Геннадий Мирам - Профессия: переводчик
За исключением хрестоматийных случаев (предметы, единственные в своем роде, и повторное употребление одного и того же существительного) все остальное, что касается определенного артикля, для меня, например, "вещь в себе". Впрочем, многие очень хорошие переводчики признавались мне в том же.
Самое же для меня непонятное это то, чему английский определенный артикль соответствует в русском языке. Я спрашивал лингвистов, пытался найти ответ в литературе -все напрасно: кроме шаманского бормотания про категории определенности/неопределенности, ничего определенного я не услышал и не прочитал, а меня интересует вот что: если мы неправильно употребляем английский определенный артикль, то чему (какому грамматическому или стилистическому нарушению) это соответствует в русском?
Если, к примеру, неправильно употреблять немецкие или французские артикли, то в русском это будет примерно соответствовать рассогласованным родовым и падежным окончаниям, и мы будем говорить как "один большая друг русское народом". А если неправильно употреблять английские?
В одном учебнике по теории перевода16 английский артикль связывают с инверсией: "Вошел человек" - "A man came in", а "Человек вошел" - "The man came in". Впрочем, и сам автор считает, что это случай далеко не универсальный.
А Джон Ле Карре пишет, например, о "пролетарской манере говорить, без артиклей". Пролетарская манера разговора - это речь малообразованных людей, т.е. в речи образованных людей определенный артикль играет свою немаловажную роль, которая нам, переводчикам, боюсь, не до конца ясна.
Я думаю, что по этой причине возникает неизбежная неточность при переводе с русского на английский, да и с английского на русский. (Едва ли в большинстве случаев, просто опуская артикль в русском переводе, мы полностью передаем его роль и значение!)
Хотя и принято говорить, что все языки в равной степени могут передать своими средствами любое содержание, мне все же кажется, что такие "эндемические" языковые средства, как артикли, не могут быть со всей полнотой переданы в тех языках, в которых они отсутствуют.
Похожая ситуация с переводом английского "you", как "вы" и как "ты". И хоть известно, что "англичане даже собаку на "вы" называют", "ты" они все-таки говорят, но вот в каких случаях?
Как правило, необходимость "перейти на "ты" в переводе нам подсказывает ситуация (ребенок, друг, товарищ и т.п.), но вот у меня, например, есть товарищ, которого я знаю лет двадцать, и мы с ним до сих пор на "вы", а я ведь далеко не англичанин...
Иными словами, в случае определенного артикля и местоимения "you" наш предметный и языковой тезаурус, по-видимому, не полон, и в этих случаях перевод не передает всего содержания оригинала или передает его неправильно.
Но это, как говорится, полбеды. Сложность перевода, по крайней мере литературного, усугубляется еще и тем, что слова, словосочетания и даже отдельные звуки или буквы связаны в сознании носителей языка не только с определенными значениями, но и с определенными ассоциациями и передать их в переводе, по-видимому, вообще невозможно.
Различие "ассоциативных тезаурусов" автора и переводчика удобно показать на примере текста, в котором содержания почти нет. Вот два небольших четверостишия из "Алисы в Зазеркалье":
Twas brillig, and the slithy toves Did gyre and gimble in the wabe; All mimsy were the borogoves And the mome raths outgrabe.
Beware the Jabberwock, my son! The jaws that bite, the claws that catch! Beware the Jubjub bird and shun The frumious Bundersnatch!
Варкалось. Хливкие шорьки Пырялись по наве, И хрюкотали зелюки, Как мюмзики в мове.
О бойся Бармаглота, сын! Он так свиреп и дик, А в глуще рымит исполин -Злопастный Брандашмыг!17
Здесь я привел очень талантливый перевод, и все же можем ли мы с полной уверенностью сказать, что "хливкие шорьки" вызывают у русских читателей те же ассоциации и будят такие же эмоции, как "slithy toves" у английских, или что "Бармаглот и злопастный Брандашмыг" так же пугают или смешат наших детей, как "Jabberwock" и "frumious Bundersnatch" английских?!
Я думаю, что в силу различий в воспитании, образе жизни и, как теперь говорят, "менталитете" ассоциации и эмоции у нас с англичанами и американцами нередко вызываются очень разными вербальными стимулами, а потому даже очень хороший, талантливый перевод этого отрывка нельзя считать полным.
Давайте поставим такой опыт. Большинство слов в этом стишке ничего не значит, поэтому возьмем близкие к ним по звучанию - мне кажется, что на основе этих "фонетических соседей" и возникают ассоциации у русских и английских читателей. Конечно, результат, который мы получим, может служить лишь косвенным доказательством. Составим такую таблицу:
Таблица 1
Английское слово
"Соседи"
Русское слово
"Соседи"
1
2
3
4
slithy
Slither (скользить, скатываться)
хливкие
хлипать, хлипкий
toves
Tow (бечевка, очески, пакля)
шорьки
шоркать, шорох, хорьки
Jabberwock
Jubber (болтать, тарабарщина)
Бармаглот
Бармалей, живоглот
frumious
Frumpish (сварливый)
злопастный
злая пасть
1
2
3
4
Bundersnatch
Bunder (набережная, порт) snatch
Брандашмыг
шмыгать
(хватать,
протягивать руки /чтобы схватить/)
Теперь судите сами. Мне кажется, что эмоции (смех или страх), вызываемые этим стишком, например, у английских и русских детей, могут быть и одинаковы, но ассоциации, на основе которых они возникают, явно разные, Т.е. на уровне ассоциаций перевод не соответствует и не может соответствовать оригиналу.
Вы можете справедливо мне возразить, что, мол, пример взят особый, что поэзия, мол, вообще штука специфическая. Хорошо, приведем вполне прозаический пример.
Предположим, что мы перевели русское восклицание "Ах, ты, гад!" как "You, bastard!"
Можно заметить, что, несмотря на общую экспрессивность, ассоциации, вызываемые русским словом "гад" (скользкий, ползучий, ядовитый) и английским "bastard" (незаконнорожденный ребенок, ублюдок), различны. Такой перевод, встречающийся довольно часто, строго говоря, нельзя считать полной передачей смысла.
Перед тем как завершить это достаточно поверхностное рассмотрение общих теорий перевода (дальше мы еще не раз будем возвращаться к отдельным аспектам разных теорий), я хочу немного рассказать об одной экстремальной точке зрения на перевод, в которой, на мой взгляд, есть немалая доля истины.
Лингвист и философ У.Куайн18 утверждает, что значение определяется исключительно воздействием речевых форм на получателя сообщения и не существует вне речевого поведения в виде соответствия между языковой формой и ее мыслительным содержанием, которое, как вы помните, определяется конвенцией.
Объективно существует лишь "стимульное значение", т.е. значение как стимул к речевой или физической реакции или, наоборот, стимулируемое этой реакцией. Все остальные значения субъективны. Например, "Иди!" может объективно означать лишь "побуждать к хождению", так как вызывает эту реакцию у всех носителей русского языка.
Соответственно, объективный перевод (т.е. установление соответствий между речевыми формами разных языков) возможен только с неизвестного языка некоего затерянного в джунглях племени на известный язык путем наблюдения и регистрации речевой реакции туземцев. Скажем, пробежал кролик, и туземцы что-то при этом сказали, тогда сказанное может означать "кролик" либо "вот бежит кролик" и т.п.19
Любой же другой вид перевода является принципиально неопределенным, и не стоит говорить о большей адекватности какого-либо перевода, поскольку это не доказуемо.
Есть, как видите, и такая крайняя точка зрения на перевод. Она во многом справедлива, но пусть это вас не пугает - перевод все-таки существует, и доказательство тому наша с вами деятельность. Более того, теории, о которых мы говорили, справедливы и достаточно объективно описывают процесс перевода, что же касается неоднозначности в языке и в переводе, то не будем забывать о таких мощных средствах ее устранения, как контекст и ситуация.
