Уильям Стирнс Дэвис - История Франции. С древнейших времен до Версальского договора
С такими помощниками император смог продержаться на троне восемнадцать лет, и первая половина его царствования в общем и целом была очень успешной во внешних делах. В Европе было неспокойно с самого 1848 г. Италия и Германия шли тяжелым путем каждая к своему национальному единству.
Австро-Венгрия – огромное скопление разнородных земель, которым уже управлял молодой тогда Франц-Иосиф, – трудилась, но труд не приносил ей удачи. Россия снова протягивала свою железную руку к Константинополю и остальному наследству «больного человека Европы»[263]. Осложнений во внешней политике вряд ли можно было бы избежать, даже если бы Наполеон III этого желал. А как он мог быть Наполеоном и желать избегнуть осложнений во внешней политике? У него была французская армия, теперь воодушевленная заботливыми напоминаниями о победах при Лоди и Йене, – боевая машина, которая казалась лучшей в Европе, пока внезапно не столкнулась с новой боевой машиной фон Мольтке, состоявшей из солдат, обученных иначе. Было бы нечестно сказать, что Вторая империя осознанно искала войны для своего расширения, как делали пангерманисты в 1914 г. Но будет честно сказать, что французский император казался очень довольным, когда Россия и Австрия в свою очередь приняли меры, позволившие ему сказать, что «эту борьбу ему навязали». Несмотря на свое знаменитое обещание, что «империя – это мир», Наполеон должен был начать войну с Россией в 1854 г. и с Австрией в 1859 г. Он выиграл обе этих войны, и если не разгромил противников, то, во всяком случае, повысил свой престиж, укрепил свою власть над Францией и упрочил свои претензии на то, чтобы быть главным человеком в Европе.
Задача этой книги не в том, чтобы разгадывать дипломатические головоломки, которые возникали в Европе с 1848 по 1870 г. и в решении которых полностью увязли Наполеон III и его министры иностранных дел. Однако нам нужно увидеть, как его внешняя политика подействовала на процветание и судьбу великого французского народа, который не совсем охотно, но все же признал этого человека своим вождем. В первой из своих войн Наполеон III объединился с давним врагом французов, Англией, против России. Эту Крымскую войну против царя Николая I (1854–1856) Франция начала не по той же причине, что Великобритания. Британцы боялись, что страшный для них московит вот-вот захватит Константинополь – ворота в Египет и Индию. Французы же долго считали себя защитниками латинских христиан Турецкой империи, дела которой были в большом расстройстве, и самым желанным из христианских государств во всех владениях султана. Николай же решительно поддерживал требования греческих христиан в ущерб требованиям их очень недружественных западных единоверцев. В Леванте он, несомненно, оттеснял на второй план все другие немусульманские государства своим постоянным вмешательством в дела Турции. Личные отношения царя и императора тоже были очень холодными. Николай считал Наполеона просто выскочкой и не признавал подлинным право французского императора называться его «братом» – монархом. В 1854 г. и Англия, и Франция могли бы избежать Крымской войны, если бы пожелали мирным путем договориться с царем о ликвидации почти обанкротившейся Османской империи. Теперь все единодушно считают, что турки не стоили того, чтобы их спасать, и что поэтому сохранение их государства граничило с преступлением. С другой стороны, политика России, несомненно, была агрессивной, грубой и казалась угрозой для западных стран. Поэтому вина в войне может быть честно распределена между всеми участниками.
Эта война продолжалась два года (1854–1856). Как известно, превосходившие противника по силе англо-французские флоты удерживали русские эскадры в плотной блокаде. Армии царя вскоре ушли из Балканских государств, и боевые действия практически свелись к длительной и отчаянной осаде Севастополя – главной крепости на Крымском полуострове. Осада началась в октябре 1854 г., и крепость держалась до сентября 1855 г. Рассказ о доблести тех, кто атаковал и кто защищал Альму, Балаклаву, Инкерман, и о штурме Малахова кургана и Редана[264] можно оставить для других книг. Об участии французов в этой войне можно честно сказать, что англичане предоставили большинство необходимых для войны судов, но все время осады французских пехотинцев в ней участвовало больше, чем английских. Поэтому французы пропорционально делали больше, чем англичане, для того, чтобы союзники выигрывали сражения на открытой местности, отражали вылазки противника и, наконец, вынудили русских эвакуировать город. Тогда говорили, что французские солдаты лучше британских переносили ужасный холод и другие трудности русской зимы. Первоначально ими командовал Сен-Арно, который приобрел известность во время наполеоновского переворота. Но он умер от холеры в самом начале осады, и ее довели до успешного конца Канробер и Пелисье[265].
Плохие дороги Южной России и скверная работа административных служб царя, возможно, сделали для победы западных союзников больше, чем доблесть англичан или французов. Николай I умер в 1855 г. с печалью и досадой в душе: ненавистный выскочка и презираемые им англичане побеждали его. Его преемник Александр II был готов заключить мир даже на явно унизительных для него условиях.
В марте и апреле 1856 г. Наполеон III имел приятную для него честь принимать ведущих дипломатов Европы на когда-то знаменитом Парижском конгрессе, где был «решен» всегда нерешенный восточный вопрос. Нам нет необходимости подробно говорить об условиях заключенного тогда договора. Достаточно сказать, что Турции продлили жизнь: ей было позволено еще какое-то время существовать под опекой и защитой Британии и Франции, а Россия была обязана отказаться от большинства своих претензий на право вмешиваться в дела Турции и даже от права иметь военные корабли на Черном море. Император играл важную роль на этой конференции. Казалось, что он диктует свои законы послушной Европе. Он навязал участникам конгресса такое решение проблем Румынии, которое было очень нежелательным для Австрии. Он позволил Кавуру, премьер-министру Сардинии, заговорить на деликатную тему угнетения Италии и плохого управления итальянскими провинциями Австрии. А эта тема была еще неприятнее для Габсбургов, чем румынский вопрос. Европейские правители признали, что его могущество велико, и перестали смотреть на него как на выскочку. Члены его семьи смогли войти через брак во многие королевские семейства. Гордости французов страшно льстило то, что иностранцы держат себя с их правителем как с первым государем Европы, почти как в дни Людовика XIV. Короче говоря, Крымская война была не слишком кровопролитной и не слишком дорогой и принесла Наполеону III огромные дивиденды.
Итак, меньше чем за пять лет после наполеоновского переворота Вторая империя достигла своего расцвета. Париж был средоточием богатства, элегантности и моды. Никогда все сомнительные развлечения, которые предлагала сверкающая великолепием столица, не были так привлекательны, никогда этот знаменитый город не был таким «веселым». Это было время внезапно наступившего процветания и соответствующего ему изобилия. Министры и протеже Наполеона часто были авантюристами, но это были интереснейшие авантюристы, которые великолепно жили благодаря своему уму. В 1852 г. императорскому двору понадобилась хозяйка. Советники императора обратили внимание на принцессу из рода Гогенцоллерн[266] и на еще одну или двух высокородных невест, но до 1856 г. старые династии не слишком стремились породниться с Бонапартом. Поэтому Наполеон женился (29 января 1853 г.) на Евгении де Монтихо, молодой испанке довольно знатного происхождения, семья которой была особенно верна делу Жозефа Бонапарта, когда тот считался испанским королем. Новая императрица была «высокой, красивой и изящной, а волосы у нее были как у красавиц Тициана». Она стала прекрасной законодательницей мод и этикета; она была образцом для всех европейских портных и во всех европейских гостиных. По своему характеру она, кажется, была в общем и целом добросердечной и достойной женщиной. Но ее политические взгляды в основном сводились к горячей поддержке всего, что было дружественным для церкви, и такой же горячей неприязни ко всему антиклерикальному или протестантскому. Она использовала свое влияние против итальянских патриотов, потому что они были против папы, а также против Пруссии – вероятно, главным образом из-за того, что пруссаки были лютеранами. Поэтому она, в общем, толкала своего мужа к ссоре с теми, кто был ему нужен в качестве друзей.
В то время, когда в Крыму бушевала война, королева Виктория и ее супруг, принц Альберт, посетили своего могущественного союзника в Булони. Принц был проницательным наблюдателем и в своих записках на память оставил интересные свидетельства о Второй империи и ее повелителе.
