Чезаре Ломброзо - Политическая преступность
Если политические партии, вместо того чтобы представлять собой удобную карьеру для личных самолюбий и удобное поле для академических рассуждений, были настоящими авангардами высоких политических идеалов, то они могли при помощи этого средства обличать измену и наказывать насилие.
И это еще не все; всеобщему праву обвинения должно соответствовать, по нашему мнению, право граждан пересматривать политические процессы и отменять наказания, когда изменится взгляд общества на самое преступление.
Но здесь надо быть очень осторожным, то есть надо требовать, чтобы значительное число лиц засвидетельствовало, что взгляд большинства на преступление действительно изменился. Без этого простой каприз небольшого количества единомышленников мог бы если не прерывать отправление правосудия, то значительно мешать ему, возбуждая беспрестанные волнения.
Там, где, как, например, в Италии, апелляция к народу не допускается, желание общества прекратить преследования за известные политические деяния может быть передано палатам в виде петиции, и когда последняя, будучи подписана десятью тысячами избирателей, получит голоса двух партий парламента, то закон должен быть изменен и приговоры пересмотрены во всем, что касается чисто политической стороны процессов, тогда как уголовная их сторона (в смешанных преступлениях) остается в силе.
Затем сами палаты каждые пять лет должны пересматривать законы политических преступлений и отменять их или утверждать. Во всяком случае, палатам следует предоставить право помилования, которое только в силу условной лжи принадлежит монарху, а на самом деле вполне зависит от министров.
Таким образом, вота законодательной власти в пользу политических преступников будет доказывать, что мнение страны о преступлениях, ими совершенных, изменилось и самые эти преступления перестали быть таковыми. Страна, стало быть, не потеряет ни одной минуты пользования этой переменой, и в то же время кара, охраняющая самые важные политические интересы, своей неотменимостью не будет вызывать реакции.
14) Выдача политических преступников. Мотив, в силу которого в большинстве международных трактатов постановлено не выдавать политических преступников, состоит в том, что общество не имеет надобности ограждать себя от этих последних, так как преступность в данном случае является условной и зависит от специальной конституции каждого государства.
Если бы, как замечают Бланчли и Бернер, все нации основали свои учреждения на демократических идеях, то ввиду общих интересов они сообща могли бы бороться с политическими преступлениями как представляющими собой покушения на свободу народа и его суверенные права. Но в настоящее время каждое государство живет еще по-своему, следя за соседями и сходясь с теми из них, с которыми имеет больше сродства, а потому с ними только оно и заключает договоры о взаимной выдаче политических преступников.
Что касается нас, то, предлагая в качестве единственного наказания за чисто политические преступления только выделение преступников из общества путем изгнания, мы, конечно, не можем стоять за обратную их выдачу. Но для преступлений смешанных и в особенности тех, которые совершаются прирожденными преступниками и сумасшедшими под политическим предлогом, дело должно быть поставлено иначе, так как эти преступления ставят в опасное положение не только государство, но и все общество.
Здесь выдача по пересмотру процесса должна быть обязательной.
Те же самые смешанные преступления, будучи совершены преступниками по страсти или по случаю, требуют несколько иного к себе отношения, так как в них содержится и элемент чисто политический. Тут нужно обращать внимание на нравственное чувство преступника и на степень опасности его для общества: если нравственное чувство в нем цело, то выдавать не следует. Вообще, за исключением прирожденных преступников, никакие интересы защиты общества не могут оправдывать выдачи.
Глава 3. Предупредительные против политических преступлений меры. Экономическая профилактика
Репрессия, однако же, весьма мало помогающая, когда она направлена против отдельных лиц, еще менее поможет в том случае, когда будет относиться к целому населению. Для того чтобы она была действительна, нужно сочувствие общественного мнения. Прежде чем приступать к сильным мерам, государственный человек должен, стало быть, подготовить почву для того, чтобы политический организм государства не потерпел от этих мер.
1) Социальный вопрос. Самым угрожающим спокойствию общества является социальный вопрос, и, что бы ни говорили, нельзя надеяться на его полное разрешение при целости тех политических форм, при которых он возник и с которыми тесно связан.
Все мыслители с древнейших времен и до наших дней сознали тесную связь между политической и социальной жизнью. Аристотель первый заметил, что в демократиях приходится охранять от грабежа богатых, а в олигархиях следить за тем, чтобы народу жилось хорошо, чтобы он имел обеспечивающую его работу и чтобы обиды, нанесенные бедному, наказывались даже строже, чем обида богатого.
А мы ни о чем таком и не заботимся: европейское правосудие плохо охраняет бедных и почти никогда не наказывает богатого.
Дети высокопоставленных лиц живут у нас в роскоши и праздности, а дети бедняков грубеют в безысходном труде и вырастают бунтовщиками.
По мнению Токвиля, демократические учреждения лучше всяких других могут обеспечить социальный мир, потому что уменьшают количество бедных и не дают никаких привилегий богатым.
«Между этими двумя крайностями, – прибавляет он, – стоит большинство, которое не богато и не бедно, а обладает достатком, заставляющим его оберегать порядок и не дающим повода завидовать кому-либо. Это большинство, являясь естественным врагом всяких насилий, обеспечивает прочность существующего строя в буржуазных обществах Европы».
2) Замена заработной платы. Но в настоящее время задача стала значительно труднее: политические реформы теперь уже недостаточны; рабочий класс благодаря интеллектуальному его прогрессу скоро станет наравне с буржуазией и даже перегонит ее. Поэтому надо спешить покончить многовековой антагонизм между трудом и капиталом.
В самом деле, теперь благодаря гигантскому развитию промышленности и чрезмерной конкуренции капиталы стали менее доходными, что заставляет капиталистов вознаграждать себя уменьшением заработной платы; а между тем рабочие, стремясь к независимости, требуют даже участия в доходности предприятий, смотря на это как на первый шаг к полной своей эмансипации от капитала. Такой неразрешимый конфликт, грозя совершенно нарушить основы народного хозяйства, служит причиной крупных волнений.
Древний раб, больше орудие, чем человек, превратился теперь в незаменимого сотрудника; умелую, но бессознательную руку заменил интеллект, во сто раз увеличивающий продукты труда, если находит справедливое вознаграждение.
Капиталистическому предприятию приходится, стало быть, пойти навстречу справедливым требованиям рабочих рук и поделиться с ними доходом. Это оно должно сделать во имя собственных своих интересов, так как только таким путем можно предупредить стачки и увеличить продуктивность труда.
А пока следует отказаться от работ по подрядам, потому что эти работы, чрезмерно усиливая временную деятельность, влекут за собой уменьшение правильного труда. Хозяева при этом в ожидании заказа, не всегда достоверного, без всякого риска набирают больше рук, чем им нужно, так как платить приходится лишь за то, что сделано, а рабочие получают недостаточную плату, потому что не все их время занято.
Не так давно в своем фамилистере{73} Годэн разрешил задачу о конфликте между трудом и капиталом.
Он предположил преобразовать свой литейный завод в ассоциацию, в которой рабочие мало-помалу становились бы хозяевами. С этой целью он обязал их постепенно приобретать паи предприятия, так что хозяйский капитал понемногу замещался капиталом рабочих. Лучшие из этих последних становились пайщиками и занимали самые важные должности, причем одни они имели право вмешиваться в управление делом.
Чистый доход последнего, за исключением сумм, назначенных на страховку, образование и проценты по паям, делился между всеми участниками пропорционально жалованью каждого и, следовательно, большей или меньшей важности играемой им в деле роли.
Для того чтобы обеспечить преобладание рабочих в предприятии, раз все оно будет ими выкуплено, первоначальные паи амортизируются и заменяются новыми, в которых участвуют уже и новые рабочие, присоединившиеся к делу.
Прекрасные результаты, полученные в данном случае, конечно, обусловлены усилиями одного высокогуманного и энергичного лица. Может быть, не у всех предпринимателей найдется достаточно воли и способностей для того, чтобы получить их; может быть, даже соучастие в предприятии окажется вредным для самих рабочих – в случае краха; но все-таки великому примеру, поданному Годэном, надо следовать, и все попытки, сделанные в этом направлении, заслуживают величайшего одобрения.
