Кэтрин Култер - Портреты гомеопатических препаратов (часть 1)
Более необычную фобию продемонстрировала пожилая пациентка, подверженная простудным заболеваниям груди и не восприимчивая к Arsenicum album и Calcarea carbonica, которые казались её конституциональными лекарствами. Но она хорошо реагировала на Silicea. Врачу она призналась, что ещё с юности, когда где-то в сознании ещё свежи были впечатления о затонувшем «Титанике», она заставляет мужа брать с собой парик и юбку, когда он отправляется в путь по морю, для того, чтобы он замаскировался под женщину и мог получить помощь в случае кораблекрушения в первую очередь.
Но Silicea может быть очень робким и осторожным в отношении чего угодно. Ребенок не может себя заставить проделать некоторые упражнения в физкультурном зале или на спортивной площадке, особенно узнав, что плавание и ныряние опасны и могут кончиться травмой. Другой будет ездить на велосипеде только во дворе или закрытом патио из страха, что упадет и над ним будут смеяться. Этот застенчивый тип часто должны тянуть другие. Он боится громко читать в школе из страха, что окружающие будут смеяться над его плохим произношением (Calcarea carbonica). Хотя он умеет хорошо работать и прекрасно знает материал, он сидит тихонько на последней парте, редко вызываясь ответить на вопрос и надеясь, что учитель его не вызовет. Это резко отличает его от уверенного в себе Sulphur или Lycopodium, которым нравится, когда их вызывают, и всегда поднимают руку, невзирая на то, известен им правильный ответ или нет, так же как и Arsenicum album и Nux vomica, которые горят желанием, чтобы их вызвали в классе, и обычно отвечают правильно.
Взрослый Silicea ужасается необходимости встречаться с людьми, потому что боится, что ему недостает умения общаться, и заботится о том, чтобы не оставить плохого впечатления. Как уже упоминалось, его манеры могут быть извиняющимися и создавать впечатление, что ему недостает уверенности в себе; ему требуется много времени, чтобы решить, что сказать, в результате он теряет возможность высказаться и по своей застенчивости начинает думать, что его мысль ничего не стоит, и меняет своё решение её высказывать или останавливается, не досказав, посередине предложения. Он колеблется, затевать ли новый поворот в своей карьере, и уходит со своей работы неохотно, даже если она ему не нравится (Lycopodium). При недостаточной уверенности в своих сексуальных способностях («отсутствуют эрекции, нет даже признаков их; очень слабый сексуальный импульс, почти погашенный», Ганеман), он приходит в ужас от «ритуалов прохождения» супружества. Его также страшит необходимость быть родителем (со всеми вытекающими из этого заботами) и даже развод (независимо от того, насколько это необходимо для собственной защиты и самоуважения). Один такой пациент жаловался: «Я не совершил ничего значительного в жизни, потому что потратил так много времени и энергии на свои страхи и робости, что уж ни на что больше не осталось сил».
Эта сильная застенчивость и робость имеют и физическую параллель в таком идиопатическом симптоме, который называется «стыдливый стул» и возникает из-за отсутствия энергии для перистальтики: кишечник выталкивает содержимое только частично, несмотря на старания, затем кал отступает назад в прямую кишку, как бы стыдясь появляться.
Сами его сны отражают различные его страхи: «сны любовного характера… похотливые сны» (Ганеман) и ужасы; «пугающие сны… грабители, с которыми он борется… убийцы… как будто ему перерезают горло… о змеях… словно за ним гонится огромная собака… как будто он тонет… будто бы его обвиняют в убийстве и предательстве» и т. д. (Ганеман).
В кабинете у врача наиболее часто проявляемые Silicea страхи касаются, конечно же, здоровья («беспокойство по поводу здоровья», Кент). Хотя в этом Silicea может быть похож на Arsenicum album, но его страхи менее ярко выражены; у него нет, как у Arsenicum album, всепоглощающего увлечения диетой, медициной и здоровьем, и обычно он менее ярко выраженный ипохондрик.
В «Реперториуме» Кента, тем не менее, Silicea — единственное лекарство, помещенное в рубрику «беспокойство о здоровье, особенно в климактерический период.
Однако беспокойство о здоровье, достойное любого Arsenicum album, было проявлено одним джентльменом европейской закваски, который страдал диареей с коликами, особенно летом. Когда бы он ни подносил руку женщины к губам для приветственного поцелуя (по обычаям Старого Света), он всегда неизменно прикасался губами к собственному большому пальцу для того, чтобы не прикоснуться к чужим микробам.
Silicea может проявлять то, что Хаббард назвал «альбинизм духа», т. е. отсутствие защитного пигмента, охраняющего человека от ярких лучей жизни или от резкого света. Один эмоционально боязливый пациент, излеченный от небольшой плотной свободно плавающей шишки на колене принятием курса Silicea 10 X (шишка просто исчезла), так выразил своё состояние: «Я провел большую часть своей жизни скрываясь».
Ярким примером такого застенчивого человека типа Silicea является Акакий Акакиевич, смиренный служащий низшего разряда, писарь государственной службы, герой рассказа Николая Васильевича Гоголя «Шинель». После многих лет страданий и лишений он, наконец, оказался в состоянии осуществить единственную мечту своей жизни: сшить прекрасную теплую шинель и впервые ощутить ценность собственной личности. Но после того, как Акакий Акакиевич в первый же день был ограблен в темном переулке и с него сняли новую шинель, вновь обретенное самоуважение испаряется, и он умирает от огорчения.
Ему также не хватает честолюбия или энергии, и он позволяет окружающим приписывать себе его заслуги; он не будет защищать свою позицию и скорее допустит, чтобы его считали неправым, чем побеспокоится доказать свою правоту. У него даже может недоставать энергии для энтузиазма, и значительную часть своей жизни он посвящает уклонениям от трений и оскорблений.
Иногда Silicea напоминает человека, стоящего у подножия крутого пролета. Когда он поднимает взгляд высоко-высоко, к самой вершине лестницы, его пугают высота («головокружение, когда смотрит в высоту, от ощущения, как будто падает вперед», Аллен) и необходимость затраты усилий для восхождения. Но если он смотрит только на следующую ступеньку, то тогда он может подниматься или, по крайней мере, одолеть часть пути.
Такое ограничение устремлений и взгляда на мир встретилось у одного пациента, у которого немели руки после пробуждения (это симптом, встречающийся у нескольких полихрестов). Но врач сразу же предположил Silicea, как только узнал, что пациент долго работал над изучением рукописи по естественной истории и в результате разразился статьей на три страницы, озаглавленной «Охота на редких жуков»(!). После этого он возобновил свои литературные труды и год спустя выдал новый опус на трех страницах: «Приманивание средиземноморской кефали». Другой пациент с типичными для Silicea белыми пятнами на ногтях и участками стертой эмали на зубах имел свою собственную систему ведения карточек, которая была слишком сложной для его дел, и он проводил вечера, постоянно её преобразуя, и таким образом успешно убивал своё время, чтобы ничего в результате не выиграть. Третий пациент составлял полдюжины «планов для выполнения» на малейшие ежедневные дела, но затем побеждённый избытком при выборе, никогда не мог выполнить ни одного из них. Arsenicum album также любит планы: «возможные», «предварительно выполняемые» и множество других, но затем решительно делает выбор и быстро выполняет задуманное.
С другой стороны, постепенный гармоничный рост более соответствует стилю и темпам Silicea, и, вероятно, таким путем он достигает вершин в конечном итоге.
Показательным в этом отношении был один ученый, занимавшийся вопросами политики, написавший важную книгу по определенным социальным вопросам. Книга начиналась в качестве статьи на 5 страниц для академического журнала, а потом разрослась до размеров объемистого тома. «Если бы меня попросили написать книгу с самого начала, — допускал он, — то я бы никогда не посмел сделать такую попытку».
Множество литературы написано о характерных для Silicea симптомах страха перед публичными выступлениями (священник, ведущий службу; профессор, читающий лекцию; адвокат, выступающий перед судом), страха перед сдачей экзаменов и зачетов («особое состояние Silicea можно обнаружить в его страхе перед провалом; если стоит какая-нибудь необычная умственная задача, он боится, что не сможет её выполнить», Кент), короче, ужас от предстоящего, который возникает задолго до того, как происходит ожидаемое событие, и который следует отличать от реального «состояния страха» Gelsemium и Argentum nitricum. И это действительно ведущий симптом. Silicea похож в этом и на «стебель пшеницы», который недооценивает свои силы, но в конечном итоге прекрасно себя оправдывает («когда ему удается заставить взять себя в руки, он может выполнять всё с легкостью, к нему возвращается обычное самообладание… Он выполняет работу с быстротой, полнотой и точностью», Кент), а также похож на мышь, чьи предосторожности вполне обоснованы. Его чрезмерное беспокойство и повышенная сознательность («он чувствует свою индивидуальность и не может углубиться в предмет», Кент) влияют на выполнение задач. Или, возможно, из-за нехватки энергии при его небольших запасах жизненных сил, он не в состоянии хорошо выполнить необходимую работу («разум в состоянии слабости, и наступает момент, когда он не может выполнять работу с точностью», Кент).
