Минас Багдыков - Лики прошлого
Лечением в селах занимались также парикмахеры, они считались обычно наиболее грамотными людьми. Могли пускать кровь, ставить пиявки, растирать больного козьим жиром или же обтирать тело уксусным раствором, ставили органы брюшной полости «на место». Во всех армянских селениях звучала фамилия Багдыковых, умевших вправлять вывихи, совмещать отломки костей, излечивать ушибы.
Уже первые выпуски медицинского факультета обогатили врачами Донской край.
Так в селе Чалтырь появился и практиковал всю жизнь Сагомонян Христофор Карпович — «Гаспар геким». Это был небольшого роста человек, отличавшийся скромностью, постоянно заботящийся о своих пациентах. Он до глубокой старости спешил к своим больным.
По-видимому, Христофор Карпович скурпулезно изучал местную фауну и флору, хорошо знал перечень лечебных трав, растений, их целебные свойства, сроки заготовки, способы приготовления из них лекарственных средств. Он хорошо знал и целебные свойства родниковых вод округи. Имел свой опыт лечения ими заболеваний.
Его рекомендации были основаны не только на опыте предшествующих поколений, но и на личных наблюдениях. Доктору доверяли беспредельно, а последний отвечал сельчанам самоотверженной преданностью, вниманием и заботой.
О периоде врачевания Хачпара в народе слагались легенды, передаваемые из поколения в поколение. Его рекомендации при том или ином заболевании запоминались, хранились в семейных сказаниях.
Из сравнительно небольшого села Чалтырь в первой половине XX века получило образование и стали врачами достаточно большое количество молодых людей, однако известными в своем селе и за его пределами стали немногие. До сих пор в Чалтыре вспоминают докторов Мартына Павловича Атояна, Арикназан Григорьевну Кристостурьян.
Врачебный талант и одаренность этих людей были чрезмерно яркими. Они являли собой пример истинных творцов практического здравоохранения. Свободно владели методами дифференциальной диагностики и медикаментозными способами лечения. Это была плеяда истинных земских врачей, для которых существовал только заболевший человек. Ими диагностировались и лечились практически все болезни и у взрослых и у детей, принимались роды, обрабатывались раны.
В них жил и ими двигал основной жизнеутверждающий стержень желание помочь заболевшему человеку. Они были преданны однажды данной клятве Гиппократа. Они положили начало врачебной династии, осветив путь многим поколениям молодых людей, идущих за ними в этом нелегком, но Богу угодном деле.
Более тридцати лет мне приходится постоянно общаться с доктором, которую можно причислить к земским врачам.
Врач Арикназан Григорьевна Кристостурьян — одна из тех, для которых врачевание — основа существования, реализованная мечта детства.
Из многодетной, бедной крестьянской семьи, девушка ушла пешком, из своего селения в город получить образование, вначале на рабфаке, а затем в медицинском институте.
Став врачом-терапевтом, долгие годы работала в родном селе Чалтырь. С годами завоеванное к ней доверие сельчан было настолько высоким, что спустя десятилетия уже бабушки и прабабушки приводят к ней в город своих близких на консультацию, убедиться в диагнозе и правильности проводимого лечения.
Изумляет то, как она сама с высокой внутренней самооценкой относится к уровню своих знаний, постоянно их шлифуя, пополняя новейшей информацией во всех сферах медицинской практики.
Удивительно, что эта уже немолодая женщина, перешагнувшая за восьмой десяток лет, несет с гордостью и высокой нравственной ответственностью великое звание врача, стараясь не отставать от современных достижений в медицине, и щедро одаривая тех, кто ей доверяет.
Высокоорганизованная, требовательная к себе и своему здоровью, она занимается в группе «здоровья», консультирует таких же, как она, немолодых людей, давая им рекомендации на самом современном уровне.
Она гордится и радуется успехами тех из своей фамилии, кто пошел вслед за ней по нелегкому пути врачевания. Врачами стали и ее внуки.
В конце XIX и начале XX веков в городах Ростове-на-Дону и Нахичевани четко сформировался свой путь и стиль в развитии донского искусства и городской музыки в частности.
Стали создаваться фирмы по импорту музыкальных инструментов: пианино, рояли (фирма «Адлер» — Германия); итальянские посреднические фирмы по импорту струнных, щипковых инструментов — скрипок, мандолин, гитар и, конечно, шарманок.
Местные умельцы создавали мастерские по ремонту ввозимых музыкальных инструментов.
Стало признаком хорошего тона, когда из окон богатых особняков доносились звуки фортепиано, скрипки, виолончели, на которых разучивались или же исполнялись произведения мировой классики.
В домах, где жили люди, не имеющие возможности приобрести дорогостоящие инструменты, звучали гитара, мандолина, гармонь.
Многонациональность Донского края определила и потребность в таком музыкальном инструменте, как шарманка, в которую возможно было заложить мелодии полюбившихся песен русскими, армянами, евреями, украинцами, татарами, казаками.
В городе появились уникальные мастера по ремонту шарманок — это Иван Иванович Стененко, Алексей Иванович Сулименко, Сафронов, которые могли усовершенствовать ее, сделав меньше в габаритах, более мобильную с возможностью носить за спиной, возить в телеге, пролетке, фаэтоне, карете, приблизив, таким образом, к широким слоям населения.
Популярность шарманки была огромной. Мастер И. И. Стененко изготовлял виолинооркестрины для городских каруселей и цирков, пикколинооркестрины для ресторанов и кафе-шантанов, заменявших 15–20 музыкантов. Его продукцию отличала высокая мелодичность звучания итальянского и русского строя, исполнения музыкальных произведений, как на лад духовых оркестров, так и симфонических. На двух валиках Стененского органа могло быть записано до 22 различных мелодий самого разнообразного оркестрового исполнения.
Одаренный музыкант Иван Иванович Стененко обучался с тринадцати лет (1877 г.) у Архипа Тарасовича Пивоварова, который получил вольную в 1850 году в г. Таганроге от помещика Полякова за то, что он «по образу привезенного из Италии органа» изготовил свой первый русский орган.
Будучи вольным, талантливый самоучка открыл в городе свою мастерскую, а в период Крымской войны переехал в г. Азов, где и обосновал свое органное производство.
Архип Тарасович оценил музыкальные способности и рабочую сноровку сироты Вани Стененко, послав его учиться в музыкальное училище за свой счет; после окончания обучения сделал его своим главным помощником, и, согласно завещанию, после смерти А. Т. Пивоварова Иван Иванович Стененко стал владельцем музыкальной мастерской, а в 1900 году переехал в г. Нахичевань, где купил подворье на 9-й линии № 31, устроив во дворе мастерскую по производству органов.
Имея высокую музыкальную одаренность и благодаря музыкальному образованию, Иван Иванович Стененко умел на слух записать мелодию и после этого перенести ее на валик шарманки, предварительно придав ей соответствующую аранжировку.
Изготовленные им шарманки отличались изяществом форм, красивой наружной отделкой.
Алексей Иванович Сулименко занимался изготовлением органов типа шарманок, стационарных карусельных. Он сдавал под залог в аренду органы и с этими шарманками ходили шарманщики по дворам, развлекая жителей города, зарабатывая деньги. Жил он на 11-й линии № 26, а после его смерти сыновья организовали свое дело братьев Сулименко по изготовлению и ремонту шарманок.
Сафронов занимался преимущественно ремонтом и наладкой карусельных органов. Если изготовлял шарманки, то не более одной в год.
Проживал он по 11-й линии № 33, и у ворот его дома красовалась вывеска «Органный мастер».
Конкуренции между мастерами не было, т. к. у каждого из них была своя сфера деятельности и соответствующая клиентура.
Органы-шарманки, привезенные из Швейцарии или Германии, имели один большой недостаток — в сырую или ветреную погоду звук в них «садился», т. е. они переставали звучать. Органы местного производства отличались устойчивым звучанием в любую погоду.
Шарманщики имели возможность ходить по домам развлекать жителей, собирать деньги. У таких шарманщиков нередко бывали ученые попугаи, вытаскивающие «счастье» из коробки с пакетиками, в которых были листки с «предсказаниями судьбы», или водили с собой мартышек, сидевших на органе, кривляющихся на потеху детям.
Такие шарманщики жили до пятидесятых годов нашего столетия, описывает И. Чардаров, они были современниками и моего детства, предсказателями счастья и будущего: Оскенов Захар Тарасович, Попов Илья Маркович, Тикиджиев Артем Емельянович, Караулов Карп Михайлович, Дураков.
