головы произведены головотяп, головастик, головань, головизна.
Латинское капут (caput), которое значит голова, имеет еще более разнообразное потомство.
От прилагательного capitalis со значением главный, основной, а также и уголовный происходит наше капитальный, например, капитальная стена, капитальное значение.
Отсюда и капитал как основная сумма, в отличие от процентов и доходов. Во французском отсюда же слово capitate с значением столица, главный город.
От другого, позднелатинского прилагательного capitaneus с значением главный происходит итальянское капитане – полководец, первоначально главарь. Это значение еще сохранилось во французском капитэн (capitaine). Постепенно, однако, это слово снижается до значения небольшого чина, каков наш капитан. Во флоте это слово сохраняет еще наряду со значением чина и более общий и высокий смысл командир судна.
Капитана унизил генерал: история этого слова также любопытна. Генерал тоже происходит от латинского прилагательного – от generalis, означающего первоначально родовой. Тот же корень сохранился в словах генерация (поколение), генератор (машина для производства газа, для возбуждения электрического тока), дегенерат (человек с признаками вырождения). От значения родовой это слово перешло к значению общий, объединяющий, верховный, что отражается в нашем генеральный; в старину говорили генеральное понятие, генеральный штурм, генеральное сражение.
Как существительное в значении глава слово генерал появляется прежде всего в качестве настоятеля монастырской общины или главы религиозного ордена. В особенности получил печальную известность в истории генерал ордена иезуитов, обладавший одно время такой огромной властью, что его называли «черным папой». Поздней термин генерал перешел в армию, сначала в качестве прилагательного, как добавление, в форме генеральный капитан, или генерал-капитан, буквально общий, главный капитан, то есть начальник. Таким же дополнительным прилагательным остается слово и в названии генерал-губернатор, которое первоначально вовсе не означало генерала в должности губернатора или губернатора в чине генерала, а вообще главного губернатора – управляющего большой областью. Но затем перестали ощущать это слово как прилагательное, уже не различали, которое из двух слов основное, так что генерал в конце концов оттер капитана и губернатора, понятия которых стали пониматься как дополнительные, как обозначения разновидностей генеральского титула. Вследствие этого появились и новые словообразования подобного типа, уже ставшие названиями чинов: генерал-поручик, генерал-майор, генерал-лейтенант, причем эти приставки к генералу понимаются как ограничения генеральства, так что создается старинное генерал-аншеф, буквально генерал во главе, а впоследствии полный генерал, официально называвшийся по роду оружия, в котором он числился: генерал от инфантерии, от кавалерии, от артиллерии, даже генерал флота. Только генерал-адмирал и генерал-интендант продолжали еще сохранять смысл верховного адмирала, главного интенданта.
